Аркадий Карасик - Таежный гнус

По дороге в гостиницу Добято ломал голову в поисках приемлемой версии нападения. Кто-то нацелил на москвича местных киллеров, нарисовал его "фотокарточку"? Кто? Уголовка и госбезопасность сразу отпадают - нет повода. Полковник Виноградов и его ближайшее окружение? Опять же - где причина? Нет, это настолько глупо, что ни в какие ворота не лезет.

Скорей всего, нападение не связано с предстоящим расследованием захотели ломорощенные налетчики пощупать карманы немолодого, похоже, наивного фрайера...

И вдруг в памяти возникли подполковник Лисица и его помощник-отставник. Причина - на лицо: прибывший из Москвы мужик ковырялся в личных делах офицеров парамоновского отряда. Особое внимание уделил командирам рот, долго рассматривал их фотокарточки.

А что - в качестве одной из версий вполне годится!

Жаль милиция слишком быстро появилась, не довелось Добято поговорить с оглушенным налетчиком. Разве попросить об этом местных сыскарей? Нет, пока не стоит, после ареста Гранда можно будет и попросить...

11

За полчаса до прибытия поезда командир отряда, заложив руки за спину, независимо прогуливался по перрону. Иногда придирчиво оглядывал стоящие за изгородью легковой "газик" и старенький "зилок", недовольно морщился. Пятьдесят километров до станции так уходили машины, что они превратилась в залепленные грязью чудища. А на новенькой гимнастерке водителя появились расплывчатые маслянистые пятна.

Парамонов представил себе недовольный оскал Виноградова, острые "шпильки", которые он загонит в подчиненного. Ну, и пусть загоняет, снова вернулся подполковник к старой теме размышления, по сравнению с исчезновением Королева грязные машины - мелочь. И все же лучше избежать незапланированных неприятностей.

- Адские водители! - позвал он, подойдя к изгороди. - Вместо того, чтобы травить баланду, помыли бы машины. Вон колодец - вытащите десяток ведер, небось не заржавеете. Засранцами были - ими и остались.

Сотни раз подполковник старался перевоспитать себя, заставить разговаривать с подчиненными на человеческом языке. И всегда срывался. Помощник по воспитательной работе у него не иначе, как молокосос, командиры рот - беспросветные тупицы, замы, за исключением разве только пожилого начальника штаба, - сродни бабам легкого поведения. А уж с солдатами и сержантами Парамонов вообще не стеснялся - крыл по черному.

В присутствии редко навещающего отряд начальства сдерживался, ограничивался недовольными гримасами. Начальник Окружного Строительного Управления - по натуре интеллигент с барскими замашками царского офицера, даже многозначительные гримасы командира отряда заставляли его морщиться. Неоднократные внушения на подполковника не действовали, он только презрительно ухмылялся.

Особенно не взлюбил недавно прибывшего по замене он командира "голубой" роты. Но тут нашла коса на камень. Капитан упрямо не становился по стойке смирно и не гаркал "Так точно!". Наоборот, горделиво задирал чисто выбритый подобородок и выразительно шевелил тонкими губами. В дословном переводе - пошел бы ты, подполковник к "бениной маме".

Последняя стычка произошла на служебном совещании по итогам работы отряда за квартал.

- Так называемая "голубая" рота, почему-то хваленное подразделение, тыча заскорузлым толстым пальцем в сидящего напротив ротного, хрипел командир отряда, - на самом деле - настоящий дом терпимости под командованием "бандерши"...

- Рота такая же, как и наш отряд! - перебил Королев. - Я - такая же бандерша, как и вы.

Слышать такое Пономареву не доводилось за все время офицерской службы. Обычно, критикуемый офицер опускал глаза, через силу улыбался, но молчал. А этот, гляди-ка, осмеливается вякать, намекает на свое сходство с командиром!

- Встать! - заорал командир отряда, округлив бешенные глаза. - Встать, паскуда!

Капитан медленно поднялся. В прищуренных глазах - неприкрытое бешенство, руки сжаты в кулаки, скулы обострились. Типичный волк! Достал из нагрудного кармана плоскую коробочку, бросил в рот две таблетки.

- Я не привык к такому обращению, - заговорил тихл, внушительно. Несмотря на разницу в должностях и звании, вправе ответить тем же!

И ответит же, мгновенно одумался Сергей Дмитриевич, что тогда? Отправить наглеца на гауптвахту? Прежде всего, офицерской гауптвахты в таежном гарнизоне нет, в близлежашем городке - тоже самое, а везти наказанного за тридевять земель - не самый лучший вариант.

- Ладно, Королев, с тобой разберусь позже, - растерянно пробурчал отрядный. - Ты ещё пожалеешь...

- Не пожалею, товарищ подполковник! - не принял мировую капитан. - У любого человека имеется чувство собственного достоинства!...

Может быть, именно эта стычка заставила Королева пуститься в бега? Ну, и черт с ним, с напудренным интеллигентишкой, пусть себе побегает, порезвится. Надоест, заедят его таежный гнус и комарье - сам приползет с повинной.

Главное, чтобы благополучно завершилась работа комиссии.

Фактическое дезертирство командира роты ещё нужно доказать. Мало ли что случается в дикой глухомани: задрали офицера тигры, убили китайские браконьеры, заболел и сейчас отлеживается на каком-нибудь лесоучастке лиюо на старообрядческой заимке.

За что тогда наказывать командира части? А вот накопает комиссия факты нарушения дисциплины, неудовлетворительный порядок в подразделениях, низкий уровень снабжения продовольствием и обмундированием - вклеют Парамонову по первое число!

Единственное средство - принять комиссию, как говорился, на уровне. Ластиться этакой кошечкой, кормить и поить до отвала, предупреждать малейшее желанию поверяющих.

Кстати, не забыть приказать Серафиму затарить хабаровчан банками с красной икрой и балычком...

Вдали показался поезд и Парамонов, не додумав до конца, чем ещё можно ублаготворить проверяющих, каким образом отвести от многострадальной своей башки нагрянувшую беду, рысцой побежал к месту, где обычно останавливается пятый вагон.

На неровный гравий так называемого перрона сошли три офицера и один в гражданской одежде. Впереди - полковник Виноградов. Идет, будто на параде, под подошвами хромовых сапог жалобно поскрипывают вдавливаемые в песок камушки, спина выпрямлена, голова вскинута. Чисто выбритый подбородок нацелен на встречающего офицера... Орел!

За ним - два знакомых Парамонову майора из отдела стройчастей. Позади офицеров - гражданский, такой же плотный, как Виноградов, но намного уже в плечах. Абсолютно лысая голова с лохматыми, "брежневскими", бровями, густые усы, покатый, высокий лоб. Под утепленной курткой виден поношенный коричневый костюм, клетчатая рубашка с расстегнутым воротом.

Типичный чиновник среднего ранга.