Леонид Словин - Из хроники кладбища «Шмерли»

Девица в спальном мешке оборвала разговор на полуслове, видно, там, откуда ей диктовали, кто-то неожиданно появился. Мать и дочь немедленно заняли ее место.

— А-леу! — пропела мама.

Их разговор носил в высшей степени светский характер, это была семья какого-то дипломата, а может, высокопоставленного чиновника МИДа, подолгу разъезжавшая за рубежом.

Денисов терпеливо ждал.

Выдержка его была почти на пределе. Но и этот разговор закончился, он набрал номер, услышал в трубке добродушный бас:

— Сабодаш, слушаю…

— Антон!

— Ты что же уехал? — пробасил Антон. — А к нам приезжали! Гость! С тысячью извинений…

— Из Информационного Центра?

— А ты как думал? — Антон объяснил, что произошло. — Я приехал, кабинет заперт. Жду десять минут. Пятнадцать… «Ну хорошо! — думаю. — Разберемся!» Возвращаюсь — звонит. Их, оказывается, начальство собирало… Никого не предупредишь, не выскочишь… Короче, он все сделал… Слушаешь? И привез. Только в дежурку не заходил — не хотел, чтобы видели. Мы встречались в метро…

— Давай! — Денисов затаил дыхание.

— Читаю… «Материал. 9 июня 1941 года. Начальник отделения уголовного розыска милиции Вентспилского уездного отдела…» Так… «Рассмотрев поступившие в НКВД материалы о преступной деятельности…» Хойны?

— Да!

— «…Хойны Юдит Вениаминовны, рождения 1905 года… В данное время не имеет определенных занятий, а с 1928 года беспрерывно занимается… проституцией, имеет связь с иностранными моряками…» Улавливаешь?

— Дальше!

— «…Не устраивается на работу, хотя на это есть возможность. Несмотря на неоднократные предупреждения, не прекращает свою развратную жизнь, из-за чего является для общества социально-опасным элементом…»

— Слушаю… — Денисов буквально вдавил трубку в ухо.

— «…Постановил: Хойну Юдит Вениаминовну выслать в отдаленные места Союза ССР. Начальник ОУР… Исполнитель — начальник отделения угрозыска Вентспилского уездного отдела НКВД. Утверждаю — член уездной Тройки Ефимов. 11 июня 1941 г…»

— Любопытно… — Денисов еще не мог определить, какое влияние материал может оказать на расследование, которое они ведут.

— Это не все!… Выписка из протокола № 67 Особого совещания при МВД СССР от 30 декабря теперь уже 1949 года… «Слушали: пункт 79. Дело № 5053 МВД Латвийской ССР по обвинению Хойны Ю. В… В 1941 году по постановлению опертройки НКВД ЛССР за проституцию была выслана в Красноярский край бессрочно, где проживала до побега… Постановили: Хойну Юдит за побег с места обязательного поселения заключить в исправительный трудлагерь сроком на три года, считая с 17 октября 1949 года, с последующим водворением к месту обязательного поселения… Начальник секретаря при Особом совещании при Министерстве внутренних дел…»

«Вот оно!» — Денисов молчал.

— Тебе слышно? — Антон забеспокоился.

— Да! Срочно разыщи Ламбертса!

— Если он еще здесь… Подожди! — Антон включил сразу нескольких абонентов. Денисов слышал, как розыскники там, в здании, берут трубки, называют себя. — Алло! -Дежурный говорил со всеми одновременно. — Ламбертса нет? Старшего опера из Риги?

— Я видел в коридоре… — сказал кто-то. Похоже, Кравцов.

— Звони быстро!

— Слушаю, Ламбертс… — Голос в трубке произносил каждый звук излишне правильно.

— Это Денисов. Дежурный сейчас покажет тебе материал на Юдит Хойну…

— Так.

— Ее выселяли в сорок первом году как проститутку.

— Я знал об этом.

— На нее должен существовать еще какой-то материал. В постановлении говорится, что она занималась проституцией с двадцать восьмого года!

— Может, в бывшей рижской префектуре? — Ламбертс неожиданно забеспокоился, видимо, это не приходило в голову.

— Можешь срочно запросить по телефону?

Рижанин подумал:

— Попробую. Я попрошу, чтобы они срочно связались с центральным историческим архивом.

— Я буду еще звонить…

Жена Вайнтрауба Влада стояла рядом с такси, доставившим ее на дачу. Лицо ее было бледно, цвета непропеченного сдобного теста: припухшие веки наползали на глаза. Она узнала Денисова, но тем не менее предпочла убедиться:

— Вы ведь из милиции?

Денисов кивнул.

Такси уехало, взметнув волну тяжелой горячей пыли. Несмотря на обещанную грозу и кратковременные дожди, солнце калило нещадно. Прохожих не было, только в прогоне, у сарая, мелькнул рыжий выгоревший вельветовый пиджак Нейбургера, старик шел к себе.

— Вас выделили для нашей охраны… — она, похоже, успокоилась.

Во дворе им никто не встретился, кроме рыжей девочки с велосипедом и резиновым кругом; она снова собиралась на пруд.

«Вылитая копия ее прабабушки… — Денисов вспомнил, что сказал о дочке Богораза Нейбургер. — Будет поджимать под себя ногу, когда сидит. Все будет запивать холодной водой, читать за столом. И будет, — старик шепнул это ему на ухо, — слаба на передок. Как ее прабабушка Ноэми!»

Он чуть приотстал, чтобы не заставить жену Вайнтрауба идти быстрее.

«Розыск по вертикали вниз… Прабабка Ноэми и рыжеватая дочка Богораза. Нейбургер, знающий их обеих. Если бы я мог найти свидетеля, который помнил бы прабабку Влады Вайнтрауб!»

Живи Нейбургер в Вентспилсе сотню лет назад, в одном доме с сестрами Хойнами и их родителями, бабушками и прабабушками — наблюдения его очень бы пригодились. Тогда он, Денисов, иначе бы подступился к раскрытию этих убийств.

За задернутыми шторами окнами, казалось, не было ни души, но у Денисова было чувство, что все уже знают о прибытии оперуполномоченного, а толстая Лида-Зельда даже шла уже им навстречу — они поравнялись за углом, у туалета. В руке она несла неизменный кувшин.

— Как здоровье, Лубу? — прокричала она жене Вайнтрауба резким своим куриным фальцетом. — Как Еся? Собираетесь куда-нибудь в этом году?

«Еще и Лубу… — Денисов и это народное имя слышал от Резниченко. — Лубу, Вольке, Вове… Куинимот священного имени Вениамин…»

— Куда мы можем собираться? — махнула рукой Вайнтрауб. — На тот свет, Зельда!

У нее получилось не очень любезно.

Лида-Зельда только пожала плечами, переваливаясь на больных ногах, двинулась по своим делам.

— Я зайду! — крикнула она, Открывая дощатую дверь.

Денисов подождал, пока Влада Вайнтрауб открыла ключом калитку. За широким штакетником начинались шеренги цветов — астры, тюльпаны, гладиолусы.

«Старику Нейбургеру было бы легче расследовать это дело… — Денисов довел свою мысль до конца, — еще и потому, что он не путался бы в десятках куиним-народных имен, звучавших по-разному, так не похожих одно на другое, а в действительности бывших аналогами -многочисленными вариантами единственного библейского имени».

— Подождите, я открою воду…