Леонид Словин - Время дождей

Когда завтрак заканчивался, милиционер и метрдотель подошли к столику.

— Извините, — работник милиции откозырял, — мы посоветовались… Короче, прошу вас быть в качестве понятого.

Кремер внимательно посмотрел на него. Вероника поправила прическу.

— А женщин вы берете?

— Берем… — Работник милиции замялся. — Но… Во избежание недоразумений приглашаем абсолютно посторонних. И только тех, кто прибыл после кражи.

С полуротонды Ненюков увидел автобус «Мосфильма» с офицерами в форме немецкой полевой жандармерии. За забором милицейский патруль следил за тем, чтобы никто не приближался к замку со стороны парка.

Несколько прохожих делили внимание между кинематографом и уголовным розыском.

Осторожно, чтобы не повредить следы, Ненюков прошел в середину сводчатого зала, осколки стекла похрустывали под каблуками. На витринах, столетней давности паркете, древних пергаментах лежал густой слой пыли. В проломе кружили снежинки.

— Возьми вор несколькими сантиметрами в сторону — здесь ему и год не продолбить! — Бойкого клайчевского инспектора, стоявшего у груды кирпича, это особенно поражало. — Толщина какая! И только в этом месте — труха…

Инспекторы осматривали обломки: по следам, оставшимся от орудий взлома, иногда удавалось определить количество преступников, представить их замысел.

— Он знал замок досконально!

Женщины-понятые кивали. Они прибыли в гостиницу под утро, безжалостный смысл случившегося не дошел до них полностью. Кремер поглядывал в окно на искусственную горку, о которой говорил Шкляр.

— Кто сообщил о существовании дымохода? — спросил Ненюков. — Когда появилось это слово?

Черноглазый поднялся с колен, поправил кепку.

— Не знаю.

— Персонал знал о нем?

— Здесь все работают недавно.

Гонта уточнил:

— Похоже, до прихода немцев и после них печей не было. — Ненюков посылал его уточнить подробности у Молнара.

— Когда реконструировалось здание?

— В сорок девятом. И еще: следователь назначил экспертизу на сажу и копоть.

— Добавьте предложения, связанные с использованием боеприпасов.

— Вы имеете в виду судебную баллистику?

— Именно. Не забывайте, здесь прошла война.

Другая группа вопросов касалась свидетелей.

— Кто находился перед закрытием в комнате экскурсоводов?

Гонта достал блокнот.

— Экскурсовод Пашков. Он утверждает, что посторонних не было.

— А как с посетителями?

— Туристов почти нет, Владимир Афанасьевич.

— Древнее искусство популярно!

— Только не этой зимой в Клайчеве, — поддержал Гонту черноглазый.

— Какая выставка была здесь до этой?

— Народной вышивки, — инспектор отложил в сторону очередной обломок кирпича. — Погода стояла отличная, со всего Закарпатья приезжали.

— А до вышивки?

— Керамика. Успеха не имела: оттепель, туристов было мало… Могу я тоже спросить? Как по-вашему, товарищ подполковник, сколько может стоить «Оплакивание»?

Ненюков помолчал.

— Картина дорогая.

— Но все же?

— Тысяч пятнадцать.

Голос Кремера прозвучал неожиданно:

— Двадцать тысяч.

— С ума сойти! — всплеснула руками одна из понятых.

— Меня просили зайти, — женщина в дубленке, в платке, повязанном по-старушечьи, низко на глаза и несколько раз вокруг шеи, остановилась в дверях, — Позднова, старший научный сотрудник. — Видно было, что она волновалась, поэтому не сразу заметила Кремера.

Ненюков и Гонта вместе со следователем прокуратуры осматривали библиотеку. Черноглазый инспектор взял на себя роль старшего.

— Вы приехали с выставкой из Москвы?

Позднова не ответила: ей все время задавали один и тот же вопрос.

— Извините: чем могу быть полезной?

Инспектор подумал:

— Можете вы вкратце охарактеризовать лиц, по работе связанных с экспонатами?

— Вкратце?

Будь инспектор внимательнее, он бы почувствовал ее глухое раздражение.

Но черноглазый ничего не заметил — в зал вошел молоденький эксперт областного управления.

— Извините. Мы нашли это внизу, в парке… — Эксперт держал хлорвиниловый пакет.

Позднова спросила:

— Я могу уйти?

— Нет, нет, — инспектор резиновой перчаткой осторожно пошевелил содержимое пакета. — Книжка?

Позднова словно ждала его промаха.

— Это не книжка! — В ее голосе зазвучали металлические ноты. — Книги бывают разного формата, но все равно остаются книгами! У вас в руках «Азбука» Бурцева, издания тысяча семьсот пятьдесят четвертого года! У нас сантехник Роман это знает!

Она вдруг замолчала. В дверях вместе с Гонтой и Молнаром стоял Ненюков, он все слышал.

— Здравствуйте, Ассоль Сергеевна.

— Владимир Афанасьевич! — Позднова смутилась, сдернула с головы платок. Под ним оказалась рыжеватая косица, перетянутая резинкой для сигнатур, низкая, до бровей, челка. — Никак не предполагала… Думала, вы в Москве… — Ей удалось наконец взять себя в руки. — Никакие нервы не выдержат, честное слово: Каргополь, Залесск… И вот здесь!

Инспектор в замшевой кепке при желании мог рассматривать это как извинение.

— Автор исследований об Антипе Тордоксе, его первооткрыватель, — Ненюков представил ее, — хорошо известна также собирателям икон, в том числе и профессору, о котором говорили вчера.

Позднова смутилась. Кремер подошел ближе. Ассоль наконец заметила его:

— Какими судьбами?

— Записан понятым… Я приехал вечером.

— Антонина Львовича еще не видели? — спросила Позднова.

— Он здесь?

— В Мукачеве. У него был приступ.

— Ассоль Сергеевна, — помешал прощенный инспектор, — по-вашему, преступник охотился за определенной иконой или брал подряд?

Лицо Поздновой снова вспыхнуло: инспектор попал в самую точку.

— Дело, видимо, в «Суде Пилата», — Позднова словно оправдывалась перед Ненюковым, который слушал молча, — мне следовало раньше предупредить… Есть несколько искусствоведов — их мало, — они приписывают эту икону Тордоксе…

«Все стало на свои места, — подумал Гонта, — только от этого не легче».

— …Не знаю, чего больше в этих построениях, — Позднова теребила в руках платок, — наивности или невежества71

— Вы должны были поставить в известность, — проворчал Гонта.

— Все, что они утверждают, — галиматья, чистый вздор! Надо было передать его!

— Да, мы бы организовали встречу непрошеных гостей, — Гонта отвернулся.

Юноша-эксперт снова появился в зале.

— Извините, товарищ подполковник. Очень важно…

— Слушаю. — Они отошли в сторону.

— «Азбуки», которую мы нашли, вчера под полуротондой не было. Я сам все облазил. Кроме того, в парке идут съемки. Книгу сразу бы обнаружили.

— Вы хотите сказать…

— Выбросили из гостиницы, товарищ подполковник. Вчера вечером или сегодня утром…