Дерек Картун - Бесы в Париже

Уходя, уже в дверях, Баум обернулся:

- Я слышал, что обстрел президентского дворца расследует префектура. Оно и к лучшему: у нас и так дел хватает.

С помощью компьютера по номеру был установлен владелец белого "рено" некий Анри Жакоб, проживающий на авеню Мэн в доме № 166. Жакоб, как выяснилось, занимался плотницкой и кое-какой случайной работой. Жил он, как сообщили навестившие его сотрудники ДСТ, с женой и тремя малыми детьми в квартире на втором этаже и с виду ничем не отличался от любого мелкого ремесленника. Появление целой группы официальных лиц заметно встревожило Жакоба, поскольку он брал кое-какие левые заказы и иной раз уклонялся от уплаты налогов. Когда выяснилось, что посетители интересуются не его гроссбухом, а белым фургоном, он мгновенно успокоился и выразил полную готовность помочь гостям.

Где он был вчера после обеда? Дома, с женой и детишками. Кто его видел? Да они и видели - жена и дети. А может, еще кто? А еще сосед заходил за инструментом, господин Фрескатти. И адрес Фрескатти дал.

Машину он вчера никому не одалживал. Ну, а давно у него этот фургон? Да лет шесть уже. По правде сказать, с такой развалиной много возни, месяца три назад он собрался ее продать. Но никто хорошей цены не дал, так что он решил не спешить. Кто это может подтвердить? А вот... Он порылся на полке, извлек экземпляр газеты и ткнул корявым пальцем в объявление о продаже этой именно машины. Много было желающих посмотреть? Нет, всего один или двое, предложения были несерьезные.

- А помнишь тех двоих - они вроде собирались ее купить? - напомнила ему жена. - Ну вот те, что сразу пришли, как только объявление появилось? Эти вели себя как настоящие покупатели: полезли в мотор, рылись там. Еще раз потом пришли. Помнишь, Анри?

- Это правда, мы уж думали, что дело в шляпе. Но они так больше и не появились.

- Как они выглядели?

Анри пожал плечами и потер щеку.

- Ну один высокий, другой пониже. Лучше у Мари спросите.

- А я помню прекрасно, - сказала его жена. - Столько беспокойства от них было. Особенно этот, длинный. Здоровый такой малый, довольно красивый. Рыжий - знаете, настоящие рыжие волосы.

- Возраст какой примерно?

- Лет тридцать.

- А другой как выглядел?

- Ростом пониже. Не такой заметный. Мне показалось, он с юга откуда-то, акцент такой. Плотный, волосы темные. Больше ничего не могу сказать.

- Может, еще что-нибудь запомнили? Какие-то особые приметы? Может, кто из них сказал что-нибудь необычное?

Супруги помолчали, потом оба отрицательно покачали головами.

- А называли они как-нибудь друг друга?

Снова молчание.

- Хотя вот, - спохватилась мадам Жакоб. - Мне это странным показалось. Только сейчас вспомнила. Тот, что пониже, что-то записывал на бумажке. Карандашом. Чего уж он там нашел в моторе, чтобы записывать? Но я это точно помню, зачем-то он туда нос совал. Помнишь, Анри?

- Кажется, вспоминаю, - сказал Анри. Его все еще тревожила мысль, как бы эти ищейки не полезли в его гроссбух. Но они, кажется, довольны и тем, что выведали.

- Ладно, зайдем сейчас к Фрескатти. Если он ваши слова подтвердит, то больше вас беспокоить не будем.

Один из инспекторов остался у Жакобов, а другой отправился к Фрескатти - тот оказался по профессии страховым агентом. Он действительно заходил к соседям в воскресенье - его слова полностью совпадали с тем, что сказал Анри. Инспектор вернулся, захватил своего напарника, и они отбыли.

- Знаю я эти штучки, - сказал Баум, выслушав их рассказ. - Цель обзавестись автомобилем, который выследить невозможно. Метод: отыскать подержанный автомобиль, выставленный на продажу, того самого типа, который вы собираетесь украсть. Осмотреть его, записать номера, проставленные на моторе и колесах, год выпуска, цвет и прочее. Это нетрудно, если знаешь, где номера искать. Потом угоняешь такую же машину, подделываешь документы проставляешь номера из той машины, которую ты якобы собирался купить, - и подаешь заявление на обновление номеров, предъявляя, естественно, подделанные документы. Получаешь новенькие, ставишь их на украденную машину - и вот извольте радоваться: бегают по городу два абсолютно одинаковых автомобиля. Но случись что - кого выследит полиция? Да вот хоть того же Жакоба, который абсолютно ни при чем.

- Чистая работа, - согласился инспектор, занимавшийся белым фургоном.

- Вот именно, - полиции-то эти штуки известны, а тебе полезно было познакомиться. Ну, во всяком случае, спасибо за старание.

Инспектору проделанная работа представлялась абсолютно бесполезной тупик, не более того. Баум же почерпнул из рассказанного информацию, которая в дальнейшем могла сослужить немалую службу: высокий, рыжий и недурной собой мужчина - скорее всего Жан-Поль Масэ. Это связывало свидание в Булонском лесу с провокацией, где фигурировал конверт, доставленный в "Юманите". В высших сферах данное обстоятельство наверняка будет замечено, и ему придадут большое значение. "Если, конечно, дело зайдет так далеко", - сказал он про себя, тщательно занося новые сведения в досье. Потом позвонил заместителю префекта полиции господину Руассе и попросил заняться поиском белого фургона "рено", номер и приметы его известны.

- Но автомобиль с этим номером и той же марки, владельцем которого числится Жакоб, нам не нужен, - предупредил он. - Машина, представляющая для нас интерес, появляется по воскресеньям в Булонском лесу, но может оказаться где угодно. Если кто-нибудь из ваших людей ее увидит, пусть под каким-нибудь предлогом арестует водителя. И господин Вавр хотел бы, чтобы задержанного немедленно доставили к нам. В любое время дня и ночи, вы понимаете?

- Безусловно. А как дело с утечкой информации, ну то самое?..

- Это как раз оно и есть, - сказал Баум загадочно. - Самая важная его часть. Ваша помощь сыграет решающую роль.

- Можете на меня положиться.

- Благодарю вас, господин Руассе.

"Уж если в контрразведке никакие секреты не держатся, - подумал Баум, кладя трубку, - то префектуре доверять - это все равно что воду носить решетом. Мало у меня надежды на скромность господина Руассе".

Вернувшись домой поздно и совсем без сил, Баум съел за ужином все, что приготовила Эстелла, и насыпал целую горку сахара во взбитые сливки, поданные к десерту.

- Восхитительно, - сказал он с полным ртом. - Давненько ты этого не готовила.

- Потому что тебе это вредно. Сливки, сахар - и так за последнее время растолстел.

- Но тебе-то я нравлюсь?

Она засмеялась снисходительно и повторила:

- А все-таки это вредно, так и знай.

Остаток вечера супруги просидели у телевизора, где шел конкурс певцов-любителей, и наслаждались от души. К одиннадцати оба уже спали.

На встрече в Лондоне президенту Франции и премьер-министру пришлось, как они и ожидали, туго. Американцы, видимо, поработали: коллеги наперебой толковали о том, как было бы опасно, если бы Франция скатилась влево, - это, мол, возымеет тяжкие последствия для всей Европы. Премьер-министр Италии, впрочем, взглянул на проблему с совершенно иной стороны. "Извините меня, cher collegue, - сказал он французскому премьер-министру, с которым был знаком уже лет двадцать, - но в вашей ситуации в данный момент наибольшую опасность, по-моему, представляют как раз не левые, а правые. Мне кажется, что именно им ситуация сулит выгоду: я имею в виду возможность государственного переворота. Во имя закона и порядка, ради защиты отечества и так далее... Ну, вы и сами понимаете.