Г Касьянов - Конспиративная квартира

- Готов... - прохрипел я, понемногу разгибаясь.

- Тогда начнём. Инструкция, если уж ты так её хочешь, есть. Очень короткая: отвечать без брехни на все вопросы. Я вопросы задаю, ты на них мигом отвечаешь. Дело тогда пойдёт. Ты зачем, э... металл у Худорога взял? Для какой надобности?

После этих слов наступила оглушительная тишина. А может, я просто лишился слуха. Какой, к чёртовой бабушке, металл? Вот, значит, в чём дело... Они ищут металл. С какого-то безвестного рудника. Квартиру-то Худорожкова ограбили, и металл того... Бедный Худорожков! За это его и наказали... Но при чём здесь я?!

Тут губы зашевелились и я услышал:

- Чего молчишь?

Нет, со слухом у меня всё в порядке. Потому что следом я расслышал, как кто-то спросил:

- Пощиплем ему пёрышки? Чего ждать...

Это сказал белобрысый.

- Я что-то не пойму, - медленно, рассудительным голосом начал я. Какой металл я взял? Когда взял? Зачем? Объясните. Я ничего не понимаю.

Этот, как его... Филарет Назарович откинулся назад и захохотал искусственно-раскатистым смехом. Но скоро оборвал смех и спросил с презреньем в голосе:

- Знаешь, почему мне смешно?

- Нет, откуда же, - быстро ответил я, хотя вопрос был риторическим и вовсе не требовал ответа. Но мне хотелось, чтобы он не чувствовал себя хозяином в разговоре.

- Я знал заранее, что ты на мой вопрос ответишь, сучонок, - заявил он, распаляясь. - Я знаю твои намерения. Я вижу тебя насквозь. Мне с тобой неинтересно!

Он воспламенялся яростью от собственных слов и в конце монолога уже исступлённо орал.

Я пожал плечами.

- Пора? - опять скромно спросил белобрысый, внимательно слушавший нашу беседу.

- Подожди ты, - отмахнулся я. - Успеешь. Я очень хотел бы узнать, каковы мои намерения, - обратился я к шефу, решив, что беседовать о чём-либо всё-таки лучше, чем молчать и быть нещадно битым. - Мне лично мои намерения до сих пор неизвестны. Как и твоя логика, естественно. А отчего всё это известно тебе - понять не могу. Не сочти за труд объяснить; это поспособствует лучшему взаимопониманию.

- Неплохо излагает? - обратился шеф к охранничкам. - Но впустую пропадут его красивые слова, ребята. - И, оборотившись ко мне, он продолжил: - А ты уверен, что оно нужно?

- Что нужно?

- Взаимопонимание.

- Уверен. Я, может, кое-что знаю из того, что тебя интересует.

- Ага. Это ценно. Да только мне на твоё взаимопонимание плевать. Однако ты сильно хотел знать мою логику. Так?

- Так! - рявкнул я, передразнивая его. - Сильно хотел.

- Ещё бы! - тут он, обнаружив мой сарказм, сбавил тон. - Образованному человеку без логики никак нельзя. Интеллигент, он помрёт без неё, как... как без прививки от спида. Надо пойти навстречу, а? - он опять поглядел на охранников, внимавших всему молча, потом на меня и нехорошая улыбка, предвещавшая, видимо, немалые неприятности, вдруг появилась на его лице. Моя логика в том заключается, что я знаю вашу сучью породу. До последнего ноготка знаю. Ты сейчас будешь чернуху гнать изо всех сил, пока я тебе не устрою хорошенький Освенцим. Понял? Здесь же, не отходя от кассы. И что ты после этого будешь делать?

- В сознанку пойду? - предположил я и подтянул тихонько подошвы поближе к ножкам стула. Для устойчивости. Ибо, похоже, битья было не избежать.

Шеф выпрыгнул из кресла, сжал кулаки и стал передо мной, сунув руки в карманы. Вся его поза выражала страстное негодование. Вытянув шею в мою сторону, он зашипел, как гусь:

- Ты будешь ползать за мной по полу и рассказывать, что тебе известно. Ты будешь просить, чтобы тебе зачлось это чистосердечное признание и плакать горькими слезами...

- Не расстраивай заранее, шеф, - сказал я угрюмо.

Тут наступила развязка.

- Всё, ни слова больше! - шеф топнул ногой. - Обойдёмся без взаимопонимания! Я тебе что говорил, паскуда? На коленях за мной ползать будешь! Вперёд, ребята! Поучите его хорошим манерам...

Время, наконец, пришло.

Я сидел неподвижно, чуть отвернув голову вправо, чтобы не терять из виду Самоху. Серый торчал где-то слева. Подальше. Эх, жаль, что руки скованы...

- Что ж ты такой несговорчивый, - сказал Самоха укоризненно, но без угрозы, и тут же правый кулак его, почти без замаха, полетел мне в челюсть.

Упёршись ногой в пол, я изящно вильнул влево. Мощный самохин кулак врезался в спинку стула, а сам Самоха, влекомый неодолимой силой инерции, полетел за стул, к серванту. Там что-то задребезжало.

- Он знает мои намерения! - заорал я жутким голосом, вскочил, подпрыгнул и, выставив ногу, саданул шефа в живот. Шеф, не успев даже вынуть руки из карманов, согнулся пополам и рухнул на спину.

- Ему скучно! - продолжал вопить я, кидаясь к шефу и пытаясь сокрушить ему ногами рёбра.

- Серый! - взвизгнул за моей спиной Самоха и на голову мою упал сразмаху какой-то многотонный предмет. В голове загудело, я покачнулся, но на ногах устоял, даже успел защититься плечом от кулака, летевшего сбоку. Хотя так и не понял, чей это был кулак. Но тут кто-то прыгнул на меня всем телом, обхватил руками за пояс и оба мы рухнули на пол. Что дальше было, я плохо помню, потому что руки мои оказались прижатыми к животу, а по физиономии замолотил чей-то увесистый кулак. В глазах засверкали слепящие искры, нос чуть не разорвало от боли, я перестал дёргаться и стал воспринимать действительность лишь частично, как через толстое одеяло. Только прозрачное.

- Полегче, ты! - услышал я голос, кажется самохин. - Он ещё ничего не сказал!

Удары прекратились. Меня ухватили за плечи, подняли, кинули на стул. В голове моей гудело, по подбородку текла кровь, я пытался вытирать её рукавами.

Сначала все принялись молча отряхиваться и осматриваться. Потом Самоха спросил:

- Что с ним делать теперь будем, шеф?

Шеф сидел на диване и смотрел насупленно. Уверенности в своей абсолютной правоте у него явно поубавилось. Серый, ощерясь, держал меня сзади за волосы.

- Отпусти волосы, - сказал я, не очень свободно ворочая языком. Убьёте - ничего не узнаете. Вам же хуже будет.

- Отпусти, - буркнул шеф раздражённо. - Чего ты в него вцепился?

Серый медленно разжал пальцы и отпустил мою шевелюру. После чего мы опять помолчали. Приводили в порядок мысли и дыхание.

- Так. Значит, ты с характером, - молвил шеф недовольно, вытянул ноги и со вниманием осмотрел свои ботинки. - И что с тобой прикажешь делать? Сам ты как понимаешь своё положение? Или не понимаешь ни хрена? Скажи. Хочу послушать, прежде, чем с тобою решать.

Я опять вытер рукавами физиономию, пожевал распухшими губами и разъяснил:

- Меня надо вымыть. Накормить. Подлечить. Что бы тут... - я крутанул руками в наручниках вокруг лица, - всё нормально было. И впредь беречь. Тогда я расскажу, где взять этот... металл. После чего выпустить меня на волю.

Мгновенно воцарилась тишина и продолжалась несколько секунд. Окружающие сидели, затаив дыхание.