Юрий Кургузов - Возвращение Скорпиона

Эх, зря, конечно, зря я ляпнул про отъезд. Маргарита наградила меня взглядом совершенно неописуемым. Да-а-а…

Да-а-а, какое же это все-таки кошмарное изобретение Природы — женщины.

Точнее — бабы.

Ба-бы…

Малоприметная, серая как мышь "Волга" с паном Мошкиным во чреве едва бросила якорь у тротуара, а я был уже к тому времени в районе городского телеграфа своим человеком: купил у молоденькой продавщицы мороженого эскимо, покалякал с ней о том о сем, а точнее, ни о том ни о сем, съел эскимо, а потом приобрел в киоске местную газету и секанул ее на предмет наличия некой интересующей меня информации.

Информации не было. Ну да, газеты-то тоже ведь печатаются по ночам — знать, не успели, напишут завтра. Вот только буду ли я еще здесь завтра? Да и буду ли я… завтра вообще? Вопрос, сколь ни грустно, спорный.

Однако же, невзирая на грусть, я все эти полчаса — и вкушая мороженое, и листая газету, — ни на секунду не прекращал обозревать прилегающую к двухэтажному зданию телеграфа территорию, и посему, когда мошкинская "Волга" пришвартовалась, я словно чёртик из табакерки нарисовался возле ее багажника и, рванув заднюю дверь и одновременно вытаскивая на скаку последний трофей — "макаров", юркнул на пустое сиденье и, приставив ствол к стриженому квадратному затылку столь же квадратного, в белой футболке, под которой внушительно бугрились хорошо искусственно развитые куски мышц, паренька, восседавшего рядом с "рулевым" Мошкиным, попросил:

— Пожалуйста, никому не шевелиться, а то будет бо-бо.

Гора мышц, ощутив кожей черепа сталь, вздрогнула и растерянно попыталась посмотреть на руководителя, однако я слегка, не до крови, двинул рукояткой по полулысой голове:

— Кому говорю — смирно, Геракл хренов!

"Хренов Геракл" на этот раз, похоже, всё понял и головой крутить перестал. А я обратился к застывшему как в детской игре "замри — отомри" столпу местного общества. Обратился мягко и с укоризной:

— Вы очумели, недополковник? На кой ляд притащили с собой ребенка?

Бревнообразная шейка "Геракла" побагровела. Не то от обиды?

— Ладно, — вздохнул я. — Время — деньги, а потому контрольное напоминание: без команды не дёргаться. А теперь… Сперва ты, юноша. Ты, часом, не левша? А?! Не слышу!

— Н-нет… — как паровоз выдохнул парень.

— Прекрасно! Тогда залезь-ка, будь ласков, левой ручкой в правый карманчик и зацепи свою пушку мизинчиком и большим пальцем. Уловил? Только мизинцем и большим.

Не скажу, что этот шкаф моментально бросился исполнять мою просьбу — он все ж таки опять ухитрился искоса глянуть на Мошкина. Тот сидел словно наложивший в штаны Зевс-Громовержец. Но — наконец кивнул.

"Шкаф" чуть пожал необъятными плечами и сунул руку в карман. Левую — в правый, для чего ему пришлось принять в некотором роде позу штопора.

Когда оружие (не исключаю, что табельное) появилось на свет божий, я приказал:

— На пол.

— Кто?! — как дурак удивился он.

— Не "кто", а "что". Ствол на пол, дубина! А грабли — к стеклу.

Он подчинился, и я перешел к Мошкину:

— Та же самая медицинская процедура. Что вы не левша, мне известно точно.

Когда и вторая пушка (эта уж стопроцентная табельная) полетела на пол, Мошкин скривился:

— Довольны?

Я помотал головой:

— Совсем не доволен. Хоть убейте, не пойму, зачем вам вздумалось осложнять обстоятельства нашего рандеву. Не разъясните?

Подполковник молчал, и я обратился к амбалу:

— Ну а ты, Санчо-С-Ранчо, слушай в оба уха. Сейчас выйдешь из машины и потопаешь вперед, аккурат вон до тех старорежимных часов. Станешь под ними как обманутый влюбленный и будешь стоять, покуда не позовут. Понял? А мы с твоим славным командиром потолкуем о делах. Ну, пошел!

Когда он столбом замер под часами, я спрятал "макаров" в карман и полез за сигаретами, поглядывая то на Мошкина, то на его подчиненного, топтавшегося метрах в тридцати от нас. Прикурил.

— А теперь у меня к вам вопрос…

И вдруг он взорвался как маленький вулканчик.

— Нет! Это у меня к вам вопрос! И не один! Как… Как вы посмели разговаривать со мной в таком тоне в присутствии подчиненного?! Вы что, не соображаете, что подрываете мой авторитет? Вы вели себя так, словно я не милицейский начальник, а подельник какого-нибудь бандита! А этот парень — обыкновенный оперативник, что он может подумать?!

Я усмехнулся:

— Слушайте, коли вы взяли его с собой, значит, он не "обыкновенный оперативник", а ваш прихвостень. Это раз. Второе. Вы — действительно подельник какого-то бандита, надеюсь, скоро уточню, какого именно. Ну и насчет авторитета… Тут, каюсь, был неправ. Просто, извините, не думал, что в предвкушении бриллиантового изобилия вас еще волнуют такие вещи, как служебный авторитет. Всё?

Мошкин побелел:

— Нет, не всё! Зачем вы у… у…

— Рожайте побыстрее, — попросил я. — И пожалуйста, потише.

— Зачем вы… убили их? — наконец пропыхтел он. — Мы об этом не договаривались!

Я прищурил один глаз.

— Эй, а разве мы вообще договаривались хоть о чем-то подобном?! И потом, вы что, дитя неразумное? Я спросил их адреса. Вы — дали. Не догадываясь, зачем?

Его худое лицо напряглось.

— Я не предполагал, что вы их убьете!

— Конечно-конечно! Вы предполагали, что по попке отшлепаю. Слушайте, давайте-ка по крайней мере в данном пункте расставим точки над "i". Я не люблю, когда чересчур много плохих людей — подчеркиваю: п л о х и х — знакомы со мной лично. Эти, считай, — были знакомы. Они подошли ко мне слишком близко.

Мошкин буркнул:

— "Плохих"! А вы, разумеется, ангел с крыльями!

Я возразил:

— Не ангел. И без крыльев. Но они, дешёвки, еще хуже меня. Особенно… м-м-м… эти двое. Ладно, хрен с ними. К тому же они меня, в нашу предыдущую встречу за тыщу вёрст отсюда, просто-напросто оскорбили. Они обращались со мной точно с подзаборным пьянчугой, да еще и обозвали папашей. А такое не прощается. Ну а коли уж быть почти до конца откровенным, то одновременно я сей акцией провел и некий психологический тест, касающийся уже вас, господин подполковник.

— Какой, к лешему, тест… — пробормотал Мошкин. — Что за тест?!

Я пожал плечами:

— Элементарный. Во время нашего последнего свидания вы — нет, не прямо, но косвенно, старались внушить мне, что, раз эти люди — Бизона… Тьфу, чёрт, какого Бизона, Бизон давно сгорел!.. Белого! Так вот, поскольку, мол, эти сучата пашут на Белого, то именно он и есть ваш генеральный заказчик. То есть, именно под его руководством вы ищете отныне "Чёрного Скорпиона". Я прав?

Его кадык дёрнулся.

— Дальше…

— Будет и дальше. Всё это туфта. Тех петушков вы у Белого наняли, арендовали, потому что собственных подчиненных использовать для столь скользких и труднообъяснимых дел, как, к примеру, командировка в мой родной город, естественно, не могли. Кстати, меня здорово удивили произошедшие с вами за год разительные перемены, товарищ подполковник. Из, по-моему, достаточно лояльного к своим обязанностям и относительно добропорядочного служаки вы превратились в настоящего мента на содержании у бандитов. Хотя, впрочем, чему удивляться — год это очень большой срок, за год может измениться очень многое.