Клайв Касслер - Дракон

- Какова глубина до вершины? - спросил Джиордино у Делюки.

Молодой штурман достал карту из ящика под столом и расстелил ее на прозрачной поверхности стола.

- Конроу Гайот, - вслух прочитал он. - Глубина триста десять метров.

- Каково расстояние оттуда до вездехода? - На этот раз вопрос задал Мортон.

Делюка смерил расстояние циркулем и приложил его к шкале, расположенной в низу карты.

- Примерно девяносто шесть километров.

- При скорости восемь километров в час, - прикинул Джиордино. - Если увеличить это расстояние вдвое, чтобы учесть неровную поверхность и объезды расщелин, то, в удачном случае, они доберутся до вершины Конроу примерно в это время к завтрашнему дню.

Взгляд Мортона стал скептическим.

- Подъем на Гайот может приблизить их к поверхности, но они все еще будут на глубине триста метров, или почти тысячи футов. Как этот парень...

- Его зовут Дирк Питт, - подсказал ему Джиордино.

- Хорошо, Питт. Как он собирается добраться до поверхности? Вплавь?

- Не с такой глубины, - быстро ответил Сэндекер. - Давление внутри "Большого Джона" поддерживается на уровне одной атмосферы, такое же, как на уровне моря. Внешнее давление воды на такой глубине выше в тридцать три раза. Даже если бы мы могли снабдить их: самым современным водолазным снаряжением и гелиевокислородной смесью для дыхания глубоко под водой, их шансы все равно были бы равны нулю.

- Если бы даже внезапное увеличение давления не убило их в тот момент, когда они будут покидать кабину вездехода, то это наверняка сделает кессонная болезнь при подъеме наверх, - добавил Джиордино.

- Так что тогда у Питта в рукаве? - настаивал Мортон.

Джиордино, казалось, уставился на что-то, находящееся за переборкой отсека.

- Я не знаю ответа на этот вопрос, но мне кажется, нам следует подумать об этом, и поскорее.

Глава 16

Безжизненная серая равнина сменилась лесом причудливых труб, поднимающихся с морского дна. Они стояли, как искривленные камины, и извергали горячую - с температурой 365 градусов Цельсия - мутно-черную воду, которая поднималась облаками дыма над трубами, быстро смешиваясь с холодной, океанской водой.

- Черные курильщики, - объявил Планкетт, узнав их в лучах прожекторов "Большого Джона".

- Их должны окружать сообщества морских животных, - сказал Питт, не отрывая взгляда от изображения рельефа на мониторе водителя. - Мы нанесли на карту свыше дюжины таких горячих ключей во время наших разведывательных маршрутов.

- Лучше держись от них подальше. Не хотелось бы мне наблюдать, как этот зверь раздавит какой-нибудь из них.

Питт улыбнулся и переключил управление на ручное, отвернув вездеход в сторону, чтобы объехать странную колонию экзотической морской фауны, обходившейся без солнечного света. Этот участок был чем-то вроде оазиса в пустыне, занимая около квадратного километра морского дна. Широкие следы вторгшегося гусеничного чудовища обходили сбоку извергающие потоки горячей воды трубы и переплетающиеся заросли гигантских трубчатых червей, слегка колышущиеся под действием течения, как будто это были колеблемые ветром заросли тростника.

Планкетт с восхищением следил, как заключенные в полых стеблях черви погружали свои нежные розовые и багряные щупальца в черную воду.

- Некоторые из них длиной добрых три метра! - воскликнул он.

Вокруг "каминных труб" и трубчатых червей на поверхности дна, также тут и там попадались огромные раковины моллюсков, которых Планкетту до сих пор никогда не приходилось видеть. Лимонного цвета создания, похожие на грибы-дождевики и принадлежащие к тому же классу, что и медузы, плавали среди покрытых шипами белых крабов и голубоватых креветок. Ни одно из этих животных не нуждалось для своего выживания в процессе фотосинтеза. Все они питались бактериями, превращавшими сероводород и кислород, выбрасываемые "черными курильщиками", в органические соединения. Если бы Солнце вдруг погасло, эти создания, обитающие в кромешной тьме, продолжали бы жить, когда все иные формы жизни над ними давно вымерли бы.

Он попытался запечатлеть в памяти образы разных обитателей этого оазиса, пока они исчезали в облаках ила, тянущихся за вездеходом, но не мог сосредоточиться. Наглухо запечатанный в затерянной среди морских глубин кабине вездехода, Планкетт испытывал сильнейшее душевное волнение, наблюдая этот чуждый всему земному мир. Отнюдь не новичок в абиссальных глубинах, он внезапно почувствовал себя таким же одиноким и потерянным, как астронавт, заблудившийся в пустом пространстве за пределами Галактики.

Питт удостоил невероятное зрелище за окнами кабины лишь несколькими рассеянными взглядами. У него не было времени отвлекаться. Он смотрел и реагировал лишь на то, что можно было увидеть на экране монитора. Дважды он чуть не провалился вместе с машиной в глубокие, круто обрывающиеся вниз трещины, остановившись меньше чем в метре от края одной из них. Изрытая расщелинами равнина часто оказывалась столь же непроходимой, как лавовые потоки, образующие морское дно вокруг Гавайских островов, и ему пришлось срочно запрограммировать компьютер на прокладку наименее опасного обходного пути.

Ему приходилось быть особенно осторожным в зонах оползней и краев каньона, где грунт был слишком рыхлым, чтобы выдержать вес машины. Однажды даже пришлось объезжать небольшой, но действующий вулкан, из которого лава вытекала через длинную трещину и спускалась вниз по склону, прежде чем остыть и затвердеть в холодной воде. Он объезжал неправильной формы ямы и высокие конусы, пересекал широкие кратеры; здесь были все типы грунта и формы рельефа, которые можно было надеяться найти где-нибудь на Марсе.

Вести машину, полагаясь лишь на сонарное и радарное изображения, построенные компьютером, вместо того чтобы надеяться на свое собственное зрение, ограниченное небольшим пятном света прожекторов вездехода, было нелегким делом. Приятной прогулкой это не назовешь. Усталость начала накапливаться в побаливающих мышцах и слезящихся глазах, и он решил на какое-то время передать управление Планкетту, который быстро понял тонкости обращения с "Большим Джоном".

- Мы только что прошли отметку две тысячи метров, - сообщил Питт.

- Вроде неплохо, - добродушно отозвался Планкетт. - Это больше, чем полпути наверх.

- Пока что рано выписывать счет. Уклон дна возрастает. Если он станет еще на пять градусов больше, траки начнут пробуксовывать.

Планкетт усилием воли отогнал все мысли о возможной неудаче. Он полностью доверял Питту, и эта его черта бесконечно раздражала сотрудника НУМА.

- Поверхность склона стала намного ровнее. Теперь нам должен быть открыт прямой путь к вершине.