Камилла Лэкберг - Запах соли, крики птиц

— Нам жилось хорошо, — писклявым голосом сказал Ларс. Он медленно пятился к мосткам. — Она заботилась о нас. Клялась защищать нас.

— Сигрид? — спросил Патрик, осторожно перемещавшийся в том же направлении, что и Ларс с Ханной.

— Да, мы не знали, что ее так зовут. Мы называли ее мамой. Она сказала, что она наша новая мама. Нам жилось хорошо. Она с нами играла. Обнимала нас. Читала нам.

— Из книги о Гензель и Гретель? — Патрик продолжал спускаться к мосткам и краем глаза видел, что Мартин с Йостой следуют за ним.

— Да, — ответил Ларс и затем приблизил рот к самому уху Ханны. — Она читала нам. Из книги. Ханна, ты помнишь, как это было прекрасно? Какой она была красивой. Как замечательно пахла. Ты помнишь?

— Помню, — ответила Ханна и закрыла глаза. Когда она их снова открыла, в них стояли слезы.

— Единственное, что нам от нее осталось, это книга. Мы хотели показать им, как мало остается, когда они разрушают чужую жизнь.

— Значит, Эльсы вам показалось недостаточно? — спросил Патрик, не сводя глаз с Ларса.

— Оказалось, что совершивших то же, что и она, очень много. Так много… — Ларс не договорил. — Каждое место, куда мы приезжали. Каждое место нуждалось в… очистке.

— Путем убийства кого-нибудь, кто погубил человека, сев за руль в пьяном виде?

— Да, — с улыбкой ответил Ларс. — Только так мы могли обрести покой. Показав, что мы не станем терпеть, что мы не забыли. Что нельзя взять и разрушить чью-то жизнь… и преспокойно жить дальше.

— Так, как жила Эльса после того, как убила Сигрид?

— Да, — подтвердил Ларс, и его глаза стали еще чернее. — Как Эльса.

— А Лиллемур?

Они уже почти достигли мостков, и Патрик соображал, что же им делать, если Ларс с Ханной захватят спасательный катер, который намного быстрее их лодки. Тогда их будет ни за что не догнать. Однако водителю, похоже, пришла в голову та же мысль, поскольку он стал сдавать назад, и у мостков осталась только моторная лодка.

— Лиллемур. — Ларс фыркнул. — Бесполезная дурочка. Такая же, как остальной сброд, с которым мне пришлось работать. По внешности я бы ее ни за что не узнал, но я среагировал на имя в сочетании с местом рождения. Понял, что необходимо что-то предпринять.

— И ты рассказал остальным, будто она наговорила о них гадостей, чтобы вызвать переполох и отвлечь ее внимание.

— Послушай-ка, а ты не дурак, — усмехнулся Ларс и, сделав еще шаг назад, ступил на мостки.

Патрик на секунду задумался, не попробовать ли как-то его побороть. Но хотя то, что Ларс держал сестру в качестве заложницы, явно и было чистым блефом — они ведь совершали преступления вместе, — Патрик все-таки не решился. Он безоружен, его пистолет вместе с оружием Йосты и Мартина остался на горе, значит, преступники имеют преимущество.

— Ларсу позвонила я, — хрипло сказала Ханна.

— Мы знаем, — ответил Патрик. — Это запечатлено на пленке, Мартин видел, но мы не поняли…

— Конечно, как же вы могли понять? — Она печально улыбнулась.

— Значит, Ларс забрал ее после твоего звонка.

— Да, — ответила Ханна, осторожно ступая в лодку.

Она опустилась на сиденье в центре, а Ларс уселся возле подвесного мотора и повернул стартовый ключ. Ничего не произошло. У Ларса между бровей образовалась морщина, и он предпринял новую попытку. Мотор издал резкий звук, но не запустился. Патрик растерянно наблюдал за усилиями Ларса, но, взглянув в сторону спасательного катера, качавшегося в некотором отдалении от острова, все понял. Водитель демонстративно держал над головой бензобак, который забрал из лодки. Предприимчивый парень этот Петер.

— У вас нет бензина, — с деланым спокойствием сказал Патрик. — Так что теперь вы никуда не денетесь. Подкрепление уже в пути, и вам лучше всего сдаться и проследить за тем, чтобы никто не пострадал. — Патрик сам слышал, как неубедительно это прозвучало, но никак не мог подобрать правильные слова. Если таковые вообще имелись.

Ларс, ничего не ответив, мрачно отцепил конец троса и ногой оттолкнул лодку от мостков. Ее сразу подхватило течением и стало медленно относить от берега.

— Вам никуда не деться, — повторил Патрик, пытаясь сообразить, какие у него есть возможности.

Но таковых не имелось. Оставалось лишь проследить за тем, чтобы этих двоих подобрали: без мотора им далеко не уйти, скорее всего, их прибьет к одному из островов напротив. Патрик предпринял последнюю попытку.

— Ханна, ты ведь, похоже, не была инициатором всего этого. У тебя по-прежнему есть шанс помочь себе.

Не отвечая, женщина спокойно посмотрела в умоляющие глаза Патрика, потом медленно поднесла руку к сжимавшей пистолет руке Ларса. Тот больше не направлял его сестре в голову, а опирался на скамейку, на которой она сидела. Все с тем же устрашающим спокойствием Ханна взяла руку Ларса и подняла ее так, чтобы пистолет вновь оказался приставленным к ее виску. Патрик увидел, как лицо Ларса стало сперва удивленным, а затем — на долю секунды — наполнилось страхом. Затем ее устрашающее спокойствие передалось и ему. Ханна что-то сказала Ларсу, но стоявшие на острове не смогли разобрать ее слов. Он что-то ответил, притянул ее к себе и прижал к груди. Затем Ханна положила палец на курок, поверх пальца Ларса. И нажала. Патрик почувствовал, как подпрыгнул, а Йоста с Мартином позади него ахнули. Не в силах пошевелиться или что-либо сказать, они смотрели, как Ларс осторожно сел на борт лодки, по-прежнему крепко сжимая в объятиях теперь уже мертвое и окровавленное тело Ханны. Лицо ему забрызгало кровью, и, когда он взглянул на них в последний раз, оно казалось ярко раскрашенным. Потом он поднес пистолет к своему виску. И нажал на курок.

Когда он упал навзничь за борт, Ханна упала вместе с ним. Близнецы Хедды ушли под воду. На дно, как и говорила когда-то их родная мать.

Через несколько секунд круги на месте, где они утонули, исчезли. Залитая кровью лодка раскачивалась на волнах, а вдалеке Патрик, словно во сне, увидел несколько приближавшихся катеров. Прибыло подкрепление.

Как только раздался громкий хлопок, превративший все в ад, он знал, что это его вина. Она была права. Он — неудачник. Он не прислушался к ее словам, ныл, упрашивал и не отступился, пока она не сдалась. Вокруг воцарилась оглушительная тишина. Звук от удара столкнувшихся машин сменился устрашающим безмолвием, грудь болела от вдавившегося в нее ремня безопасности. Краешком глаза он заметил, что сестра пошевелилась, но едва осмеливался взглянуть в ее сторону. А когда решился, увидел, что она вроде бы тоже не пострадала. Он боролся с желанием заплакать и слышал, что сестра начала всхлипывать, а затем разразилась рыданиями. Взглянуть на переднее сиденье он поначалу не отваживался. Безмолвие подсказывало ему, что он там обнаружит. Чувство вины словно сдавило ему горло. Он осторожно отстегнул ремень, а потом со страхом медленно наклонился вперед. И тут же отпрянул. От резкого движения боль в груди усилилась. Ее глаза смотрели на него в упор. Мертвые, невидящие. Изо рта у нее текла кровь, окрашивая одежду в красный цвет. В ее мертвом взгляде ему почудился укор. Почему ты меня не послушался? Почему вы не дали мне о вас позаботиться? Почему? Почему? Ах ты, неудачник. Вот, теперь посмотри на меня.