Марина Серова - Веселая вдова

Одним словом, я прошла в комнату и увидела остальных гостей, оккупировавших в этот вечер квартиру Даши.

Публика представляла собою разношерстную внешне, но довольно-таки однородную по поведению компанию. Человек пятнадцать, с учетом уже увиденных мною двоих парней, расселись, как стая голубей, на диване, в креслах, стульях и табуретках, принесенных, скорее всего, с кухни. Все это маленькое море безостановочного веселья разбивалось на отдельные группки, которые одновременно вели между собою какие-то разговоры, то и дело отвлекаясь на перекрестные оклики и замечания.

– Уступите даме место, пожалуйста! – громко произнес Димыч.

Можно сказать, прокричал, пытаясь соперничать в громкости с работающими во всю мощь колонками музыкального центра.

Собравшиеся гости не отреагировали на просьбу, и тогда обходительный юноша обратился к парню с кучерявой шевелюрой, высветленной, по всей вероятности, искусственным способом:

– Стас, посади даму.

– Ах да, конечно, садитесь, пожалуйста, – соскочил со своего места невысокий, лет двадцати с небольшим, Стас, разодетый, как герой видеоклипа, в кожу, со всевозможными фенечками и заклепочками.

– Спасибо. – Я тихонько устроилась, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания и не отрывать собравшихся от оживленных споров.

Рядом с диваном стояла пара тесно сдвинутых журнальных столов. На них – бутылки, обрамленные тарелками с нехитрой закуской. Гораздо большее количество опустошенной стеклотары располагалось на полу, рискуя попасть под ноги время от времени вскакивавшим гостям.

Я осмотрелась. Подавляющему большинству собравшихся явно не исполнилось еще тридцати лет. Публика оживленно вела псевдоинтеллектуальные беседы, в основном касавшиеся проблем популярной музыки. Уже через пять минут я узнала об этом предмете столько, сколько вряд ли выяснила бы, прочитав от корки до корки целую груду бульварных журналов, с многочисленными цветными фотографиями звезд отечественного и заморского шоу-бизнеса. Всех вокруг так волновали изменения в составе различных ансамблей и групп, что, казалось, в данный момент на свете вообще нет ничего важнее. Все наперебой демонстрировали свои познания в английском языке, извергая целые потоки названий новейших дисков, песен и композиций.

– Простите, как вас зовут? – спросил Димыч, усевшийся неподалеку от меня.

– Татьяна.

Он кивнул.

– Вы знакомая Даши?

– Собственно, нет, – смущаясь, ответила я. – Мне просто очень нужно с ней поговорить.

– Чем вы занимаетесь, если это не секрет, конечно?

– Людьми и их проблемами, – усмехнувшись, ответила я молодому человеку, вероятно, страдавшему из-за избытка коммуникабельности.

– Вы психолог? – поднял он брови.

– В некотором роде, – продолжая посмеиваться, сказала я. – Человеку, работающему с людьми, волей-неволей приходится быть психологом.

– А на кого работаете? – бесцеремонно спросил он.

– На себя, – коротко и честно ответила я.

– У вас какой-нибудь клуб? – продолжал допытываться молодой человек студенческого возраста.

– Что-то вроде того, – уклончиво ответила я.

Несколько молодых гуляк со своими подругами, сидевшие поблизости, сразу насторожилась, переключив свое внимание на меня.

– Какой клуб? Вы о чем? – спросила вновь появившаяся неизвестно откуда хозяйка квартиры – Даша.

Я не успела ничего ответить. Разодетый кожаный мачо по имени Стас принял картинную позу и шутливым тоном спросил:

– Скажите, вам не нужна рок-группа? У нас хорошая, очень перспективная команда! Приходите к нам на репетицию, послушаете.

– Да? И что вы играете? Что-нибудь очень прогрессивное, или, как сейчас говорят, продвинутое? – добродушно улыбнулась я, стараясь вести себя как можно деликатнее.

И тут все будто с цепи сорвались!

– «Трэш», «эйсид-хаус», «хард-рок», «транс-энд-бит», «пауэр-металл»… – посыпалось со всех сторон вперемешку с короткими смешками.

При этом все они обращались не ко мне. Весь этот музыкальный жаргон был адресован крашеному участнику «перспективной группы». А он, явно чувствуя себя задетым, переступил с ноги на ногу и изрек:

– Новое – это хорошо забытое старое.

– Свежая мысль! Подожди, я запишу, – подметил парень, которого все называли Блэкмором.

А Стас продолжал:

– Мы играем классику.

– Типа Моцарта и Сальери, – вставил Блэкмор.

– Как – классику?! – не поняла я.

Никак не ожидала узреть среди этой китчево разодетой публики скрипача или пианиста с академическим образованием, пусть даже незаконченным, и соответствующими ему музыкальными пристрастиями!

– Рок-н-ролл и бит. Вам «Битлз» нравится?

– Нравится, – ответила я почти честно, хотя упертой меломанкой никогда не была и в принципе могла слушать разную музыку, лишь бы была приятна для слуха.

– Блэкмор, ну и как ваш альбом? Закончили? – поинтересовался худосочный юноша в очках, приняв вид большого ценителя, «просекшего» все тонкости этой темы.

– Да, почти, – кивнул в ответ Блэкмор. – Недельки через две еду в Москву. Меня там обещали кое с кем познакомить. Потом, наверное, на рок-фестиваль в Сызрань. Среди гостей, говорят, будут «Дельфин» и «Чайф».

За сдвинутыми столами пронеслось громкое «У-у-у!», выражавшее слегка ироничный восторг и удивление собравшихся.

– Короче, по телику нас, считай, уже показали, по местному каналу, – небрежно продолжал парень. – В «Тарасовском Арбате» про нас писали. Так что группа, можно сказать, пошла!

Блэкмор закончил рассказ об успехах и перспективах и победоносно оглядел окружающих.

– Фу, – возмутился человек с длинными светлыми патлами, в больших круглых очках. – «Чайф» – разве это рок? Да с ними западло на одном гектаре сидеть, а вместе выступать – уж тем более!

– А тебя никто еще и не приглашает! – оборвал его Серега.

– А я и не поехал бы, – стойко повторил обладатель светлой шевелюры.

– Да кому ты там нужен! – раздалось сразу несколько девичьих голосов.

– У вас очень серьезная музыка, – заметил тем временем с видом большого знатока худосочный тип в очках, обращаясь к Блэкмору. – Здесь вам делать нечего. Тут вас никто не поймет! Вам нужно где-нибудь показаться. Но начало уже есть. Глядишь, вас там, на фестивале, кто-нибудь и заметит. А вообще, вам бы надо в Москву, в Питер или в Екатеринбург.

– Раскручиваться надо вообще за бугром, – поделился своим мнением бородатый детина с волосами, связанными в хвост, и с цепочкой на шее. – А иначе это лишено всякого смысла. В Штатах или хотя бы где-нибудь в Европе.

– Ага, в Албании, – уточнил кто-то.

Тем временем Блэкмор скромно попросил гитару и в унисон с музыкой, льющейся из колонок, «снял» гитарное соло.