Делл Шеннон - Смерть любопытной

На минуту Паллисер взволновался. Он представил, как принесет эту важную улику и лейтенант, сам великий Мендоса с его репутацией, похлопает его по спине и скажет: мол, этот парень далеко пойдет, попомните мое слово. Сержант достал блокнот и стал задавать вопросы.

— Опомнись, Грета! — сказал мистер Спрайстербах с отвращением. — Ты просто хочешь увидеть в газетах свою фотографию. Не слушайте ее, офицер, она видела всего лишь Джека Уотерса, он работает посменно на небольшом сборочном заводе за углом. Смена заканчивается в одиннадцать, и каждый вечер его забирает жена, у нее танцевальный салон где-то на Артур Мюррей. Грета, дура ты набитая! Шесть раз в неделю ты видишь, как миссис Уотерс на углу забирает Джека в десять минут двенадцатого.

— Хорошо, мы это проверим,— сказал Паллисер.— Назовите приблизительное время. Можете ли описать человека, которого видели?

— Это был Джек Уотерс, — повторил Спрайстербах.

Паллисер получил смутное описание, нашел Уотерса и понял, что, по всей вероятности, именно так все и было. Он потратил на это много времени и, когда явился в отдел для доклада, думал о том, какого черта он вообще поступил на службу. Но в сержантской комнате был старший сержант

Хэкет, который с усталым видом разговаривал по телефону. Значит, не только низшие чины работают сверхурочно. Паллисер подумал, что главное в их работе — не обязанность, а интерес в распутывании дела. Ожидая, когда можно будет доложить Хэкету, он снова стал думать о Роберте Силверман. Она говорит спокойно, не хихикает и не воображает, как многие другие. Он представил…

— Так вот насчет Ардена, Луис… — говорил в это время Хэкет.

Джордж Арден жил на Маккадден-плейс. Это была узкая улица со старыми запущенными домами и жильем, сдаваемым внаем, — место обитания не очень состоятельной прослойки среднего класса. Хэкет удивился, когда ему сообщили этот адрес. Никакой связи со старомодной и богатой основательностью Франклин-авеню. Уж не обхаживал ли Джордж Арден свою невесту из-за ее состояния?

У Ардена был собственный дом, калифорнийское бунгало старой конструкции, которое нуждалось в побелке. Узкие газоны имели бурый оттенок, им не хватало воды. Имея за плечами семимесячный опыт ведения собственного домашнего хозяйства, Хэкет знал, что летом траву надо поливать ежедневно, чтобы она была зеленой. Идиотская идея — заводить в Калифорнии лужайки. Испанцы придумали гораздо лучше (уж они-то понимали эту страну!): огороженные дворики, зелень в горшках — и достаточно.

У обочины стояла обшарпанная машина, купленная не меньше десяти лет назад. Когда Хэкет подъезжал, к ней вышел человек с ведром и тряпкой. Не составило труда узнать в нем мужчину, чья фотография лежала в бумажнике Маргарет. Хэкет пересек улицу.

— Мистер Джордж Арден?

— Да, это я.

Ардену было около тридцати или на пару лет меньше. Рост примерно пять футов девять дюймов — по крайней мере, на полторы головы ниже Хэкета. Он не был толстым, но выглядел рыхловатым и каким то несформировавшимся. Густые блестящие темно-каштановые вьющиеся волосы, скуластое квадратное лицо с ямкой на подбородке. Темно-синие глаза под густыми прямыми бровями. Короткие рукава рубашки обнажали незагорелые руки.

Хэкет потянулся за удостоверением.

— Вы офицер полиции,— сказал Арден. У него был приятный баритон, слова он выговаривал тщательно, как актер. — Вы насчет Маргарет, о Господи! — Он поставил ведро, бросил тряпку.— Или нет?

— Да, мистер Арден. Всего несколько…

— О Господи! — снова воскликнул Арден. — Лаура, ее сестра, позвонила мне сегодня утром. Ее родители никогда бы этого не сделали, они не одобряли наши отношения. Не могу поверить, такое несчастье… Маргарет! Она всегда тщательно закрывала дверцы машины, когда поздно ехала одна, я помню, она сама это говорила. Я… я… — Он отвел взгляд от Хэкета и рассеянно посмотрел на ведро и тряпку. — Собирался помыть машину. Вам это кажется забавным? Чтобы отвлечься и улизнуть от мамы. Видите ли, она любила Маргарет, она так надеялась на наше… на то, что мы с ней… Я ужасно неблагодарный, потому что мама… Но я не в силах слушать ее причитаний о Маргарет. Вам это кажется странным?

— Что ж, — ответил Хэкет, — люди по-разному воспринимают горе, мистер Арден. Будьте уверены, мы очень стараемся найти виновного… Да, все это ужасно… Не сообщите ли мне, где вы были прошлой ночью, между одиннадцатью и часом? Просто для галочки.

Арден уставился на него, облизывая толстые губы.

— Между одиннадцатью и часом? Я не… Но что я… Я имею в виду, Лаура сказала, что это был какой-то наркоман, настоящий преступник, какой-то грабитель забрался в ее машину. Я не…

— Возможно, так оно и было, — согласился Хэкет. Но мы любим все проверять, просто для уверенности, мистер Арден. Таков порядок. Если вы не возражаете.

— О, я понимаю, — сказал Арден. — Нет, я не против, я готов помочь всем, что в моих силах, хотя не вижу, чем, но… Мама поражена случившимся. Видите ли, у нее артрит и больное сердце. После звонка Лауры ей стало плохо. Она очень любила Маргарет. Я…— Он сделал неопределенный жест.— В общем, ей было тяжело. Знаете, она чувствовала, что я кажусь Чедвикам неподходящей партией для Маргарет. Потому что у меня нет работы и немного денег. Я… я пишу. Или пытаюсь. Начинать нелегко, и мама это видит. Пока у нас есть постоянный доход, пусть даже небольшой, на который мы можем прожить. Гораздо разумнее посвятить все свое время собственному делу, вместо того чтобы где-то вкалывать с девяти до пяти. Если ты сумел прорваться, тогда, конечно, другое дело. Но неизвестных авторов издатели не берут, нужна протекция даже для того, чтобы они прочитали вашу рукопись. Особенно трудно, если вы не пишите модных популярных штучек, полных секса и сарказма, но… — Он прервался. — Вам неинтересно все это слушать, извините. Все, чем могу помочь… ужасно, невероятно…

— Да. Так где же вы были прошлой ночью, мистер Арден?

Арден, казалось, на время иссяк. В нерешительности он облизал губы, его голубые глаза отрешенно смотрели в пространство. Затем он сказал:

— Я ездил с другом в «Голливуд боул», вот и все. Там по субботам вечером концерты поп-музыки, вчера был Гершвин. Думаю, мы отправились туда примерно в восемь пятнадцать, концерт начинается в половине девятого. Я не знаю точно, когда он закончился, полагаю, вы можете это уточнить. Где-то без четверти одиннадцать. Вы не представляете, на что похожа тамошняя автостоянка. Настоящая давка, мы очень медленно оттуда выбирались. Прошло, наверное, полчаса, пока мы выехали на Хайленд, затем отправились в одно место на бульваре Голливуд и немного выпили, прежде чем вернуться домой.