Агата Кристи - Похищение королевского рубина

— Чем они там занимаются, хотела бы я знать? Какая-нибудь игра, вероятно. Я всё время опасалась, что наше Рождество покажется молодёжи скучным. Но оказалось как раз наоборот. А вот моим собственным сыну и дочери, так же как и их друзьям, было труднее угодить: они считали, что праздновать Рождество дома слишком старомодно и предпочитали идти в ресторан и танцевать там. Но, по-видимому, младшее поколение находит всё это удивительно привлекательным. Кроме того, — добавила практично миссис Лейси, — школьники и школьницы вечно хотят есть, вы не находите? Их, должно быть, просто морят голодом в этих учебных заведениях. Ведь ни для кого не секрет, что в этом возрасте дети съедают не меньше, чем трое взрослых мужчин.

Пуаро рассмеялся и сказал:

— С вашей стороны, мадам, и со стороны вашего мужа было очень любезно пригласить меня на ваш семейный праздник.

— О, мы оба просто в восторге, уверяю вас, — поторопилась заверить его миссис Лейси, — и если Гораций покажется вам несколько ворчливым, — добавила она, — не обращайте на это внимания. Просто у него такая манера.

В действительности же её муж, полковник Лейси, сказал следующее:

— Не понимаю, зачем тебе понадобилось приглашать одного из этих проклятых иностранцев? Он испортит нам Рождество! Разве он не мог приехать в другое время? Терпеть не могу иностранцев! Ну, хорошо, хорошо, значит Эдвина Моркомб захотела, чтобы он провёл праздники у нас. А она тут при чём, спрашивается? Почему она сама не пригласила его?

— Ты ведь прекрасно знаешь, — ответила миссис Лэиси, — что Эдвина всегда ходит на Рождество в ресторан «Кларидж».

Муж бросил на неё проницательный взгляд и осведомился:

— Ты что-то замышляешь, не так ли, Эм?

— Я? Замышляю? — Эм широко раскрыла свои голубые глаза. — Конечно же, нет, что это тебе пришло в голову?

Старый полковник Лейси рассмеялся глубоким рокочущим смехом.

— Я бы не сказал, что ты на это неспособна, Эм. Когда ты выглядишь особенно невинной, у тебя всегда что-то на уме.

Вспомнив об этом разговоре, миссис Лейси продолжала:

— Эдвина сказала, что вы, вероятно, сумеете нам помочь… Не представляю себе, каким образом, но она меня уверяла, что вам удалось выручить ваших друзей в аналогичных обстоятельствах. Я… но вы, может быть, не знаете, о чём я говорю?

Пуаро бросил на неё одобрительный взгляд. Миссис Лейси было лет семьдесят. Она держалась совершенно прямо, у неё были белоснежные волосы, розовые щёки, голубые глаза, забавный нос и решительный подбородок.

— Если только это будет в моих силах, — сказал Пуаро, — я буду счастлив вам помочь. Насколько я понимаю, речь идёт о неприятном для вас увлечении молодой барышни?

Миссис Лейси кивнула.

— Да. Просто удивительно, что я решаюсь говорить с вами об этом. Ведь вы для нас совершенно чужой человек…

— И к тому же иностранец, — добавил Пуаро многозначительно.

— Это верно, — подтвердила миссис Лейси. — Но в каком-то смысле, пожалуй, так даже проще. Во всяком случае, Эдвина думает, что вы кое-что знаете об этом Десмонде Ли-Уортли, и нам это может пригодиться.

Пуаро ответил не сразу. Он с восхищением подумал об изобретательности мистера Джесмонда, о том, как тактично тот сумел использовать леди Моркомб для исполнения своего замысла.

— У этого молодого человека, как я понимаю, неважная репутация? — спросил он деликатно.

— Вы не ошибаетесь. Просто очень плохая! Но на Сару это не действует. Ведь с молодыми девушками всегда так, вы не находите? Нет никакого толку говорить им, что тот, кто их интересует, не пользуется доброй славой. Это только делает его более привлекательным в их глазах.

— Вы совершенно правы! — сказал Пуаро.

— Когда я была молода (Боже, как давно это было!), — продолжала миссис Лейси, — нам не позволяли поддерживать дружбу с некоторыми молодыми людьми, что, конечно, только повышало наш интерес к ним; и если нам удавалось потанцевать с ними или остаться наедине в тёмной оранжерее… — Она засмеялась. — Поэтому я не позволила Горацию принять решительные меры, хотя он и настаивал.

— Скажите, пожалуйста, — попросил Пуаро, — что именно вас беспокоит?

— Наш сын был убит на войне, — сказала миссис Лейси, — а моя невестка умерла при рождении Сары. Поэтому внучка всегда была с нами, мы её вырастили. Может быть, мы воспитывали её недостаточно разумно, не знаю. Но мы всегда считали, что нам нужно как можно меньше ограничивать её свободу.

— По моему мнению, это разумно, — сказал Пуаро. — Нельзя противиться духу времени.

— И я всегда так думала. А ведь с девушками очень сложно в наши дни.

Пуаро посмотрел на неё вопросительно.

— Как бы это получше сказать? — продолжала миссис Лейси. — Ну вот: Сара связалась с компанией завсегдатаев баров и кафе. Она не хочет посещать балы и выезжать в свет, как это принято. Вместо этого она снимает две довольно противные комнаты в Челси, у реки, носит эту смешную одежду, которая им всем нравится, и чёрные или светло-зелёные толстые чулки, должно быть, страшно колючие. К тому же она обходится без мытья головы и без причёски.

— Са, c'est tout fait naturel [2] Это совершенно естественно. , — сказал Пуаро. — Это сейчас очень модно. Со временем они от этого отвыкают.

— Я знаю. Это меня не очень беспокоит. Но она, видите ли, встречается с этим Десмондом Ли-Уортли, а у него действительно весьма неблаговидная репутация. Говорят, он пользуется огромным успехом у женщин и живёт в основном за счёт состоятельных девушек. Ему почти удалось жениться на мисс Хоуп, но её родители обратились в суд и учредили над ней опеку или что-то в этом роде. И конечно, Гораций хочет поступить так же. Он говорит, что это необходимо, чтобы её защитить. Но я считаю, что это неразумно. Они тогда просто убегут в Шотландию, Ирландию, Аргентину или ещё куда-нибудь и вступят в брак, а может быть, будут жить просто так. И хотя это было бы неуважением к суду и всё такое, но разве проблема была бы разрешена? Особенно если бы ожидался ребёнок. Ведь в таких случаях приходится сдаться и дать разрешение на брак. Насколько мне известно, через год или два молодые супруги разводятся, девушка возвращается домой и, как правило, по прошествии ещё года или двух выходит замуж за милого, но беспредельно скучного молодого человека, и всё приходит в норму. Но это особенно печально, когда имеется ребёнок, потому что отец и отчим — далеко не одно и то же, даже если отчим хороший. Нет, я думаю, что в дни моей юности поступали гораздо лучше. Как правило, человек, в которого влюблялась девушка, был нежелательной партией. Я помню, как я безумно влюбилась в одного юношу. Господи, как же его звали? Как странно, я никак не могу вспомнить его имени! Фамилия его была Тиббитт. Молодой Тиббитт. Само собой разумеется, мой отец отказал ему от дома, но нас приглашали в одни и те же компании, и я с ним танцевала. Иногда мы незаметно уходили с вечеринки и усаживались где-нибудь вдвоём. Время от времени наши друзья устраивали пикники, и там мы тоже встречались. Всё это было запрещено и поэтому особенно весело и увлекательно. Но мы не переходили черты, как это делают современные девушки, и через некоторое время мистеры Тиббитты исчезали из нашей жизни. Можете себе представить, когда я его встретила четыре года спустя, я никак не могла понять, что я раньше в нём находила! Он мне показался таким неинтересным, пресным, знаете ли. И собеседник он был никудышный.