Елена Донцова - Мертвые в прятки не играют

– Я не знаю...

– А я знаю, – влезла в разговор Юлия. – У меня в детстве был котенок. Однажды я вынесла его на пустырь, заигралась с ребятами, потом спохватилась – а его нет. Исчез. Я каждый день приходила на тот пустырь и звала его. А потом всякий раз, когда оказывалась в том месте, заглядывала под каждый куст и снова звала. Даже через много лет, когда его и в живых уже быть не могло. То же и Борские. Ведь Стасю последний раз видели в школе, она просто физически не могла уйти из запертого здания. Наверное, им казалось, что их дочь, живая или мертвая, все еще находится где-то в школе. Они приходили, потому что надеялись отыскать ее.

Вероника передернулась от пробежавшего по жилам противного холодка.

– Да, Юлька права, – тихо продолжила Сашка. – Сперва их хорошо принимали, приглашали в учительскую, поили чаем. А потом стали шарахаться, как от прокаженных. Специально наняли нового сторожа, который просто не пускал их на порог. Знаешь, когда моя дочка пошла в школу, я ужасно не хотела вести ее в это богом проклятое место. Но школа считалась самой лучшей в городе, родня мужа настояла... Так вот, через несколько месяцев Катюша пришла с продленки и вдруг сказала мне:

«Знаешь, мамочка, а в нашей школе нельзя играть в прятки».

«Почему?» – спрашиваю.

«А потому что однажды большие девочки играли в прятки, и одна из них спряталась так, что ее никогда больше не нашли. Будешь играть в прятки, спрячешься где-нибудь, – а найдет тебя призрак той большой девочки».

Я тогда плакала так, как никогда в жизни. Было невозможно поверить, что Стаська, такая живая, теплая, которая могла вместе со мной водить детей в школу, – превратилась в призрак, в страшилку. И как же я была рада, когда эту школу отдали толстосумам и всех распихали по другим школам!

– Знаете, – сказала Юля, когда замолкла Сашка. – А мне кажется, я знаю, что произошло, почему нас собрали вместе.

– Почему?! – вскрикнули хором Вероника и Сашка. Только Алия осталась безучастной.

– Пока не скажу, – с надменным видом ответила Юлия. – Вы знаете, я не люблю ошибаться. А потом, это так очевидно, что почему бы вам самим не догадаться?

Самолет приземлился в Пулкове. Их встречали на двух машинах. В одну сели женщины, в другую – Координатор. И сразу машины развернулись в противоположную от Питера сторону. У Вероники заныло в груди – она поняла, что ей не избежать новой встречи с городом, из которого когда-то она почти что спаслась бегством. А вот Юля и Сашка, напротив, оживились, прилипли к окнам. Они ехали домой. Только Алия оставалась бледной и погруженной в себя, и Ника старалась не смотреть в ее сторону. Она гадала, где их поселят. Отвезут ли в гостиницу или куда-то еще? Позволят ли Сашке навестить родных?

Но того, что случится на самом деле, она и вообразить не могла. Их сразу повезли к школе. Поняв это, Вероника задрожала. Вдруг мелькнула мысль: «Эта школа больше не отпустит меня, как когда-то не отпустила Стасю. Все кончено, круг жизни замкнулся».

Сашка погладила ее по плечу и прошептала на ухо:

– Не бойся, там все сейчас изменилось. Ты даже не узнаешь нашу старую школу.

Медленно разъехались в сторону высокие кованые ворота. Из маленьких будочек выскочили охранники и построились вдоль дороги. В машину не заглядывали, видно, уже получили необходимые инструкции по телефону. Школьный двор был освещен несколькими прожекторами, установленными по периметру. Жадно смотрела вокруг Вероника, отмечая все перемены.

Двор стал в несколько раз больше. Раньше сразу за хилой клумбой начинался пустырь, куда школьников настоятельно просили лишний раз не ходить. Теперь там виднелись теннисные корты и большое крытое помещение, возможно ипподром. У самого здания школы появилась пристройка, соединившая ее с интернатом, и Вероника уже не могла вспомнить, где заканчиваются границы их старой школы. Нижние окна были темны, но огнями сиял третий этаж.

– Прошу, – вежливо сказал им Координатор, распахивая дверцы машины. – Будьте как дома.

Дверь в школу оказалась открытой. В вестибюле тоже была прозрачная будочка охранников, но сейчас она пустовала. Их повели не обычным путем к лестнице, а куда-то за раздевалку. Там находился лифт. Зайдя с ними в кабину, Координатор нажал на кнопку с цифрой 3.

На третьем этаже прежде учились старшие классы. Но, когда распахнулись дверцы, Вероника ничего не узнала из прежней школьной обстановки. Теперь здесь были светлые коридоры и интерьер как в дорогой гостинице.

– Удивлены? – спросил Координатор. – Теперь здесь – административный этаж. Личные комнаты учеников и их персональных педагогов находятся в пристройке. А преподаватели живут здесь, на полном пансионе. У нас ведь педагоги из Москвы и Питера, а также из европейских столиц. Сейчас каникулы, все разъехались, а вы временно займете чужие места. Поверьте, условия здесь гораздо лучше, чем в гостиницах, особенно местных. С утра начнет работать столовая. Но сначала мы с вами немного побеседуем.

Их провели в один из классов, который теперь превратился в небольшую, но очень уютную столовую. Озираясь, женщины расселись вокруг одного из столов. Веронике все казалось, что вот-вот распахнется дверь и войдет кто-то другой, могущественный и ужасный, по чьему приказу их и привезли сюда. Но по-прежнему с ними был только Координатор.

– Итак, дамы, – сказал он. – Прошу прощения, что принимаю вас в столовой – отопление было выключено, и в других помещениях холодновато. Но к делу. Есть ли у кого-то догадки, почему вы оказались здесь?

И конечно, сразу же вперед вылезла Юлия.

– Думаю, нас собрали здесь из-за Стаси Борской, – произнесла она с неуместной надменностью. – Это единственная история, в которой мы оказались замешаны все вчетвером. Естественно, на Стаську вам наплевать. Вот только в вашей навороченной школе случилось нечто, что до ужаса напомнило вам ту старую историю. Предположительно снова пропал ребенок. Я ошибаюсь?

– Браво, Юлия Львовна! – воскликнул Координатор. – Да и когда вы ошибались? Лучшая ученица этой школы, золотая медалистка.

– Теперь это уже совсем другая школа, – равнодушно обронила Юлия.

– Да, именно так – теперь это совсем другая школа, – прочувствованным баском произнес Координатор. – Дети здесь в основном из двух столиц, местных почти нет. Родители их – государственные чиновники самого высокого уровня. Детям беснующихся на сцене сюда вход закрыт. Таково было требование создателей школы: по максиму оградить детей от современного разврата, возродить дух прежних лицеев и пансионов. Учителя – не ниже кандидатов наук. Обслуживающий персонал, конечно, набираем из местных, но они проходят строжайший инструктаж, и вообще им не рекомендуется общаться с учениками, особенно забивать им головы разной чушью. Да и дети тут совсем другие. Другие цели, другие амбиции. С ранних лет осознание своей роли в обществе, строжайшая конкуренция с себе подобными. Только вот что удивительно: стоит им остаться на ночь одним в своих личных апартаментах, как из всех щелей снова лезет эта бессмыслица. Начинаются страхи, неврозы, бессонница. Но даже это не самое дурное. Хуже, что с самого начала функционирования новой школы возник этот дикий обряд посвящения.