Наталия Левитина - Стопроцентная блондинка

Настя устроилась поудобнее с твердым намерением узнать из дневника Юли ответы на все вопросы.

– Настя!!! – зычно проорал с лестницы Атаманов. – Ты где?!!!

Девушка вздрогнула, молниеносно захлопнула дневник и сунула его под подушку. Она выскочила из комнаты.

Атаманов спускался вниз, на ходу натягивая на себя футболку. Настя успела выхватить жадным взглядом кубики пресса над синим поясом джинсов. О-о, какое мучение!

– Да.

– Сейчас приедет Вероника. На обед.

– Безумно рада. И что?

– Как – что? Давай оформи все красиво.

– Уже давно оформила, – презрительно фыркнула Настя. – Загляни на кухню. Только поставлю еще одну тарелку.

– Две.

– Две? – заволновалась повариха.

– Пообедаем втроем, – солнечно улыбнулся Атаманов.

Настя замерла. Раздался хрустальный звон колокольчиков, и Настино сердце окутала невесомая золотистая мантия мечты. Он пригласил ее на обед! Какая удача! Художник обычно не звал разделить с ним трапезу. Он чавкал в одиночестве или утаскивал провиант в гостиную, к компьютеру, как волк утаскивает в безопасное место окровавленную тушу косули. Честно говоря, он был не очень-то воспитан!

Настя посмотрела на художника взглядом полным любви и восторга. Она медлила, надеясь на продолжение. Сейчас он добавит: «малышка» или «девочка моя»…

– Ну, шевелись, чего ты, – бросил Атаманов.

Предварительно передав диск с программой в инвестиционную компанию «Энигма», Мария на следующий день в праздничном настроении отправилась за вознаграждением.

Ее принял директор компании. Господин Кирьянов монументально восседал за огромным столом, заваленным документами. Справа от него у окна расположилась мадам в брючном костюме. Из-под элегантного, серого в полоску лацкана вырывался на свободу белоснежный воротник блузки. Волосы дамы блестели в солнечном свете, льющемся из окна, ее прическа была безупречна. Женщина держала на коленях органайзер из кожи питона и тарабанила по нему коготками, выкрашенными лаком-хамелеоном.

«Как это некоторые успевают и маникюр сделать, и прическу, и гардероб сформировать из умопомрачительных вещей, и фигуру сохранить?» – успела подумать Мария.

Ей почему-то подобное не удавалось. На прием к Кирьянову она заявилась, естественно, в джинсах. Ее наэлектризованные волосы бодро торчали во все стороны.

«Все, обязательно займусь собой, – дала слово Мария. – Сейчас выбью из этого жирного борова три штуки и сразу отправлюсь в салон. Надо, надо…»

– Итак, вы пришли, – вкрадчиво начал господин Кирьянов.

– Вам понравилась программа?

– Да, неплохо придумано. Н-да-с… Хотя в принципе и та программа более-менее работала. Правда, Анна Борисовна?

Анна Борисовна слегка пожала плечами.

– Что вы! – возмутилась Мария. – Никакого сравнения! У вас ведь пропадали введенные данные! И программа зависала!

– Вы уверены? – усмехнулся директор. – Ну, знаете ли, чего только не придумает персонал, чтобы оправдать собственное безделье.

– Значит, вы ее не берете? – сникла Маша. У нее испортилось настроение. Получается, она работала впустую.

– Нет, ну почему же…

Кирьянов принялся озабоченно листать какие-то бумаги, двигать ящиками стола. Мария молчала и шарила взглядом по элегантной Анне Борисовне. Та внезапно ей улыбнулась – словно они были давними знакомыми.

– Так сколько вы рассчитываете получить? – поднял наконец к Маше толстощекую физиономию Кирьянов.

– Три тысячи.

Директор задумался. Он медлил.

– А чего три тысячи? – уточнил он.

– Долларов. Ну, в рублях – девяносто тысяч. Для ровного счета.

На лице Кирьянова застыла маска ужаса.

– А вы это не слишком… цену заломили?

– Да что вы! – всплеснула руками Мария. – Это нормально, поверьте. За ту работу, что я сделала, с вас бы еще и больше потребовали. Просто я не алчная.

– Угу. Не алчная, – заторможенно повторил Кирьянов. – Отлично.

В кабинете опять повисла пауза. Анна Борисовна посматривала на Марию и ободряюще ей улыбалась.

– Ну так что? – напомнила о себе программистка через пять минут молчания.

Кирьянов вскинул брови, словно недоумевая: «А вы еще здесь?»

– Нет, я не знаю… Девяносто тысяч… Думаю, это слишком. А вас не устроит тридцать?

Мария оскорбленно поднялась с места.

– Не устроит, – сухо произнесла она.

– Ну что вы, тридцать – тоже неплохо, а? Я готов заплатить. Сразу и наличными.

– Нет, – твердо сказала Мария. – Я реально оцениваю свой труд. Я знаю, сколько стоит моя работа. Если для вас это дорого – пользуйтесь тем, что есть. Мне, например, джип «БМВ» не по карману. И я езжу на старом «ниссане».

– Ну, дело ваше, – буркнул Кирьянов. – До свидания.

– Алексей Николаевич! – воскликнула шикарная Анна Борисовна. – Зачем вы так категорично? Давайте с Машей договариваться. Программа ведь отличная.

Мария обернулась – она уже добралась до двери.

– Постарайтесь убрать программу со всех компьютеров до восьми вечера, – сказала она. – В двадцать ноль-ноль активируется вирус.

– Вы дали нам зараженный диск! – взвизгнул Кирьянов.

– До восьми вечера вирус совершенно неопасен. А так как вы не собираетесь пользоваться моей программой, то и смысла нет хранить ее. Уничтожьте, и никаких проблем.

– Как не стыдно! У нас база данных! У нас документация, отчетность! – бушевал Кирьянов.

Анна Борисовна рассмеялась:

– Марию легко понять. Она просто хотела защитить свою интеллектуальную собственность.

– Так мы ведь не воры! – раздраженно выкрикнул Кирьянов. – Хорошо! Шестьдесят тысяч, и ни копейкой больше!

– Девяносто, – упрямо пробубнила Мария.

Анна Борисовна положила холеную ручку на локоть директора и склонилась к его уху.

– Алексей Николаевич, – едва слышно прошептала она, – надо покупать. Мы тормозим, клиенты недовольны. А программка прелестна!

– Семьдесят пять, – хмуро выдавил директор.

– А у Марии четверо детей, – вспомнила вдруг Анна Борисовна. – Удивительно, да, Алексей Николаевич? Сейчас и один ребенок – роскошь. А тут четверо. Наверное, нелегко вам, да, Маша?

Анна Борисовна дала директору отличный шанс капитулировать, но сохранить при этом лицо.

– Четверо? – хмуро изумился Кирьянов. – У вас?

– Да, – кивнула Маша. – Детское пособие – семьдесят рублей в месяц.

– Это юмор?

– Жестокая правда жизни, – ответила за Марию Анна Борисовна.

– Что ж, – пробормотал директор, – солдат ребенка не обидит. Вернее, многодетную мать. Надо было сразу сказать, что у вас дети. А вы – вирус, вирус!

…Вскоре Мария гордо передвигалась к выходу из офиса, неся в сумке вожделенные тысячи. Ее провожала Анна Борисовна. Она, как выяснилось, являлась замдиректора и, очевидно, была той самой шеей, которая вертит головой.