Наталия Левитина - Стопроцентная блондинка

– Ужасно, – прошептала Настя. – Извини, у меня тут дела, я пойду…

– Заглядывай как-нибудь в гости, подруга! И спонсора приводи знакомиться! – донеслось сзади.

Анастасия направилась к автомобилю. Сплетница, отследив траекторию движения «подруги», окаменела от зависти – в добавление к свингеру и браслету у той имелся еще и дорогой, сверкающий лаком джип.

Оттепель во второй половине марта, позволившая Насте блеснуть в свингере от Донателлы Гальяновны Версаче, сменилась двадцатиградусными морозами.

В отношениях Насти с возлюбленным также наметилось похолодание. Но если природные колебания температуры еще как-то поддавались прогнозированию (циклон, холодный фронт), то перепады настроения у Атаманова Настя никак не могла объяснить. Но она терпела и подстраивалась. Правильно сказала Маша, что Настя – прирожденная хранительница очага. Дождавшись от Андрея признания в любви, она теперь была готова на все, чтобы сохранить их взаимное чувство. Возможно, Атаманов – личность оригинальная и своенравная – нуждался именно в такой покладистой спутнице. Хотя некоторые утверждают, что мужчины предпочитают стерв…

– Я в город, – хмуро объявил художник.

– Надолго? – тут же скисла Настя. Она и сама собиралась в город – и даже с Андреем. Хотела раскрутить его на поход в кино. Взяли бы «диванчик для влюбленных» и весь сеанс жарко обнимались, как подростки… Но у художника обнаружились собственные планы.

– Надолго.

– Дела? – подсказала Настя.

– Да нет… Боевой товарищ объявился. Надо встретиться.

Наверное, встреча с боевым товарищем не сулила Атаманову ничего хорошего, так как сейчас он претендовал на роль черной грозовой тучи. Под глазами лежали тени, взгляд был устремлен вдаль. А Настя сегодня соорудила пышную «бабетту» а-ля Брижит Бардо и рассчитывала вырвать из бойфренда слова восхищения.

Но Атаманов ее прическу даже не заметил.

– А почему «боевой»? Воевали вместе?

– М-да. На любовном фронте, – усмехнулся Андрей.

– Что?! – возмутилась Настя. – И как? Много побед одержали?

– Казанова отдыхает.

Брижит Бардо надула щеки, как хомячок, и часто заморгала.

– Ну ладно, не дуйся, я пошутил, – слабо улыбнулся Андрей. – Ну что ты такая ревнивая?

– Я еще не забыла, как обнаружила здесь восемнадцать голых девиц! – напомнила Настя.

– Всего три. И это были натурщицы.

– Ага, натурщицы! Андрюшенька, а возьми меня с собой?

– Ну нет, – отрезал Атаманов. – У нас мужские разговоры. И вообще.

– Что – вообще?

– Этому другу тебя я точно не покажу. Иначе он умрет от обезвоживания организма.

– Как это?

– Изойдет слюной.

– Хмм… Не нравятся мне такие друзья.

– Это твои проблемы, – высокомерно ответил Атаманов.

Настя сжалась. Она терялась, когда он разговаривал с ней таким тоном. В художнике словно жили два человека. Один был чрезвычайно милым, и Настя забавлялась с ним, как с маленьким львенком. Но в одно мгновение все менялось, набегали тучи, гасло солнце. И Настю охватывал трепет.

– Ладно, не скучай тут. Чао!

– Возвращайся…

За окном шел снег. Температура стремительно падала, и вскоре злые завывания ветра и беспорядочные метания снежинок объявили о начале настоящей вьюги.

Настя меланхолично наблюдала, как дом заносит снегом. Буйство стихии, разыгравшееся снаружи, особенно подчеркивало тепло и уют, царившие внутри атамановского бунгало. Настя приготовила кофе и села у окна с чашкой. Как было бы хорошо, если бы сейчас рядом оказался Андрей. Но Казанова, наверное, гулял в каком-нибудь ресторане с боевым товарищем.

– Бросил меня! – обиженно прошептала Настя. – И почти послал по факсу. Грубиян!

Но без Атаманова она скучала.

Настину скуку развеял звонок Маши.

– Анастасия! – закричала она в трубку, изменяя своему обычному деловому тону. – Ты что сейчас делаешь?!

– Кофе пью, – сонно ответила Настя. – Чего кричишь? Здравствуй.

– Здравствуй! Где Атаманов?

– В город уехал. Нахамил и уехал.

– Значит, ты одна.

– Одна, – душераздирающе вздохнула Настя. – Тоскую!!!

– Послушай. Помнишь, ты просила выяснить, не приключилось ли чего у художника с его подругами – Диной и Юлей. Здоровякин меня просветил. Новости неутешительные.

– Что с ними?! – испугалась Настя.

– Отчитываюсь. Первое. Фотомодель Дина Штефан. Некоторое время жила у художника. Пока в марте прошлого года не забралась на гору прямо за домом Атаманова и не сиганула вниз.

– Покончила с собой?! – ужаснулась Настя.

«А что, – нахмурилась она. – Учитывая, как непостоянен мой Атаманов… Вполне мог довести девушку. Не у всех такие крепкие нервы, как у меня…»

– Было заведено уголовное дело. Решили, что это несчастный случай. Дина основательно накачалась мартини, прежде чем лезть на гору. Возможно, оступилась, сорвалась.

– Слава богу, Андрей ни при чем. Но все равно это бросает на него тень. Понятно, почему он и говорить со мной не хотел о Дине. Сразу помрачнел, стоило мне произнести ее имя.

– Более того, два года назад, тоже в марте, разбилась на машине другая подружка Атаманова – Юлия Чагирова. И до этого она тоже жила в его лесном коттедже.

– Разбилась! – воскликнула Настя. – О нет!

– Да. Ты ее знала?

– Немного.

– Но откуда?

– Да так…

Анастасия сникла. Ее потрясло, что история Юлии завершилась подобным образом. «Разбилась на машине!..» Фотомодель, сорвавшаяся с горы, была для Насти фигурой абстрактной. Но Юля, с ее мыслями, переживаниями – благодаря дневнику, – была понятна и близка.

– Она перевернулась на Западном шоссе. Какая-то неисправность автомобиля плюс чересчур лихое вождение. Кстати, машина принадлежала Атаманову.

– Сейчас я тоже езжу на его джипе, – пробормотала Настя.

Мария немного помолчала. Потом задумчиво произнесла:

– Наверное, тебе нужно быть осторожной.

– Но джип совершенно новый! Думаю, он абсолютно исправен.

– Я не о том… Ты не думаешь, что как бы то ни было, а художник причастен к гибели двух девушек?

– Что ты говоришь?! – возмутилась Настя. – В чем он виноват?

– Две девушки погибли! И обе жили у него.

– Это совпадение!

– Два года подряд, в марте…

– Вот почему он говорил мне, что март для него – самый невыносимый месяц!

– Он тебе так говорил?

– Да. Но я решила, это связано со смертью его матери. Она умерла в марте. А теперь выясняется, что еще и две его подруги погибли именно в этом месяце.

Маша молчала. Вероятно, она напряженно думала.

– Знаешь, а Андрея подозревали в том, что именно он столкнул с горы Дину Штефан.

– Бедный! Ему наверняка пришлось несладко!

– Но у него было алиби.