Варвара Клюева - О мертвых - ни слова

- Кто их знает, этих гомиков! - продолжал паясничать Прошка.

- Боже, какая чушь! Ты хоть сам понимаешь, какую ахинею несешь?

- Вовсе не ахинею. Не твои ли это слова, Варвара: "Где я еще найду мужика, который, пофлиртовав с девушкой, не полезет к ней в постель?" И впрямь редкое свойство. А вот для гомосексуалиста, скрывающего свою ориентацию, такое поведение вполне естественно.

- Да я лично знакома с тремя нашими сокурсницами, которые имеют все основания весело посмеяться над твоими измышлениями!

- Ну, возможно, когда-то они имели основания смеяться, но с тех пор много воды утекло. Сексуальная ориентация может поменяться хоть в старости.

- Перестань, Прошка, - не выдержал Генрих. - Ты же сам понимаешь, что все это высосано из пальца.

- Вот именно! - подхватила я. - Или ты хочешь сказать, что Серж к тебе приставал? Так это ничего не значит, милый. С твоим росточком и пухлостью он запросто мог перепутать тебя с фигуристой барышней.

Скандал, который последовал за моей репликой, я, щадя чувства читателя, описывать не буду. Скажу только, что был он бурным, продолжительным и захватывающим, как пожар. Когда мы наконец выяснили отношения, сил на обсуждение версий преступления уже не осталось. И все-таки перед тем, как мы легли спать, нам пришлось пережить еще один конфликт.

Мирно попивая чаек на сон грядущий, я вдруг вспомнила, что не сообщила друзьям о завтрашней кремации. Конечно, я нисколько не сомневалась, что мы туда не пойдем: во-первых, с Мефодием нас связывали весьма сложные отношения, во-вторых, наше не вполне традиционное обращение с телом покойного вызывало лично у меня острое нежелание смотреть в глаза его родителям. Я полагала, что остальные разделяют мою точку зрения, но, как оказалось, ошиблась. По мнению Генриха, мы просто обязаны были попрощаться с Мефодием.

- Поймите, он провел с нами последние часы жизни. Возможно, мы даже косвенно виновны в его гибели. Если бы мы не бросили его одного там, в гостиной, если бы поинтересовались его самочувствием, его, наверное, можно было бы спасти. И потом родители Мефодия ждут, что завтра соберутся друзья сына. А вдруг никто не придет? Мефодий не очень-то ладил с людьми. Представьте себе чувства его родных, если панихида будет проходить в пустом зале.

Мы долго спорили с Генрихом, но, когда стало ясно, что его не переубедить, Марк и Леша тоже решили идти. Я с большой неохотой согласилась отвезти их к крематорию, но присутствовать на панихиде отказалась наотрез.

- Если хотите, могу подождать вас в машине, но большего не просите.

Прошка, который ко всему связанному со смертью относится крайне чувствительно, внезапно вспомнил, что совсем забросил своих старушек.

- Они же там, наверное, с ума сходят от беспокойства!

- Так позвони им, - предложил Марк

- Что ты! Уже поздно. Лучше завтра с утречка съезжу, повидаюсь с ними. Пусть воочию убедятся, что я жив и здоров. Вы же обойдетесь без меня, правда? Зато ко второй половине дня я освобожусь и буду готов принять участие в расследовании. Ведь мы должны найти убийцу завтра, да, Варвара?

- Если твое участие в расследовании будет сведено, как сегодня, к базару и потасовкам, мы обойдемся без тебя и во второй половине дня, - заверил его Марк.

Прошка попробовал было возмутиться, но наша вялая реакция остудила его пыл. В виде исключения спать мы отправились без ругани.

Глава 13

С перепугу, как бы его не уговорили поехать в крематорий, Прошка совершил небывалый поступок - встал в несусветную рань. Когда утром все сползлись на кухню, обнаружилось, что он уже был таков. На столе нас ждала записка: "Вернусь в 13.00". Леша посмотрел на часы и хмыкнул:

- Впервые за семнадцать лет встал с постели самостоятельно, без пинков и будильника.

- Все когда-нибудь случается впервые, - меланхолично заметил Генрих.

Предстоящее испытание, на которое он сам себя обрек, привело его в угнетенное состояние духа. По этой причине, а равно и благодаря Прошкиному отсутствию мы позавтракали быстро и в молчании. Я несколько раз порывалась было начать обсуждение версий, но, видя мрачные, сосредоточенные лица сотрапезников, обуздывала свое нетерпение. Это было непросто - ведь на раскрытие тайны нам оставались сутки и, быть может, еще несколько часов. Больше Селезневу уже не удастся держать оборону, и машина правосудия подцепит нас своими шестеренками, затянет в нутро и выплюнет пережеванными. Если выплюнет. Но и при самом благоприятном раскладе, то есть в том случае, если никого из нас не обвинят ложно в убийстве или соучастии, Машеньке все станет известно, Генрихово семейство лишится квартиры и еще долго будет оправляться от душевной травмы.

Однако смерть есть смерть. Почтение к ее обрядам не допускает суеты. И, подчиняясь, я не осмелилась обратить мысли друзей на наши сугубо жизненные проблемы. Не обменявшись и десятком фраз, мы закончили завтрак, влезли в "Запорожец" и поехали к крематорию. Метров за двести до цели я остановила машину.

- Идите. Я подожду здесь.

Оставшись в одиночестве, я погрузилась в решение загадки. Итак, у нас пять вариантов ответа. Первый - самоубийство. Учитывая характер Мефодия и его поведение у Генриха, а также мнение Лёнича, который тесно общался с покойным в последние дни, можно почти с полной уверенностью его отбросить. Следующий вариант - Лёнич. В пользу такого решения говорят многие факты. Мы их уже не раз обсуждали. Но существует такое понятие, как психологическая достоверность. Конечно, нельзя сказать, что у Лёнича душа нараспашку, но я убеждена, он не лгал там, на даче. Кроме того - мотив. Какая бы напряженность ни возникла у Великовичей дома в связи с вселением Мефодия, это еще не повод для убийства. Если воспитание не позволяло Лёничу указать гостю на дверь, то уж у его жены наверняка хватило бы на это духу. Женщина будет драться за свой семейный очаг всеми доступными средствами, и законы гостеприимства ее не остановят.

Игорек Мищенко? Возможно. Если он носил с собой атропин, думая свести счеты с жизнью, и, как на грех, встретил виновника своего несчастья в роковую пятницу, у него могли сдать нервы. Кстати, надо бы позвонить Сержу. Он собирался осведомиться о душевном состоянии Гуся у его близкого приятеля. Да, но зачем Мищенко было воровать ключи и лазить в квартиры Леши и Лёнича? Ведь в этом случае убийство произошло достаточно случайно, и каких бы то ни было улик у Мефодия, а уж тем более у Леши остаться не должно. Совпадение? К Леше и Лёничу залез другой участник пирушки, не имеющий отношения к убийству? Но зачем? Черт бы побрал эту историю с ключами! Ладно, перед фамилией Мищенко поставим пока галочку. Надо будет побеседовать с ним по душам. Если я права, он не станет долго запираться.