Александр Колосов - Злые сумерки невозможного мира

Артем понял, что аудиенция закончена и с ним прощаются по-английски. Мордоворот проводил его к автомобилю, жалостливо ютившемуся по соседству с "БМВ" и "Феррари". Два огромных стиляги-добермана, бдительно несущие службу по обеим сторонам "автостоянки", разочарованно следили за ускользающей добычей добрыми коричневыми глазами...

Родной город принял своего блудного сына в любящие объятия, поприветствовал автомобильными сигналами, ухарским трезвоном трамваев и дружеским подмигиванием светофоров. В два без пяти Артем припарковал свою "лайбу" возле евдокимовского подъезда. Евдокимов ожидал его в компании Штокмана. Андрей был пьян и почти спокоен, а Николай трезв и весьма возбужден.

- Что это вы за интриги плетете, Артем Геннадьевич?! - взвизгнул он при виде входящего компаньона. - Уж от кого от кого, а от вас подобного прохиндейства я никак не мог ожидать! Я кручусь, как белка в ходовом механизме Христофора Бонифатьевича, а вы мне палки в колеса вставляете! Да еще и осмеливаетесь угрожать! Это как понимать-с?

- Слушай, Николай, - бесцеремонно оборвал его Артем, - ты лучше умолкни, пока не поздно! Насколько я понимаю, тебя наняли защищать интересы нашего общего клиента. А десяток потенциальных шантажистов, автоматически возникающих в результате подготовленного тобой сговора свидетелей, с интересами Андрея ничего общего не имеет! Так что попридержи свой гонор при себе и без согласования со мной новых комбинаций затевать не смей! Усвоил?

- Ты кого учишь, мент! - взвился Штокман. - С твоим интеллектом ты даже на конкурсе идиотов займешь место не выше второго! Дело безнадежное на сто десять процентов! Безнадега! Нам главное - время выиграть, обналичить капитал, обратить в твердую валюту и проводить Андрюшу - свободного и богатого - в страны дальнего зарубежья. Это все, что я могу для него сделать! А там пускай шантажируют, если осмелятся!

Артем бросил взгляд на обмякшее лицо Андрея, упал в кресло и закурил.

- Безнадежных дел не бывает, - сказал он и выпустил струю дыма в сторону Штокмана. - Бывают плохие сыщики. И бессовестные адвокаты. Ты аферист, Николаша, но я - ас. Никуда Андрею бежать не придется. Во всяком случае, пока. Завтра у нас важное рандеву. Деньги готовы?

Андрей молча бросил на столик две банкноты. Артем аккуратно уложил их в сумочку на поясе, застегнул молнию.

- Расписку получишь завтра в десять утра. Будь готов к серьезным переговорам, дружок, и постарайся больше не пить. А ты, Николаша, до завтрашнего вечера свои происки прекрати. И без моего ведома больше не комбинируй, иначе я с тобой по-другому поговорю!

Дел у него сегодня было вполне достаточно: следовало купить билет Гуселетову и отправить его в дорогу, заказать столик в "Петровском зале" и созвониться с Ольгой. А главное - пообедать, у него с половины восьмого утра маковой росинки во рту не бывало.

7

Гуселетов прибыл вовремя, да и странно было бы, если б он пропустил сладостный момент получения мзды. Побритый, подстриженный, надушенный относительно дорогим одеколоном, он вполне мог бы сойти за благопристойного грузчика или дворника, если бы не изжеванная, издрызганная обувка - такую даже на помойку выносят, стыдливо обертывая газетой. Пришлось наскоро пробежаться по привокзальным киоскам, в результате чего Пал Палыч обзавелся парой недорогих, но приличных кроссовок, спортивным костюмом китайского производства, турецким мылом, болгарской зубной пастой, американской щеткой и французским "Жилеттом". Все это было аккуратно уложено во вместительный дерматиновый чемоданчик, вместе с пищевыми продуктами.

- Ну, Гусеныш, - напутствовал его Артем с перрона, - действуй! И не забывай: если ты мне просто мозги пудрил - лучше на глаза не попадайся. Убью! Ты меня знаешь!

- Благодарствую за заботу, - почтенно ответствовал взыскующий обновления Гуселетов. - Не скучайте без нас и слезы расставания вытирайте исключительно белоснежными носовыми платками. Бывай здоров, лейтенант!

Поезд уже ушел, а наш герой все смотрел ему вслед, испытывая смутное побуждение последовать примеру старого знакомца. Какое-то неясное, но абсолютно непохожее на интуицию чувство настойчиво убеждало его держаться подальше от Штокмана, Андрея Евдокимова с его исчезнувшей половиной, а главное - от Большого. Но уж это как водится: взялся за гуж, не говори, что дистрофик...

С Ольгой они мило поужинали, немного потанцевали и поехали к Артему полуночничать при свечах и открытых окнах. Он во многом устраивал свою холодную и романтичную подругу, ей нравились его напор, громкая репутация и мужская сила. Тем не менее, на роль жениха он никак не тянул, при ее внешности и манерах она могла позволить себе быть очень разборчивой. В свою очередь, и Артем никогда не рассматривал ее кандидатуру на должность жены. При всех чувствах, которые он к ней испытывал, эта барышня абсолютно не вписывалась в интерьер его хижины.

"Не по карману ты мне, родная", - сказал он в один из самых пикантных моментов обоюдоосторожной связи. И услышал в ответ: "Какая жалость, родной, что ты прав, как всегда!" Для нее это признание было равносильно признанию в безумной любви. Приходилось удовлетворяться тем, что есть.

Они едва не проспали. Артем был просто вынужден дважды гнать на "красный", чтобы вовремя доставить свою соночлежницу к месту работы. Обменявшись мимолетным поцелуем, они расстались, и Артем рванул к Евдокимову.

Андрей был бледен, только под глазами обозначились темные полукружья вестники бессонницы. Руки мелко вибрировали. Артем передал ему расписку Гуселетова, расписку Сицкого и заставил Андрея выпить рюмку коньяка. Всю дорогу до апартаментов лесного отшельника он травил соленые анекдоты, чтобы хоть немного взбодрить упавшего духом клиента.

У ворот их поджидали два костолома, устроившие молниеносный, очень профессиональный обыск. Не обнаружив ничего предосудительного, разрешили войти. Коротышка-кореец отогнал машину, старательно глядя мимо Артема. Доберманы плотоядно облизывались, скрываясь в кустах.

Ступив под своды лесной обители, Артем наконец вынужден был признать обоснованность гуселетовских восторгов. Достаточно сказать, что главным украшением зала, куда их ввели, служил двадцатиметровый бассейн с фонтаном в центре и настоящим лесом карликовых деревьев по "берегам". По правую сторону от вошедших за стеклянной стеной виднелся еще один холл, отделанный карельской березой и красным деревом, с роскошным баром и мраморным камином в стиле барокко.

- Нам прямо, - подсказал Артему знакомый "качок", отворяя тяжелую дубовую дверь.

Комната, открывшаяся за отпертой дверью, оказалась кабинетом Большого. По всем четырем ее сторонам до самого потолка тянулись многочисленные полки книжных стеллажей, отсвечивающих золотом и серебром обрезов. Слева, почти вплотную к стене, вокруг большого стола, загроможденного коммуникационной и компьютерной аппаратурой, были расставлены несколько кресел. Здесь же стоял и широкий приземистый диван.