Роман Ким - Кобра под подушкой

Лучше сделать так: через женевского агента сообщить Кальтенбруннеру о предстоящей заброске де Шамбли английской разведкой.

Но как только он прибудет в Софию, поручить нашей резидентуре убить его, инсценировав автомобильную аварию. Документ, найденный при погибшем, попадет в руки полиции, а она передаст немцам — чинам разведки Кальтенбруннера.

Кэрфакс отверг план Эймза — не стоит затруднять софийскую резидентуру таким поручением. Лучше просто выдать де Шамбли немцам, пусть они расправятся с ним.

Мухин был у меня в отеле «Ритц». Говорили о взятии нами линии Марет. Мухин ругал нас за длительное бездействие в Тунисе. Из-за этого немцы перевезли с юга дивизии и взяли обратно Харьков.

Затем Мухин говорил о речи Черчилля по радио от 21 марта о послевоенной Европе:

— Ваш премьер предлагает создать объединение европейских стран после войны. Очевидно, имеется в виду повторить Малую Антанту, созданную после первой мировой войны, то есть санитарный кордон против Советского Союза.

Мухин сказал, что польские и чешские журналисты в Лондоне открыто говорят о проекте дунайско-балканской федерации, исходящей от англичан.

Мухина очень интересует этот вопрос. Наверно, газетчики, вертящиеся вокруг эмигрантских правительств Польши, Чехословакии и Югославии, много болтают

По разным линиям проводим дезинформационные мероприятия. Кэрфакс приказал подбросить Мухину и Лилиан данные о том, что американское и английское командование решило заморозить десантные операции на Тихом океане и направить большую часть десантных средств в Средиземное море — после взятия Туниса будет проведен ряд операций одновременно в разных районах Средиземного моря.

Мухин слушал очень внимательно, но потом недоверчиво покачал головой. А Лилиан, не дослушав, перевела разговор на другое. Рассказала, что ходила вместе с Мухиным в Уайтчепел и купила замечательного игрушечного тигра.

Я угостил гостей семидесятилетним «хеннеси». Лилиан стала напевать русские песенки, которым научил ее Мухин, и вдруг заснула на полуслове. На нас с Мухиным коньяк тоже подействовал. Мы стали откровенно говорить о том, что будет после войны.

— Сделать так, чтобы эта война была последней. — Мухин свирепо нахмурился. — Если захотим этого по-настоящему, сможем добиться.

Я ударил Мухина по плечу.

— Сейчас идем вместе, будем идти вместе и после войны.

Мухин покачал головой.

— У вас не все так думают. Кое-кому очень не по душе то, что приходится быть вместе с нами.

— После войны вы станете самыми сильными на континенте. Поэтому некоторые боятся за будущее.

— Они раздувают эти опасения. Им это выгодно, сволочам.

— А кто эти сволочи?

Мухин махнул рукой и свалил пустую бутылку на ковер.

— Вы отлично знаете. И ваш друг тоже из их компании.

Мухин был пьян. Я засмеялся.

— Эймз — хороший человек. Только немножко корчит из себя. И не совсем верит, вам.

— Такие, как он, никому не верят. — Мухин показал на спящую Лилиан. — А этой дуре он нравится. И что она в нем нашла?

Я пожал плечами.

— Этот вопрос можно задать большинству женщин. — Я достал из шкафа бутылку брэнди и наполнил рюмки. — Пью за то, чтобы наша дружба не нарушалась после войны. Хочу надеяться, что вы не будете давать повода бояться вас.

— Эти поводы будут фабриковаться врагами нашей дружбы. Пью за то, чтобы все их планы провалились!

Мы чокнулись. Лилиан повернулась и простонала сквозь зубы.

— Пью за вашу помощницу, — произнес я и подмигнул.

— Почему за мою? — Он подмигнул. — Пью за вашу помощницу.

Мы обменялись многозначительными взглядами и засмеялись.

В группе «Минсмит» уже все готово. Они достали труп конторщика, умершего в больнице от воспаления легких. Он в виде майора морской пехоты будет подброшен испанцам у южных берегов. К руке будет прикреплен портфель с фальшивыми документами, в которых будет сказано, что готовится десантная операция против Греции и что Сицилия предназначается только для демонстрации.

По настоянию Кэрфакса в одном из документов будет упомянут наш «план Бримстон» — пусть лишний раз немцы услышат о готовящейся операции против Сардинии.

Труп подбросят в конце апреля. А мы до этого подбросим живого.

Счастливчик Эймз. Ему поручили полететь с де Шамбли в Стамбул и оттуда забросить его в Болгарию.

Встретил Лилиан у своего отеля. Она скоро поедет в Москву, занимается русским языком с Мухиным.

Мухин ездил в Стратфорд. Робинз с Фланаганом лазили к русскому. Ничего не нашли. У камина кучка пепла — сжигал что-то. Значит, у него имеются секретные бумаги. Под подушкой — тетрадь с наклеенными марками, игрушечный тигр и флейта для заклинания змей, которую уже находили в прошлый раз. Тетрадь обработали, отклеили марки, но никаких записей не нашли.

Установлено, что он ходит иногда в лавку в Уайтчепеле. Возможно, что это конспиративная квартира — установили наблюдение.

Приехал полковник Марло из Алжира, беседовал с ним. В отеле «Сент Джордж», в комнате 141, вовсю разрабатывают детали «операции Хаски» (высадка в Сицилии). Никто из штабных не знает о «плане Бримстон» и «операции Минсмит».

Марло спросил, где Мухин и Лилиан. Я сказал.

Марло провел пальцем по подстриженным усам и вкрадчиво произнес:

— Лилиан — немецкий агент.

— Имеются данные?

— Одни могут высказывать предположения, не имея данных, а другие не могут обходиться без данных. В этом и заключается разница между умными и дураками.

Я промолчал.

— Лилиан — немецкий агент, — продолжал Марло, — и она, кажется, завербовала Мухина. По-моему, надо арестовать их обоих под каким-нибудь предлогом. И навалиться на нее. Может быть, признается. Я думаю, что она агент разведки Кальтенбруннера.

Я спохватился, но, пожалуй, поздно. Все эти дни Эймз ходил к Лилиан. И теперь мне стало ясно: он попал в ее руки. Я узнал, что он приходит в отель к себе поздно ночью. И это почти каждый день. Я прождал его до двух ночи в холле и прошел за ним в номер. Он пошатывался. Губы у него были вымазаны помадой.

— Где был? — спросил я.

— В чем дело?

— Отвечай. У нее был?

— А тебе что? Приставили ко мне?

— Ты ходишь к ней по заданию? Тебе приказано?

— Совсем рехнулся. Разве мы не можем встречаться с женщинами без заданий?

— Есть предположение: Лилиан — немецкий агент.

— Чепуха. Это Марло выдумал. Он говорил мне.

— Он не выдумал. Я тоже думаю, что она немецкий агент. И она окрутила тебя.

— Вы оба с Марло окончательно спятили.

— Нет, это ты спятил. Помнишь, в «Одиссее»?