Владимир Константинов - Право на месть (Страх - 2)

- Видите ли, Андрей Андреевич, чтобы не умереть с голоду, я был вынужден нищенствовать. Но поскольку я в этом деле новичок, то не знал, что за место обязан был выложить рэкетирам тысячу долларов. Вот за это меня и того.

- Вы это серьезно?! - вновь засомневался в правдивости моих слов Платов. - Тысячу долларов за место?

- Да. Сейчас даже за право стать нищим надо платить.

= Дела-а! - развел руками Андрей Андреевич.

В это время раздался звонок.

- Это, очевидно, Сергиенко, - сказал он, вставая и направляясь к двери. Вернулся он вместе с маленьким и щуплым мужчиной лет пятидесяти. Рядом с могучим хозяином хозяином он выглядел совсем несолидно. Он чем-то напоминал мне врача-логопеда блистательно сыгранного в одном из фильмов Роланом Быковым. Да и своими манерами он напоминал тот персонаж.

- Здр-равствуйте! - весело поздоровался он, на французкий манер "прокатывая" во рту "р". - Ну-с, что тут у нас? Я бы попр-росил р-раздеться.

Я сел и принялся стаскивать с себя пиджак и рубашку. За это впемя доктор успел рассказать анекдот.

- На медни один мой постоянный пациент меня свеженьким анекдотцем попотчевал. Значит так. Спит муж с женой дома. Вдр-руг. звонок в двер-рь. Жена спросонок кричит: "Муж!" Муж соскакивет, мечется по комнате. "Куда мне спр-рятаться?" Жена говор-рит: "На балкон!" Стоит он на болконе, мер-рзнет и думает: "Если к ней вер-рнулся муж, то кто я?" - Сергиенко заливисто рассмеялся. - Пр-редставляете! "То кто я?!" Хи-хи-хи! Ха-ха-ха!.

"Свежий" анекдот оказался с длинной бородой. Мы с Платовым переглянулись и сочувственно улыбнулись.

Затем доктор долго ощупывал мое тело быстрыми пальцами, прослушивал через статоскоп, протукивал резиновым молоточком. "Нутес, посмотр-рите сюда, любезный... Так. замечательно! А тепер-рь вот сюда... Пр-ревосходно!"

Закончив осмотр, он долго думал, подведя глаза к потолку, затем сделал вывод:

- Ничего сер-рьезного. Кр-р-райняя степень истощения. Кр-райняя! Безобр-разие пр-росто. Обшир-рнейшие гематомы всего тела, ушибы тканей. почек, печени. Пер-реломы двух р-ребер-р. Сотрясение мозга. Вот пока и все.

- Что же делать? - растерялся Платов от всех этих перечислений.

- Пр-режде всго, хор-рошее питание и покой, постельный р-режим. Вот так.

- И это все?! - очень удивился художник.

- Все. Я выпишу кое-что, но чисто укр-репляющее. - Сел быстро написал два рецепта, протянул Платову. - Это есть в каждой аптеке.

- Спасибо, Вячеслав Иванович!

- Не за что, - ответил тот, выжидательно глядя на Платова.

Тот, прочтя этот взгляд, спохватился.

- Ах да, извините. - Достал из кармана бумажник, отсчитал несколько сотенных купюр, протянул доктору. - Вот, пожалуйста.

Тот выхватил деньги. Еще мгновение и они исчезли в его кармане.

- Ну-с, желаю здравствовать! Если что, звоните, не стесняйтесь, проговорил Сергиенко и буквально выбежал из комнаты. Платов пошел его провожать.

Я огляделся. Гостинная, где я лежал была не менне сорока кваджратных метров. По стенам было развешано множество картин. Здесь были пейзажи, чем-то напоминающие полотна Левитана, и современные картины, где на фоне геометрических фигур, громоздившихся друг на друга, необычных сооружений, напоминающих то ли космические станции, то ли сооружения будущего, был написаны люди с большими туловищами, длинными шеями и маленькими головами, были и чисто абстрактные полотна. запоминающиеся лишь необычно яркими красками.

- Это все ваши картины? - спросил я вернувшегося Платова.

- Да, мои, - кивнул он. - Но это лишь м алая часть.

- Какие они разные.

- Я попробовал себя почти во всех направлениях. Где-то что-то получилось, где-то не очень.

- Вот эти современные картины со странными людьми, - указал я рукой. Недавно вы обвиняли меня в пессимизме, но ведь и вы не верите в будущее человека. Или я ошибаюсь?

Платов весело рассмеялся.

- Это, скорее, предупреждение, что урбанизация вкупе с техническим прогрессом могут привести к плачевным результатам. Но я, думаю, до этого не дойдет. Человек в конце концов поймет, что может превратиться лишь в придаток какого-нибудь суперкомпьютера, что ему будет лишь позволено нажимать на клавиши.

- А это абстракция? - кивнул я в сторону картины с яркой палитрой пятен.

- Да. Но эта мне не очень удалась.

- Я конечно мало разбираюсь в живописи, но абстрактное искусство мне непонятно. "Черный квадрат" Малевича мне кажется простым надувательством людей.

- Я с вами совершенно согласен. "Черный квадрат", ржавая консервная банка, дохлая кошка и тому подобное, выдаваемые за вершины творчества обыкновенное шарлатанство. В абстрактном искусстве я сторонник лишь одного направления, известного под названием "ташизм". Что такое на ваш взгляд музыка?

- Музыкальное произведение, - ответил я, и тут же понял, что сказал глупость, так и то, и другое по сути одно и то же.

- Можете вы воспринимать музыку сознанием?

- Наверное. Когда есть слова.

- А когда слов нет?

- Нет. Она воздействует на наши органы чувств.

- Верно. Следовательно музыка - та же абстракция. Музыкант, в ком развит музыкальный слух ставит музыкальные ноты в такой ряд, что возникают звуки, вызывающие у вас разные состояния - от самого возвышенного, до самого низменного. Верно?

- Да, - согласился я.

- Музыкант воздействует на нас через наш слух. Многие художники поняли, что такого же результата можно достичь с помощью цвета через наше зрение. Художники с исключительно развитым чувством цвета так располагают на полотне цветовые пятна, что они вызывают у людей те же состояния, что и музыка. У музыканта всего семь нот. Возможности художника в этом отношении гораздо богаче. Мне по-настоящему удалась всего лишь одна картина. Она висит в мастерской, - Платов указал на потолок. - Она называется страсть. Так вот некоторые из моих знакомых, долго глядя на нее, испытали половое удовлетворение.

- Да ну, так уж половое удовлетворение, - не поверил я, считая, что Платов, как каждый творческий человек, склонен к преувеличениям.

- Именно так. Если в вас есть чувство цвета, то вы сможете это испытать на себе. Я уверен, что чувство, которое у нас принято именовать оргазм, и которое присуще всем живым существам, существует и в Космосе. Правда, там человек испытывает его по иному поводу, слушая, к примеру, музыку или смотря на цветовую гамму. Космос поместил это чувство на Землю в виде оргазма для того, чтобы никогда не затухал инстинкт к размножению. Вот поэтому, я считаю что ташизм - как одно из направлений художнического творчества имеет место быть... Однако, я какжется, совсем заговорил вас, Эдуард Васильевич. Вам приписан покой, а я вас загружаю всякого рода глупостями.

- Ну, что вы. Мне было очень интересно.

- Вы есть хотите?