Владимир Константинов - Жестокие игры - 2

- Сергей Петрович, - обратился Рокотов к Колесову, - пригласите, пожалуйста, понятых.

Через пару минут Сергей привел двух железнодорожных рабочих в ярких оранжевых куртках и мы приступили к основательному шмону сауны, называемом обыском. Через полчаса в подвале нашли несколько деревянных яжиков с целым арсеналом оружия. Здесь были: автоматы "Калашникова" и "Узи", пистолеты "Макарова" и "ТТ", кольты, ручные гранаты и даже два гранотомета. Для чего банде нужна была такая прорва оружия, предстоит выяснить на следствии. Скорее всего - для продажи. Определенно.

Вернулся домой далеко за полночь. Но Светлана не спала - ждала меня. Обняла, поцеловала, сочувственно проговорила:

- Замотала тебя, Дима, вконец эта работа.

И усталось больше не давила на плечи, и сознание уже не мучил вопрос: "А на хрена это все нужно?", во всем теле и вообще ощущалась легкость необыкновенная. Все же хорошо, когда у человека прочные тыла. Да с такими тылами, как у меня, можно горы свернуть и даже этого не заметить. Определенно.

- Все нормально, Света, все путем! - проговорил беспечно, как самый отчаянный оптимист на свете. - У нас пожрать что-нибудь есть?

- Конечно. Я уже замучилась все подогревать. Иди, мой руки.

А потом мы лежали в постели и мечтали о моем отпуске, как о чем-то совершенно несбыточном и нереальном. Боже, каких только планов мы не строили, где только не побывали. Но я-то знал точно, что придет он, пролетит и оставит после себя тревожное ощущение чего-то недоделанного, недосвершившегося, как недосказанная история или недописанный роман.

А утром меня разбудил звонок подполковника отдела по борьбе с наркотиками Вадима Вахрушева.

- Ты знаешь, что сегодня ночью прибыл контейнер? - спросил он меня.

Ё-маё! Со всеми этими заморочками я совершенно забыл про этот контейнер. Не до него было. Да и сейчас, если честно, он был мне совершенно неинтересен. Пусть им занимаются те, кому это положено. А у меня своих дел выше крыши.

- Допустим. И что ты этим хочешь сказать?

- Как это?! - озадачился Вадим. - Ты ведь сам хотел участвовать в задержании.

- Я?!

- А то кто же. - Мое удивление окончательно сбило его с толку. Голос теперь у него был совсем растерянным. - Сам же говорил.

- И ты этому поверил? О святая простота! Это бы означало, что я вам в чем-то недоверяю. Не знаю, как вас, а меня бы это обидело. Я доверяю вам, ребята, даже больше, чем себе. Уверен, что в вашем отделе собраны настоящие ассы своего дела. И как бы я не хотел, но не вправе мешать вашей работе. Интуиция мне подсказывает, что без меня вы это сделаете гораздо лучше и профессиональнее. Так что, ни пуха вам, ребята, не пера!

- К черту! - недружелюбно сказал Вахрушев и положил трубку.

А ближе к вечеру он поймал меня в коридоре управления, притиснул к стене и, сжав солидные кулаки, с обидой и даже надрывом проговорил:

- Ты что трепался, что там две тонны героина?! - На его симпатичном курносом лице было написано явное разочарование, будто он был обманут мной в лучших чувствах.

- А сколько там, Вадик?

- Всего триста килограммов.

- "Всего триста", - передразнил я его. - Тебе этого мало?

- Но ведь не две тонны.

- Ну ты, блин, даешь! - возмутился я. - Ответь мне честно, глядя в мои красивые глаза, - ты когда-нибудь в своей жизни изымал такую партию героина?

- При чем тут это, - пробурчал Вахрушев, отступая.

- Нет, ты не уходи от ответа. Изымал?

- Ну и что? Ты же говорил, что там две тонны.

- Ну, ошибся человек. С кем не бывает. А ты сразу за грудки лапать! А ещё в милиции работаешь! Стыдно! Гнать таких надо из милиции поганой метлой, чтоб форму не позорили, понимаешь! Нет, ты не подполковник милиции, ты по своим методам работы - какой-нибудь штурмбанфюрер СС. Определенно. Да и те, думаю, не допускали подобного отношения к солуживцам.

- Ты что, охринел совсем?! - растерялся Вадим и отступил ещё на один шаг, кося глазом - свободен ли коридор для срочного отступления.

- А ну прекрати лается, архаровец! - заорал я, уже наступая. - Совсем, блин, оборзел, будто нахаловская шпана! Вместо того, чтобы отблагодарить человека, набрасывается на него с кулаками, бандит!

- Ну, я в смысле и хотел того.

- Чего - того?

- Хотел пригласить отметить это дело вечерком.

- Вот с этого и надо было начинать. А то размахался тут, хунвейбиновец!

- Извини! - покаяно проговорил Вахрушев. - Как ты сегодня вечером? Здесь есть одно премилое кафе. Посидим, отметим это дело, побалякаем.

- Хорошее мероприятие. Но сегодня не могу. Давай на завтра?

- Хорошо. Давай завтра.

- Ну и как прошла операция? Задержали оптовиков?

- Все нормально. Знаешь куда привезли контейнер?

- Конечно. Я ж в нем сидел.

- На склад охранной фирмы "Законность". Представляешь?!

- Ни хрена себе, компот из сухофруктов, да?! - присвистнул я.

- А что тебя так удивило? - спросил Вадим.

- А то, что теперь нам не открутиться от твоих наркотиков. Представители этой фирмы наши постоянные клиенты. Вы кого-нибудь арестовали?

- Конечно. Директора фирмы Васюкова, его заместителя Обушкова и ещё четверых сотрудников сопровождавших и выдававших героин мелким оптовикам и ещё четверых этих самых оптовиков. Сейчас с ними работают следователи. Значит, вместе будем работать?

- Выходит, что так.

- Слушай, Дима, а ты не хочешь снова съездить на Кавказ? Ты ведь уже там знаешь, что к чему.

- Нет. И не уговаривай. У меня скоро свадьба.

- Свадьба? - расстроился Вадим. - Свадьба - это конечно уважительная причина. Выходит, что мне придется ехать. Шеф уже намекал. Вот черт! Неохота! Ладно, бывай, Дима! Я завтра тебе брякну.

- Звони, - ответил, пожимая ему на прощание руку.

Пошел доложить о новости шефу. Дело стремительно разрасталось до неимоверных размеров. Похоже, что в этом году мне не видеть отпуска, как собственных ушей. Определенно.

Глава седьмая: Иванов. К встрече все готово.

Утренние газеты вышли с сенсационными заголовками: "Жертва мафии", "Беспредел", - извещали одни. "Кто стоит за убийством следователя Иванова?", "Кто остановит мафию?" - вопрошали вторые. "Третий передел собственности ещё не окончен", - предупреждали третьи. И во всех фотография моего "окровавленного трупа" на лесничной площадке. Егтпетские ночи! Страшно, аж жуть! Да, заварил я кашу. Теперь буду ходить по городу и пугать своим видом знакомых, как упырь или вурдалак. Представляю, что сейчас твориться в прокуратуре - прокурор не успевает отвечать на телефонные звонки. Но иначе нельзя. Убийство старшего следователя по особо важным делам облпрокуратуры не может пройти не замеченным. А те, кто его заказывал, должны убедиться, что дело сделано.

Я обосновался на конспиративной квартире, где мы разговаривали с Леонтьевым, а Светлана доставляла всю информацию о стремительно развивающихся событиях. Она смотрела на меня нежно, робко и грустно, будто на моем лице уже проступили признаки приближающейся смерти.