Жорж Сименон - Приют утопленников

- Так большей частью и бывает. Но вот уже неделя, как мой напарник покалечил руку, и, пока ему платят страховку, я езжу один.

- В котором часу вы выехали из Парижа?

- В два. У меня негабаритный груз, вдобавок дороги скользкие, и я не мог быстро ехать.

- Вы, должно быть, остановились пообедать в ресторанчике, куда заезжают и другие шоферы?

- Верно! У нас есть свои излюбленные местечки. И встречаемся мы там обычно в одно и то же время. Я остановился сразу за Немуром у тетушки Катерины, отменной поварихи.

- Сколько грузовиков стояло в это время у ее дома?

- Четыре! Два мебельных фургона от конторы Морена, одна цистерна с бензином и большой грузовик.

- Вы ели вместе с другими шоферами?

- Мы сидели втроем. Остальные ели за соседним столиком.

- В каком порядке вы ушли оттуда?

- Я не заметил, как вышли остальные. Я ушел последним, так как хотел дозвониться в Париж.

- Кому вы звонили?

- Хозяину. Хотел сказать, чтобы в Мулене мне приготовили поршневые кольца. Я заметил дорогой, что мотор барахлит и что третий цилиндр...

- Ладно! Как, по-вашему, сильно вы отстали от ваших товарищей?

- Я тронулся минут через десять после второго мебельного фургона. Но я иду на большей скорости, и он должен был быть километрах в пяти впереди меня...

- А легковую машину вы увидели только в момент столкновения?

- За несколько метров. Но я уже не успел затормозить.

- В машине не было никакого света?

- Никакого!

- А вы не заметили, сидел ли кто в ней?

- Мне трудно сказать. Шел дождь. Дворники у меня работают неважно... Я знаю только, что, когда машина ушла под воду, мне показалось, будто кто-то барахтается в темноте. Потом мне почудилось, что зовут на помощь.

- И еще вопрос: у вас в ящике под сиденьем я увидел прекрасный электрический фонарь... Почему вы им не воспользовались?

- Сам не знаю. Растерялся. Боялся, как бы мой грузовик не скатился в Луэн.

- Когда вы проезжали мимо гостиницы, там был свет?

- Может, и был.

- Вы часто ездите по этому шоссе?

- Два раза в неделю.

- Вам не пришло в голову позвонить из гостиницы?

- Нет, я подумал, что Монтаржи близко, и поехал туда.

- Пока вы бродили вдоль берега, никто не мог спрятаться в кузове вашей машины?

- Не думаю.

- Почему?

- Ему пришлось бы развязать веревки на брезенте.

- Благодарю вас. Разумеется, вы пока останетесь здесь, в моем распоряжении.

- Ну, раз это может помочь...

Единственной его заботой было плотно поесть и крепко выпить. Мегрэ видел, как он тут же направился в кухню и заказал завтрак на полдень.

На кухне хозяйничала г-жа Розье, худая, с желтым лицом женщина, сбившаяся с ног от неожиданного наплыва клиентов. К тому же она никак не могла пробиться к телефону, который осаждали журналисты, и не могла передать в город заказ на продукты.

Молоденькая служанка Лили с чересчур смышленым для своего возраста личиком шутила со всеми, подавая аперитивы, а у хозяина за стойкой не было ни минуты свободной.

Стоял мертвый сезон. Летом здесь останавливались туристы, влюбленные парочки и рыбрловы, а осенью лишь изредка заглядывали охотники из Парижа, арендовавшие здешние угодья, они заказывали себе обед на определенный день.

Розье заявил Мегрэ следующее:

- Позавчера вечером приехала молодая пара в серой машине, в той самой, что вытащили из реки. Я сразу решил, что это новобрачные. Вот листок, который они заполнили.

Почерк на листке был острым и беспокойным.

"Жан Вербуа, 20 лет, агент по рекламе, проживающий в Париже, улица Акаций, 18".

В ответ на вопросы листка: "Едет из Парижа, направляется в Ниццу". И на обороте, отвечая на вопросы о своей спутнице, молодой человек написал наискось через весь листок: "С женой".

Эти сведения уже были сообщены в Париж, там наводили справки на улице Акаций в XVII округе, неподалеку от гаража, где была куплена машина.

- С ним приехала очень хорошенькая девушка лет семнадцати-восемнадцати,- продолжал хозяин.- Я называл ее, говоря со своими, розанчиком. На ней было слишком легкое, не по сезону платье и пальто спортивного типа.

- У них был багаж?

- Один чемодан. Он все еще наверху, в комнате...

В чемодане оказалась только мужская одежда и белье. Как видно, отъезд таинственной девушки был неожиданным.

- Они не показались вам встревоженными?

- Как будто нет. По правде говоря, они больше думали о любви и добрую часть вчерашнего дня провели у себя в комнате. Они заказали завтрак в номер, и Лили заметила, что не слишком-то приятно обслуживать людей, которые даже и не думают скрывать свои чувства перед посторонними. Вы меня понимаете...

- Они не сказали вам, почему, отправляясь в Ниццу, они остановились всего в ста километрах от Парижа?

- Думаю, им было безразлично, где остановиться, лишь бы запереться в комнате.

- А машина?

- Она стояла в гараже. Вы ее видели... Хорошая машина, но старого выпуска; словом, такая, какую покупают люди не слишком богатые. Вид приличный, и стоит дешевле, чем новая модель...

- Вы не полюбопытствовали открыть багажник?

- Я никогда себе не позволил бы ничего подобного.

Мегрэ пожал плечами. Порядочность хозяина не слишком бросалась в глаза, и, кроме того, он знал, насколько люди этой профессии любопытны.

- Короче говоря, они собирались вернуться к вам ночевать?

- Да, пообедать и переночевать. Мы ждали их до десяти вечера и только тогда убрали приборы со стола.

- В котором часу машина вышла из гаража?

- Погодите... Уже стемнело. Думаю, около половины пятого... Я решил, что, насидевшись в комнате, молодые люди захотели развлечься, съездить в Монтаржи или еще куда-нибудь. Чемодан остался наверху, и я не беспокоился насчет платы.

- Вы ничего не знали о случившемся?

- Ничего, пока не пришли жандармы около одиннадцати вечера.

- И вы сразу подумали, что речь идет о ваших постояльцах?

- Да. Я испугался за них. Когда молодой человек выезжал из гаража, я заметил, что он не слишком уверенно ведет машину. Видно, недавно сел за руль. А мыто знаем этот поворот у реки.

- Вы не уловили ничего странного в их разговорах?

- Я не прислушивался к разговорам.

Итак, дело представлялось следующим образом.

В понедельник, около пяти часов дня, некий Жан Вербуа, двадцати лет, агент по рекламе, проживающий в Париже на улице Акаций, дом 18, купил в ближайшем от своего дома гараже машину хорошей марки, но устаревшей модели и заплатил за нее пятью тысячефранковыми ассигнациями. Как сообщили Мегрэ по телефону, хозяин гаража обратил внимание, что в бумажнике его клиента оставалась еще довольно толстая пачка денег. Вербуа не стал торговаться и заявил, что табличку с фамилией владельца машины он заменит завтра. В гараж он явился один.

О том, как и где он провел вторник, никаких сведений еще не имелось.