Лев Корнешов - Пуля для безнес-леди

- Слушай дальше, мой боевой товарищ... Я никаких подписок-расписок не давала, официально с вашей "конторой" никак не связана. Но два полковника из вашей службы считают, что они поймали меня на крючок, диктуют мне кое-какие распоряжения, приказывают тебе и твоим людям следить за мной и охранять меня... Это что, самодеятельность или так требуют интересы государственной безопасности?

Кушкин молчал, да Настя и не ждала, что он что-нибудь ей скажет.

- Вникаешь? - злорадно поинтересовалась она. - Что же, так и быть, прочитаю тебе маленькую лекцию о "ваших нравах". Я ведь не вчера с дерева слезла, написала массу материалов по "заявкам" вашей "конторы", по душам беседовала за чашкой чая с интересными людьми. И дело выглядит вот как... Чтобы начать "работу по человеку", как у вас говорят, в данном случае по мне, ваша "контора" должна была бы иметь доказательства моих преступных деяний или намерений. Только в таком случае давалась санкция на уровне руководства Управления, а то и всего Комитета. Это первое. Второе... по прослушиванию моих телефонов... На это вообще надо черт знает сколько разрешений. У вас ведь технических возможностей только и хватало, что на подозрительных иностранцев. Я права? - неожиданно спросила Настя.

- Да, - нехотя согласился Кушкин. - Кое-что ты действительно знаешь. Вот и молчала бы об этом...

- А с какой стати? И впредь позволять двум полковникам использовать меня в непонятных мне целях, да ещё и прикрываясь, как щитом, вашей "конторой"? Дудки! Вышла уже из возраста, когда меня можно было употреблять, прости, Мишенька, за грубость, хоть стоя, хоть лежа... И вот я, вся из себя самостоятельная, сейчас возвращаюсь в редакцию, по "вертушке" звоню вашему высшему руководству и прошу меня принять. Меня, известную журналистку, пригласят приехать немедленно, не сомневайся. И я подробно излагаю ситуацию и прошу: объясните, на каком я небе? Кто я, новоявленная Мата Хари? Или дурочка, которую используют втемную?

И Настя действительно поднялась со скамейки, чтобы идти в редакцию, где в её кабинете есть "вертушка" - телефон правительственной связи, позволяющий разговаривать с высокими чинами, минуя секретарей, помощников и референтов. Когда звонит "вертушка", трубку обязан снять её хозяин.

Кушкин её удержал. Он глухо сказал:

- Сиди, Анастасия. Если ты поступишь так, ты подпишешь себе смертный приговор.

- Но прежде я подставлю под него других. От скомпрометировавших себя людей избавляются. Тем более в такой серьезной "конторе", как ваша.

Настя решила давить на Кушкина до конца. Она не знала, какие карты у неё на руках, и есть ли среди них козыри, однако же рискнуть стоило. Да и брести дальше по жизни втемную и на поводке не просто надоело - это становилось опасным. Перемены в России не могли не затронуть и ту часть её структур, которая находилась в густой тени, грубо говоря, в подземелье. Новый режим лихорадочно обновлял старый и создавал преданный ему аппарат. И если раньше у Насти всего лишь тихо шевелилось подозрение, что "команда" полковника Строева действует самостоятельно, лишь прикрываясь вывеской своей "конторы", то сейчас подозрения, догадки обретали уверенность. Требовались лишь подтверждения. В прессе уже мелькали не очень ясные намеки на то, что в последние годы своего существования ЦК КПСС разработал структуру, которая занималась размещением партийных денег за рубежом и подчинялась непосредственно ЦК, точнее, некоторым его высшим руководителям. В этом не было ничего нового. Примерно так же действовали и бонзы нацистской партии перед крахом третьего рейха. Олег часто употреблял слово "команда". Он неожиданно перешел на работу в ЦК КПСС. И не была ли его "команда" частичкой той тайной структуры, которая выполняла распоряжения ЦК, но и сама обладала правом отдавать приказы некоторым сотрудникам КГБ, к примеру, тому же Кушкину, приданным ей в помощь?

Постоянно пополняющееся "наследство" Насти не оставляло у неё сомнений в том, что кто-то, если не богатый, то сильный, "подпитывал" его. Да и сама история с неожиданным "наследством" наталкивала на многие размышления.

- Я догадываюсь, о чем ты думаешь, - прервал затянувшееся молчание Кушкин. - Но поверь мне, я знаю не намного больше твоего. Я - исполнитель, мне приказали - я выполняю. Ты думаешь, мне сообщили, для чего я так срочно менял тебе фамилию? Или зачем ты летала в Швейцарию? Или по каким соображениям ты быстро выскочила замуж за Алексея Дмитриевича? Пойми, я всего лишь исполнитель...

- Прикажут тебе убрать меня и ты исполнишь приказ?

- Вчера "да", сегодня - уже нет. Изменилось не только время, но и люди, и я в том числе.

- И за то спасибо, - грустно сказала Настя. - Я буду права, если скажу, что Олег и Алексей вывалились из вашей "тележки"?

- Не совсем, - замялся Кушкин. - Я могу высказать свои предположения?

- Буду благодарна.

- Учти, это всего лишь предположения... Мне кажется, что оба полковника все ещё в строю. Но...

- Но?..

- Они ведут двойную игру. Нет, нет, не подумай, на иностранные спецслужбы они не работают. У них были свои задания по линии "конторы" и они их выполняли. Но помимо этого, есть ещё что-то. Может быть, даже свое...

Он замолчал, и Настя поняла, что больше майор Кушкин ничего ей не скажет, ибо и так уже переступил за черту дозволенного.

- Хорошо, Миша, мне этого достаточно, чтобы сопоставить некоторые свои факты и сделать выводы. Теперь скажи мне, каково твое лично положение?

Кушкин ответил, не колеблясь.

- Мое положение хреновое. И боюсь, что я сегодня не ко двору, мои взгляды известны "старшим товарищам" по ремеслу, и у них есть основания полагать, что я из другой стаи.

- И что ты думаешь делать?

- Уходить, пока есть возможность уйти спокойно.

- Куда?

Кушкин хмуро посмотрел на Настю:

- Зачем тебе это знать, Соболева? Очередную статейку тиснуть о неудачнике-майоре?

- Дурак ты, Миша, - спокойно ответила Настя. - Я ведь с тобой почти сроднилась это время. Разве что не спала, - заулыбалась она.

Кушкин тоже улыбнулся:

- Приказа такого не было... Да и вообще, когда воюют полковники, майорам лучше отсидеться в тени.

- Не хами, Миша. У нас серьезный разговор. На мой вопрос ты пока не ответил.

- Некуда мне уходить. В охранные фирмы, куда сейчас многие из наших подались, не хочу - не хватало ещё новых толстопузых охранять. А так... Куда?

- От вас как уходят? - поинтересовалась Настя.

- Очень просто. Пишут рапорт, заполняют некоторые бумажки - и скатертью дорога.

- Тебя будут задерживать, уговаривать, чтобы остался?

- Думаю, что нет. Скорее всего, обрадуются.

- Тогда вот какое у меня предложение, Михаил Иванович... - Настя говорила уже очень официально. - Переходи работать ко мне, точнее на меня. Я начинаю новое дело, очень большое, и ты станешь в нем важной фигурой, поскольку в твоей порядочности я убедилась и доверяю полностью. Когда дело мое появится, тогда и определим, как будет называться твоя должность. А пока создавать его, регистрировать, преодолевать бюрократические барьеры будем вместе.