Наталья Андреева - Любовь и смерть в толпе

— Ой, мамочки! — всхлипнула одна из старушек. -Убили! Средь бела дня!

— Гражданка, расходитесь, — сердито сказал сержант. — Нечего тут.

— Я все видала! — затараторила дородная женщина, стоящая у лотка с чулочно-носочными изделиями и легла пышной грудью на товар. Лицо ее стало таинственным. — Там было темно, а потом огни загорелись. И вдруг разом погасли! Это чеченская мафия, говорю я вам! В переходе заложена бомба!

— Помогите! — вскрикнул кто-то, и любопытствующие метнулись прочь от тоннеля, в котором по-прежнему не горел свет.

— Разберемся, — растерянно сказал сержант и стал вытирать пот, который теперь лился градом.

— Вызывайте МЧС! — потребовал энергичный мужчина, прижимая к груди папку, в которой, судя по всему, были документы.

Вскоре раздался вой сирены. «Ну, слава богу!» -подумал сержант. Только передав инициативу в руки приехавших на машине с мигалкой оперативников, он успокоился. Потом приехала еще одна машина. И еще. Вскоре платформу оцепили, а в тоннеле стало светло, как днем. Приехавшие саперы искали бомбу. Так начался этот день. И, собственно, так начинается наша история. О флэш-мобе.

…Люба чувствовала, что глаза у нее слипаются. Вчера ей так и не удалось увидеть лучшую подругу, несмотря на то что они с Касей просидели у Ивановых до полуночи. Крестницу спать уложила Кася, настояв на этой привилегии. В это время Люба беседовала с Сергеем, который пришел с работы около одиннадцати.

— Пробки, — виновато сказал он. — Кольцевая почти стоит.

Позвонила Апельсинчик, сказала, что запись затягивается. Потом надо отсмотреть материал и отсортировать снятые за день сюжеты.

— Увидимся еще, — со вздохом сказала Люба лучшей подруге. Да, жизнь у телевизионщиков напряженная. Но лучше когда работа есть, а еще лучше, когда ее много. Тогда есть шанс, что и денег заплатят много. Одно из другого никак не следует, но всегда есть вероятность.

Марина опять не пришла на занятия. Было такое ощущение, что она прячется. Зато Касина фигура вновь маячила у торговых палаток. Только теперь молодая женщина ждала Любу. Поймав Касин взгляд, Люба невольно начала выговаривать:

— Тебе не надо сюда приходить.

— Последний раз, — заверила Кася.

Сегодня Люба выехала из дома на полтора часа раньше, потому что решила воспользоваться личным автотранспортом. Почему-то она подумала, что перевозить вещи надо непременно на машине. Какой-никакой, а переезд! Не на себе же все тащить! К ее удивлению, Кася вынесла из подъезда дома, где жила подруга, две небольшие сумки. На согнутой руке висело бардовое пальто из плащевой ткани.

— И это все? — с удивлением спросила Люба.

— Все, — кивнула Кася.

— Сколько ты у нее прожила?

— Лет десять. Половина вещей потерялась при переезде, — виновато сказала Кася. — Из загородного особняка в эту квартиру.

— А вторая половина?

— Я донашивала ее обувь. У нас один размер.

— А одежда?

— Вот, — Кася с гордостью показала пальто. — Это для меня покупали.

— Понятно: зимой и летом одним цветом. Тебе было не холодно в нем в мороз?

— Я никуда не ходила. Продукты привозили на дом. Это когда мы жили там.

Люба поняла, что речь идет о тех годах, когда Марина еще была замужем за удачливым бизнесменом. Значит, последнюю зиму Кася проходила в этом пальто на рыбьем меху. И по магазинам, и рынкам тоже. Без комментариев.

— Ладно, садись в машину, — сказала она. — Поехали к Климову.

— Она дома? — спросила Люба, когда Кася захлопнула дверцу.

— Марина? Нет.

Люба уловила в Касином голосе сожаление.

— А кто вынес вещи?

— Инна.

— Дочка? — Кивок. — И что она тебе сказала?

— Ничего.

— Как? Выросла на твоих руках, а теперь ей и сказать тебе нечего?

Кася промолчала. Люба вставила ключ в замок зажигания. Машина тронулась. Пауза. На заднем сиденье две сумки. Десять лет жизни. Две пары джинсов, два свитера, водолазка да пальто из плащевки на рыбьем меху. Еще нижнее белье. Заштопанные колготки.

— Вот что я тебе скажу, — сурово начала Люба. Не слишком ли сурово? — Хочешь верь мне, хочешь нет. Вы еще встретитесь. И все будет по-другому. Как показывает мой жизненный опыт, через какое-то время все переворачивается с ног на голову. С точностью до наоборот. И в человеке, которого ты выкинул когда-то из своей жизни, возникает вдруг острая нужда. А бывает и так, что от него зависит теперь твоя судьба. Это закон сохранения в действии. Тот, кто им пренебрегает, плохо кончает. Ты меня поняла?

— Ко мне это не относится, — тихо сказала Кася. -Я никто.

— Посмотрим.

Встретил их Борис. У Любы возникло ощущение, что он из дома Климова и не вылезает. Уж не живет ли здесь? Но вещей Бориса в квартире не было. Зато в одной из комнат будут лежать теперь Касины. Увидев ее пожитки, Климов расхохотался:

— Богачка! Что, обидели тебя прежние хозяева?

— Нет, я всем довольна. Разрешите, я пойду на кухню?

— Валяй!

Кася скользнула мимо Бориса, не поднимая глаз. Тот по-прежнему не обращал на нее никакого внимания. Словно бы это было пустое место. Вид у него был задумчивый.

— Что случилось? — спросила Люба.

— Сам не пойму. Ко мне должен был поступить отчет. От человека, который ездил в Ольховку. Прежде чем продолжить поиски, я хотел ознакомиться с результатами. Надо от чего-то плясать.

— И что?

— Его мобильный телефон не отвечает. Звоню в агентство, мне говорят, что еще не прибыл. Весь день звоню, ответ тот же. Все это немного странно. К тому же у меня полно работы. Кроме поисков дочери Георгия Кимовича, я еще должен исполнять свои непосредственные обязанности.

— А именно?

— Держать всех в узде. Как при Климове.

— Он что, совсем отошел от дел?

— Почти. Все, что его волнует, это Мария Георгиевна. А она как сквозь землю провалилась. В списках живых не значится.

— И если вы не справитесь…

— Тогда меня уволят.

Он сказал это почти весело. Сверкнули белоснежные зубы. Люба поняла, что выбор у Бориса невелик. Держаться за Климова, вести дела от его имени. А на дворе лето. Не сезон. Продажи падают, сотрудники разъезжаются в отпуска. Кому-то наверняка придет в голову мысль не возвращаться в кампанию. Тем более что Климов, при котором дела шли хорошо, почти отошел от дел. Если к осени ситуация не изменится, а Георгию Кимовичу станет хуже, Борису придется искать новую работу. А жить он привык хорошо. Интересно, какая зарплата у топ-менеджеров? Спросить? Это будет нескромно.

— О чем вы думаете?

Люба невольно вздрогнула.

— Я думаю о том, что неплохо было бы напроситься на обед. Кася великолепно готовит.

Из кухни уже плыл аппетитный запах. Климов выглянул из своего кабинета, потянул носом воздух:

— Вроде как щи. Странно.

— В чем дело, Георгий Кимович?