Михаил Васильев - Грибник

Судя по доносившемуся издалека шуму и мощному алкогольному выхлопу от бригадира, у строителей опять продолжался затянувшийся "обед".

— Бери, — равнодушно сказал Артур, протягивая сигареты. — А то хочешь вот конфеты? "Финики в шоколаде".

— У нас лакомство горькое. А это нам ни к чему, конфеты, — отверг их строитель. — Вот хорошо, — сказал он, принимая сигарету. — А то хоть валенок кури. Есть хорошая новость для тебя. Хозяйка все-таки велела тебе гальюн построить. Отрезала жилплощади. Говорит, отстрочите этому какой-нибудь фуфел попроще. Только я тебе так скажу!.. Я туфту лепить не умею, сделаем тебе гальюн так, как надо. От души! Чтоб не гальюн был, а игрушка! Только ты уж потом проставься по-порядочному. Обмоем, как водится, как положено… Чтоб хорошо там тебе сиделось и стоялось. Ты знаешь, какой я специалист! И каменщик, и монтажник. Промышленный альпинист и простой, настоящий, альпинист тоже. Кандидат в мастера. Этим летом опять на Эльбрус полезу. А то давай со мной!..

— У меня подруга тоже альпинистка, — сдержанно сообщил Артур. — А так — балерина в Среднем театре…

— Я в Среднем тоже служил, — прервал, не дал ему хвастаться дальше бригадир. — Монтировщиком. Я питерский, местный, не молдаван какой, не думай… Бывает еще захожу туда, к ребятам.

— А ты знаешь Семена со Стасом? Осветителей? — без интереса спросил Артур.

— Конечно. Море водки с ними выпил. Ну, может, озеро. А пива — море! Я, бывало, сам с ними спектакли светил. Учился…

Наконец, пьяный бригадир отпустил его. Еле удалось от того оторваться.

Оказалось, что в комнате, душно и жарко, словно здесь что-то горело. Сквозь окно солнце накалило его помещеньице. В последние дни Артур навел здесь относительный порядок. Он даже добыл и поставил большой книжный стеллаж во всю стену. В комнате, освободившейся от валявшихся повсюду книг, стало просторнее, она даже как будто увеличилась.

Открывая окно, он видел свой проходной двор, по-летнему неторопливо идущих людей. Многие женщины теперь были в шортах и вполне загорелые. И только одна из них прошла без мобильного, эта жевала на ходу ярко-оранжевую хурму.

По комнате летала, стукаясь о стены, муха. Как это хорошо. Лето, муха. Оказалось, что в реальности, в отличие от детективов, расследование таинственных преступлений не занимает всей жизни. Жизненные дрязги, быт, хлопоты так и текут по тому же руслу, не иссякают. Хлопоты приятные и неприятные.

"Хорошо, хоть приятные в последнее время появились".

Во время недавнего разговора с Региной та согласилась ехать с ним — отдыхать на дачу, на Ладогу. Предстоял грибной пикник. Вот там и раскроется, что он не просто неудачник из библиотеки. Он владелец обширного хозяйства, целого Грибного архипелага, может быть, ценою в миллионы рублей. Повелитель лисичек и рыжиков (об этом он непременно скажет), император грибной империи. И подданные его бодро плодятся, вознося своего правителя к будущему финансовому процветанию.

Мысленно Артур сейчас видел воду, слоистый камень какого-то острова, мох, сосны. Он еще попытается заразить Регину своим восторгом от Ладоги, этим вот ощущением.

Последние выходные он полностью посвятил подготовке к пикнику, к приезду Регины на дачу. Дачу эту выскреб и вымыл до неузнаваемости. Собрал даже маленький букет из земляники, та необычно рано стала поспевать в этом году. Опасаясь, что земляника прокиснет, отнес ее в дом к Домне и Веньке, укрыл в их погребе. Стены дачи, прикрывая облезлую шелушащуюся краску, украсил ветками рябины с зелеными незрелыми пока ягодами. Ножи в стене он решил оставить, чтобы спрашивали и поверили в его суровость и мужественность.

За немалые деньги заказал в пицца-хаусе особый торт из грибов. Поставил его в коробке посреди стола рядом с бутылкой шампанского и красивым антикварным подсвечником. Все это время переживал, как бы тот не успел испортиться.

В каюте "Поплавка", где Регина будет прятаться от неприятного прохладного ветра при их стремительном полете по озеру, Артур предусмотрительно наклеил картинку с обнаженной девушкой со стрекозиными крылышками над каким-то цветком. Специально, чтобы завести тонкий разговор с романтическим подтекстом.

"Как всем известно, девушки размножаются опылением", — скажет он.

Напротив другая картинка — та же девушка со шмелем на длинном поводке. Рядом эльф в зеленой шляпе верхом на кошке.

"Богато было раньше эльфа, богато, — Заранее припасенная фраза. Сейчас Артур будто мысленно репетировал свой будущий разговор с Региной. — А было время, когда каждую ночь они танцевали на лучах Луны. Но их давно нет, Луна уже триста лет не освещает их игры".

"Ничего, мы и сами танцевать умеем, — скажет Регина. — Хоть на лучах. И обнаженными тоже", — Это она показывает на картинку.

Потом спросит, пишет ли он стихи. Артур скромно признается, а Регина небрежно скажет, что у нее есть знакомый редактор журнала. Возможно, когда-нибудь через много лет он, маститый поэт, с ностальгической грустью вспомнит это вот романтическое начало его карьеры.

И может быть, странная связь между ним и Региной, наконец, станет подлинной, физической. Артур верил, что это должно случиться само собой, естественным путем. Но, как такое происходит с подобными ей, не знал.

В эти последние выходные, увлекшись подготовкой к пикнику, Артур грибы так и не собрал. Надеялся, что удастся убедить заказчика в том, что болел. Нужно еще вымыть каюту катера, очистить ее от грязи и грибной трухи.

Начинало темнеть. Ни малейшего движения воздуха, не смотря на открытое окно, не ощущалось. Духота. Откуда-то доносилась знакомая мелодия. Танго. "Утомленное солнце".

"Мне немного взгрустнулось, без тоски, без печали, — мысленно пропел он. — В этот час прозвучали слова твои…"

Оказывается, открылось окно даже у вечной старухи. Артур помнил ее всегда. Она вечно жила здесь и вечно была старой. Никогда не выходила из своей комнаты и только летом иногда появлялась у этого окна.

Жизнь изменилась, стала совсем другой с тех пор, как открылись окна. Что-то странное было в звучании музыки.

"А ведь это может быть патефон, — понял Артур. — Или, вовсе, граммофон древний".

"В этот час ты призналась, что нет любви!"

Было слышно, как где-то, не то выше, не то ниже этажом, уже полчаса, наверное, с нелепой настойчивостью повторяют одно и тоже слово. Все полчаса слово оставалось неразборчивым. Артур невольно прислушался, стараясь его понять. Может, там кто-то обучает попугая или просто сошел с ума.

Вдалеке уже светился желтым светом стеклянный купол Концертного зала Всероссийского гаражного общества. Возможно, сейчас, одновременно с ним, Артуром, на него смотрит Квазимодо, стрелок в людей и похититель его нагана. Теперь где-то, неизвестно где, этот наган живет своей собственной жизнью. Остается надеяться только на то, что он успокоиться, и как-то сам решит вернуться.