Степан Янченко - Утраченные звезды

Тотчас прозвучало несколько голосов из массы членов партии: Довольно вопросов! Есть предложение — восстановить в партии!

— Ясно! Присядьте, товарищ Корневой, — сказал Полехин с уверенностью, что вопросов к Юрию Ильичу больше не будет, и без лишних дебатов продолжил: — Значит, будет так: произносилось только одно предложение — восстановить товарища Корневого Юрия Ильича в члены КПРФ с сохранением беспрерывности партийного стажа. Так?..

— Да! Да! Верно!..

— Голосую — кто за такое решение поднимите руку… единогласно! Поздравляем Юрий Ильич с возвращением в ряды Коммунистической партии.

Главврач с порозовевшим от благодарственного волнения лицом поднялся, молча, кланяясь на все стороны, благодарил, не в силах произнести еще одну речь. В ответ ему хлопали в ладоши, протягивали руки с поздравлением, горячие пожатия рук были не просто знак близкого приятия его в товарищи, но и выражением товарищеского одобрения, доверия и готовности подставить плечо для поддержания при невзгодах, а что может быть важнее среди коммунистов в условиях буржуазного режима?

Следующим обсуждалось заявление Гончарова Григория, сорокалетнего шлифовщика, человека с добродушным лицом, открытым взглядом карих девичьих глаз, но с отшлифованным характером. Он поднялся со своего места, шагнул к столу президиума и с видом не покорившегося человека сказал:

— Да, запоздал с моим заявлением о восстановлении в члены компартии, — Гончаров заговорил напористым тоном, с наступательным видом, дерзко блестя своими девичьими глазами.

— Но скажите, кто меня исключил из партии? Да, партию нашу запретили силою власти, хотя тоже очень сомнительной, так как она самоутвердилась обманом православных, — это так. Но меня-то не запретили, вот он — я, здесь, на партсобрании, я никем из моей партии не исключался. Душу-то мою с ее коммунистическим убеждением из нутра моего никто не выключил, и не в состоянии этого сделать. Да-да, как утверждает Священное писание, душа человеческая, особенно, ежели она чистая, праведная, не может быть убиенной, потому что она бессмертна и на своем бессмертии соединена с идеей коммунизма — людской мечтой. Это — не суеверие, я — атеист, это — закон. Закон Мира — не закон Ельцина, он действует бессмертно.

Гончаров стоял перед собранием, гордо выпрямившись, ожигая своих товарищей пылающим взглядом, привлекая их своим воодушевлением. Одного вдохновенного вида его было достаточно, чтобы поверить искренности горячо произносимых слов. Людей сдерживало от принятия решения только желание выслушать Гончарова до конца, да процедура собрания. Он сделал глубокий вдох, набираясь сил, и продолжал:

— Так что, дорогие мои товарищи, я не считаю себя выключенным из новой российской Коммунистической партии. А чтобы вы мне, как Юрию Ильичу, не говорили, что я все эти годы был в стороне от партии, так я заявляю, что все прошедшее время не стоял в отрыве от партии и, как мог, вел идейную борьбу со штрейкбрехерами в нашей рабочей среде. А штрейкбрехеров под именем демократы сразу же наплодилось до чертовой матери, и они заняли среди нашего брата все освобожденное коммунистами пространство. Так что первым делом я избрал разоблачение демократов, а по сути штрейкбрехеров, которыми тотчас обзавелись новые хозяева завода. И второе, чем, я полагаю, сохранил связь с партией, так это вот отметки в моем партбилете о размерах моих помесячных заработков и о сумме взносов, — вот смотрите, — он подал Полехину партбилет, а потом раскрыл дипломат, который все время держал в руках, вынул из него пакет с деньгами и положил на стол перед президиумом. — Вот проверьте, Мартын Григорьевич, принародно и распишитесь в моем партбилете.

На него внимательно смотрели члены президиума и не менее внимательно следили за ним все сидящие на собрании. В зале все время, пока говорил Гончаров, стояло молчание, и, когда он показывал партбилет и отдал в президиум самособранные членские взносы, тоже стояла тишина, но это уже было молчаливое удивление и восхищение его приверженностью партии.

Первым не выдержал молчания Петр Агеевич. Издав с выдохом неопределенный возглас восхищения вроде молодец, он захлопал в ладоши, чем вызвал общую овацию.

Таким же образом прошло восстановление в члены партии и остальных товарищей, всех их было 12 человек. Затем с каким-то радостным настроением и благоволением стали принимать вновь вступающих в партию. И взгляд Полехина то ли сознательно, то ли невольно сначала обратился в сторону группы молодежи, сидящей, как сейчас только заметили, своей обособленностью несколько в стороне. Этим как бы подчеркивалось нечто особенное, нечто обещающее, как порыв свежего ветерка, начинающего гулять над застоявшейся водой старого озера.

— Начнем, я думаю, с молодежи, — проговорил Полехин, поднимая пачку заявлений с рекомендациями. Он знал, этот Полехин, тонкие струны психологии разных людей и знал когда и как эти струны тронуть. — Первое заявление — Заполучный Михаил Модестович, — Полехин зачитал заявление, рекомендации и сказал несколько слов о том, как рассмотрело заявление и как характеризует Заполучного партбюро, и затем спросил, какие будут вопросы к Михаилу?

Заполучный поднялся, оглянулся на своих будущих товарищей с признательностью и готовностью примкнуть к новому, пока незнакомому, но понятному коллективу людей, объединенных целью общей борьбы за трудовых людей.

— Пусть расскажет о себе, биографию что ли, — предложил человек из первого ряда.

Ему тут же возразил другой:

— Какая у него биография? — с этими словами поднялся небольшого роста, кряжистый, седеющий человек того внешнего вида, который не позволял попыток куда-то повернуть его с избранного им пути. — Не нажил Миша Заполучный еще своей биографии. Десять лет перестройки сглотнули биографию его юности, а теперь глотает и годы его молодости и довольно впрыснули в него ненависти к пробуржуазному режиму. Он хорошо понимает, что в обществе, где нет общественной собственности, нет у человека и общественной биографии, а жизнь на себя не обставляет человека ни биографией, ни общественным уважением. Биография его начнется со вступления в ряды Коммунистической партии, с борьбы за права и правду трудовых людей. В нашем цехе он после службы в армии пристроился работать токарем, к труду цепкий, понятие классового назначения человека труда выработал самостоятельно и прочно, в партию коммунистов себя подготовил сознательно, с разной шпаной не якшается, смелый, спуску буржуйчикам не дает и не даст. Мы с членом партбюро Полейкиным его хорошо знаем, рекомендуем для принятия кандидатом в члены партии и надеемся, что ни нас, ни партию он не подведет. Программу и Устав партии выштудировал. Есть предложение принять его в наши ряды. Это будет хороший партийный боец.