Степан Янченко - Утраченные звезды

— В мыслях никогда не готовила себя к такой работе — быть учительницей, из меня получился неплохой увлеченный конструктор, — задумчиво и несколько растерянно произнесла Татьяна.

— А вам разве не известны случаи, когда человек долгое время не знает не только о своих способностях, но и о призвании?

Татьяна не ответила на вопрос директора, который только и занимался тем, что помогал своим ученикам выявлять свои способности, а то и дарования открывать, она помолчала, потом откликнулась:

— В городе, наверно, не мало найдется учителей, нуждающихся в месте, если оно у вас в школе есть.

— Не знаю, учетом таким не занимался. Сейчас я веду речь о конкретном педагоге от природы, а не от Бога, как нынче принято выделять людей, как будто Бог более гениален, чем природа. А что касается места, так оно в школе как раз освободилось — ушел в коммерцию учитель черчения, не плохой учитель черчения, у нас ведь школа с инженерным направлением, но потянула коммерция парня лимонами, говоря жаргоном коммерсантов. А с другой стороны, я его понимаю: мужчине, молодому, здоровому сидеть на пятьсот рублей не личит, как говаривала моя мамаша. Или вас уже приворожила Галина Сидоровна?

— Нет, не приворожила, да, кажется, и привораживать не станет, хотя мы, наверняка, подружимся. Временно я взялась сделать витринную рекламу, есть у меня некоторые наклонности к дизайну… Что не попробуешь при безработице.

Он замолчал, несколько раз взглянул на Татьяну сбоку, то ли обдумывал что-то, то ли ждал вопроса от нее, достал ветку сирени, помахал у лица. Ей показалось, что молчание становилось неловким, и она спросила:

— А что, учителей нынче вы сами подбираете, без согласования с роно?

— Этот вопрос решается обоюдно, совместно — роно и дирекция школы, чаще по инициативе школы. Но это не значит, что таким путем повышается качество учительских кадров или развивается демократия в жизни школы, скорее наоборот, — заметил Михаил Александрович, внезапно оживился и заговорил горячо и настойчиво. — Так давайте оговорим вопрос вашей работы в школе. Получая место работы учительницы, вы приобретаете почти стопроцентную гарантию от безработицы. Это первый для вас выигрыш. Зарплата относительно невысокая, но более или менее стабильная, а выплачивать… Но должно же когда-нибудь отрегулироваться это положение, — говоря так, Михаил Александрович внимательно наблюдал за лицом и глазами Татьяны, по их меняющемуся выражению он определял силу своих слов и направление ее мыслей. Он видел, что Татьяна Семеновна уже согласна на его предложение, но что-то ее еще удерживало, и он понимал, что, это что-то было от принципа ее высокой нравственности и порядочности.

Разглядев, какие мысли и чувства владеют Татьяной Семеновной, Михаил Александрович старался придать своим словам еще больше убедительности, он заговорил о том, что учитель все же больше других социально-профессиональных групп людей защищен и государством и от государства, имеет некоторые поощрительные льготы, которые при нормальной жизни будут приобретать все больший вес.

— И еще один важный аспект, — вздохнув, сказал Михаил Александрович как бы в заключение. — Несмотря на прямое и косвенное оскорбление и унижение школы как государственного института и учителя как его подвижника со стороны нынешних либерал-реформаторских властей, общественно-моральный авторитет учителя остается высоким и непререкаемым, а школа находится под крепостной защитой общественности. Между прочим, это есть замечательная традиция России и русских людей — оберегать школу, помогать ей, как гаранту своего будущего. И то, — как еще повлиять на свое будущее в условиях, когда оно прожигается сегодняшним режимом? — он пообдувал лицо веточкой сирени, потом добавил: — Наконец, со школой связан сегодня и впредь будет связан один важнейший общественного значения вопрос. Буржуазно-реформаторские власти гнетут школу политически, душат идеологически, однако школа остается, и будет оставаться дальше зерном, которое хранит в себе зародыш социализма, как бы ни стремились буржуазные власти обесплодить его. Нам с вами, Татьяна Семеновна, это тоже надо иметь в виду. Или я ошибаюсь? — задал он вопрос как будто сам себе и взглядом ушел в себя, а на губах была лукавая улыбка.

Татьяна Семеновна, однако, поняла, кому задавался этот вопрос и почему он задавался, и что он должен был прояснить для Михаила Александровича, она тоже поняла и поспешно ответила:

— Нет, вы не ошибаетесь, Михаил Александрович, — и живо, энергично подтвердила: — Не ошибаетесь… Хорошо, я согласна с вашим предложением, только вы должны мне помочь в оформлении поступления на работу и дальше помогать в процессе работы.

— Вот и превосходно, вот и чудесно! — с искренней радостью воскликнул Михаил Александрович. — А свои рекламные рисунки в магазине вы дорисуете, и дальше будете рисовать в порядке подработки. Что касается помощи, так недостатка в ней не будет, это я вам гарантирую. А начнем вот с чего. По моим подсчетам, и не только моим, ваш бывший завод может начать собирать своих бывших инженеров не раньше, как через десять-пятнадцать лет. Из этого выходит, что возврата на завод у вас практически не произойдет, край, в течение этого времени. Значит, вам надо менять профессию, в том числе по образованию. С учетом ваших способностей и склонностей стоит приобретать специальность педагога, что не представит трудностей, если поступите на физико-математический факультет заочного отделения пединститута Согласны?

— При вашей поддержке — согласна, — и улыбнулась растерянной улыбкой. — Удивительно, как раньше не пришла мне в голову такая мысль?

— Это вот как раз тот случай не уметь оценить своих прирожденных способностей… Ну, если дело делать, то не будем терять время. На улице стоит моя машина, поедемте за вашими документами для пединститута, а рекламу свою отложите на день-два.

Татьяна только вечером сказала мужу, куда привлек ее Михаил Александрович, муж Галины Сидоровны, и какая открылась перспектива для нее иметь постоянную работу. Петр очень обрадовался тому, что Татьяна будет иметь не только постоянную, но и важную, почетную работу и лишь спросил:

— А ты справишься, Танюша? Ведь это так ответственно — учить детей.

— Справлюсь, Петя, я справлюсь!

— В таком разе поздравляю тебя, — он крепко ее обнял и расцеловал в щеки. — Считай, что наши мытарства без работы закончились.

— Детям об этом скажем, когда я получу на руки приказ, — как ты? — предложила Татьяна.

Петр согласился и с улыбкой произнес:

— Вот как Красновы стали нашими крестными. Вот уж, действительно, мир не без добрых людей.