Милан Николич - Современный югославский детектив

Голос Райхера бубнил:

«Три раза буква эм… Большое гэ…»

Црнкович не выдержал и расхохотался, а секунду спустя хохот удвоился — к нему присоединился хохот из магнитофона. Указав на него рукой, Црнкович хотел мне что-то объяснить, но замолчал, так как послышался голос Райхера:

«Что тут смешного? Ну?»

Только секунд через десять Црнковичу удалось побороть смех, и голос его стал отчетливо слышен из магнитофона:

«Придется вас огорчить, герр Райхер, вы промахнулись. Из-за такой ерунды столько наломать дров!..»

И он опять расхохотался.

«Да скажите вы, наконец!» — вспылил Райхер. Црнкович перестал смеяться.

«Да, письмо действительно отправил полковник Циммерман, — наконец заговорил он без смеха. — Но в нем ни намека на картины Тинторетто и прочих. Это всего-навсего прощальный привет: полковник сообщает, что ему не вырваться из окружения. Он даже не уверен, удастся ли пилоту пробиться с этим письмом… Еще он извещает, что немецкая армия в северной Италии капитулирует через день или два!..»

Отговорив это, Црнкович снова впал в безудержную, прямо-таки безумную веселость. Во всяком случае, тот Црнкович, магнитофонный. Я покосился на Црнковича, сидевшего рядом. Он тоже с трудом удерживал смех. Ему было от чего веселиться: он-то, знавший шифр, понял все еще до того, как собственным голосом объяснил немцу, сколь тщетны были его усилия.

«Црнкович, уймитесь!»

После этого окрика секунд десять слышался только шорох — лента опять была повреждена. Потом магнитофон заговорил сердитым голосом Левняка:

«И не пытайтесь меня обмануть! Уж настолько-то я немецкий знаю!»

«Но он… он, может быть, бредил…» — пытался оправдаться Райхер. Голос был неуверенный. Голос Левняка, напротив, звучал весьма решительно:

«Нет! „Райский газ“ действовал как полагается. Мы проиграли, то есть вы поставили не на ту карту! Это письмо — сплошной пшик! К счастью, только вы всадили денежки в это предприятие, и я не теряю ничего. Теперь нам остается убраться отсюда подобру-поздорову!»

Райхер долго не отвечал, как бы подтверждая справедливость сказанного. Црнкович голоса не подавал. Снова, видимо, впал в забытье.

Немного погодя Левняк сердито произнес:

«Ну, придумайте же что-нибудь!»

Райхер откашлялся и проговорил:

«Мы сейчас в Портороже. Бежать яхтой нет смысла: патрульные катера идут следом… Существует лишь одно приемлемое решение…»

Левняк понимающе хохотнул:

«Недурная мысль… Распускаем штат и позволяем югославской полиции переловить всех, кроме нас… Джурича и Бресла отправим сушей… Кьеза где-то пьет. Надо его найти и уговорить увести яхту куда-нибудь. Црнкович и Мандич останутся здесь… Негр тоже… А мы в Портороже подождем оказии и незаметно исчезнем…»

«Да, но…» — попытался возразить Райхер, однако Левняк не дал ему договорить.

«Уж не боитесь ли вы за свое славное имя? Или вы забыли, что в паспорте у вас стоит — Генрих Клоп?.. Что до меня, я ничего не опасаюсь… Когда полиция найдет и перехватает всех, ей будет не до нас. Она займется тем, что попало в лапы…»

Вот тут ты ошибаешься! Мы предпочитаем заниматься тем, чем считаем нужным заниматься!

«Разумеется, никому из наших ни слова про это», — продолжал Левняк.

Тут лента кончилась. И магнитофон замолк.

Кто-то тронул меня за плечо. Я вздрогнул и обернулся. Бора. Значит, я отключился, уйдя в свои мысли.

— Ну так что будем делать?

— Что делать?..

Это был вопрос, на который нелегко ответить. Распоряжения мои перемежались размышлениями вслух.

— Блокировать подъезды к Порторожу и все места перехода границы. Даже если они обнаружили, что негр работал против них, у нас есть подтверждение, что от своего плана они не отказались… Джурича и Бресла послали к сухопутной границе, а пьяного Кьезу бросили на яхте с пленниками… Мы с тобой едем в Порторож! Левняка я видел и наверняка узнаю, если встретим!

Црнкович легонько тронул меня за плечо.

— А про меня вы, похоже, забыли?

— Нет, — ответил я, — не забыл. Вы свободны. Можете хоть сегодня вернуться со своим зятем в Загреб. Последний автобус отходит вечером…

Солнце давно уже скрылось за горизонтом. До самых сумерек мы бродили с Борой по Порторожу, пристально вглядываясь в лица прохожих в надежде встретить Левняка. Обошли все кафе, пляжи, бульвары, гостиницы…

Его нигде не было… На обеих дорогах, ведущих из Порторожа, установили посты. И хоть мы не располагали фотографиями преступников, люди получили очень точное описание Левняка и Райхера — со слов Мирко Црнковича. Эта пара никак не могла выскользнуть из Порторожа, даже если они разделились и идут поодиночке…

И все же о результатах пока говорить не приходилось. Беглецы не появлялись нигде — ни на дороге, ни на судне Пьера Кьезы, которое теперь уже под присмотром стояло там же, в бухте, где его обнаружили милиционеры. С той только разницей, что хозяин, пробудившийся из пьяного сна, был под конвоем препровожден в Копер.

Время летело быстро. Наши посты на дорогах под разными предлогами остановили множество машин. Можно сказать, уйму — в воскресенье вечером возвращаются в Триест все туристы, приезжавшие к нам на уикенд. Было не просто находить какие-то убедительные поводы для проверки транспорта.

Я был уверен, что Левняк и Райхер уедут из Порторожа автобусом или попутной машиной. Маловероятно, что у них в запасе есть еще яхта. На Пьера Кьезу им уже рассчитывать не приходилось. Разве только они меня перехитрили и уехали из Порторожа ранним утром, задолго до того, как я прослушал магнитофонную запись… Но и в этом случае легально перейти границу они не могли: пограничники были предупреждены. А вдруг у них есть проводник, о котором я ничего не знаю, и он помог им перебраться в Италию?..

Несмотря на эти сомнения, я лелеял надежду накрыть преступников в Портороже. Левняк и Райхер могли догадаться, что практически невозможно блокировать дороги долгое время. Это требует большого количества людей и бессменных дежурств. Никакой передышки, а без передышки люди и двух дней не выдержат. Преступники вполне логично могли заключить, что уже на следующий день наша бдительность ослабеет. Скорее всего, они скрываются где-то тут, рассчитывая через пару дней проскользнуть сквозь заграждение.

После обеда я разговаривал по радио с Коперским управлением внутренних дел и с Младеном. Ивица Бресл начал говорить, поняв, что Джурич почти все рассказал. Так стало известно, кто помог нелегально переправить Мандича через югославско-австрийскую границу. Младен предпринял все необходимые меры, чтобы этих людей арестовать.

День давно миновал, близилась полночь. Порторож постепенно опустел. Места парковок автомашин были почти свободны. Я попросил Бору обойти их и проверить, что за машины еще остались. Мы знали, что Райхер и Левняк прибыли из Триеста машиной и если они здесь, то и машина эта должна где-то обнаружиться. Я посоветовал Боре особое внимание обращать на автомобили с немецкими номерами, предполагая, что машина принадлежит Райхеру, который из Германии добирался на ней в Триест, а затем в Югославию.