Роуз Коннорс - Временная вменяемость

Бак роняет голову на руки: им с Патти тоже придется выслушать эти показания. И то, что расскажет шеф полиции, разбередит незаживающие раны.

— Господин начальник полиции, вы занимались расследованием исчезновения Билли Хаммонда, так ведь?

— Да.

— Расскажите, сэр, что послужило причиной расследования.

— В тот день, девятнадцатого июня, в субботу, около одиннадцати утра в службу спасения поступил звонок. Звонившая рыдала. Оказалось, что это соседка, летом живущая рядом с Хаммондами. Она работала в саду и утром, когда Билли шел на море, перекинулась с ним парой слов.

Стэнли встает и откашливается:

— Ваша честь, это приведет нас к свидетельству с чужих слов.

Есть двадцать три исключения из правил о свидетельстве с чужих слов, и эти показания могут с некоторой натяжкой подойти под три из них. Одно подходит бесспорно. Я снова обращаюсь к судье Лонгу:

— Подобные утверждения допустимы, ваша честь, если относятся к исключительным событиям и были сделаны, когда говорящий находился под впечатлением от произошедшего.

Судья Лонг смотрит на присяжных, на Стэнли, на меня:

— Я разрешаю.

Я поворачиваюсь к свидетелю:

— Господин начальник полиции, вы рассказывали нам о разговоре Билли Хаммонда с соседкой.

Томми Фицпатрик держится раскованно — как человек, который собирается рассказать правду.

— Так вот, — говорит он, — соседка сказала Билли, что за последнее время он здорово подрос. Билли засмеялся и сказал, что так, наверное, и есть. Она наклонилась к клумбе, где пропалывала сорняки, а через несколько минут выпрямилась — размять спину. В этот момент она смотрела в сторону пляжа. И увидела, как Билли подошел к фургону, стоявшему в дальнем углу стоянки. Он погладил собаку, сидевшую на переднем сиденье. И вдруг Билли исчез. Она побежала на пляж, но фургон уже уехал. На том месте, где он стоял, она увидела удочку.

— Это была удочка Билли Хаммонда?

— Да. Его мать узнала ее.

Присяжные смотрят на Патти. В глазах у нее слезы — она словно заново переживает те ужасные минуты.

— А что происходило потом?

— Как я уже сказал, была суббота. Мне позвонили домой, и я приехал. Соседка запомнила номер фургона. Мы сразу же выяснили, кому принадлежит машина. Обратились за помощью к военным, они выставили на дорогах блок-посты. Мы не хотели выпускать фургон с Кейп-Кода.

— Получилось?

— Да, — ответил шеф полиции и вздохнул. — На следующий день фургон нашли в кустах неподалеку от канала. Он был пуст.

— Давайте-ка вернемся назад. Вы сказали, что выяснили, чей это фургон. И чей же?

— Фургон принадлежал некоему Гектору Монтеросу. Мы проверили его досье и объявили Монтероса в розыск.

— Что же вы узнали из его досье?

— Протестую, ваша честь! — тут же выкрикнул, вскочив с места, Стэнли.

— Прошу обвинение и защиту, — машет рукой судья, — подойти ко мне.

Мы со Стэнли подходим к столу судьи.

— К чему вы ведете, адвокат? — шепотом спрашивает меня судья Лонг.

— Монтерос числился в списках лиц, совершавших преступления на сексуальной почве, он был педофилом. О чем и было сообщено родителям, в том числе и обвиняемому, до ареста Монтероса. Так что это имеет непосредственное отношение к психическому состоянию обвиняемого.

Судья Лонг качает головой:

— Нет. Я разрешу дать показания лишь о том, что случилось с этим ребенком. Но не о предыдущих деяниях.

Стэнли садится, я занимаю место рядом со скамьей присяжных. Четырнадцать пар глаз устремлены на меня. Присяжные хотят знать, что мне сказал судья. Они хотят знать про Гектора Монтероса то, что знаю я.

Но я не имею права им об этом рассказывать.

— Вчера вы говорили, что Гектор Монтерос был главным подозреваемым по делу об исчезновении Билла Хаммонда.

— Именно так, — отвечает Фицпатрик.

— Были ли другие подозреваемые?

— Нет.

— И их до сих пор нет?

— До сих пор нет.

— Вы также сказали, что надеялись, что Монтерос приведет вас к Билли Хаммонду, так?

— Да.

— Но это оказалось излишним?

— Да. Мы нашли мальчика. Вернее, его тело. Ночью в понедельник, около половины второго.

— Где вы нашли тело?

В зале стоит тишина, слышно только, как льется вода из графина. Тишина обволакивает нас, давит на нас, а шеф полиции ставит графин на место, пьет воду.

— Мы послали людей с собаками обследовать берега канала. Местность начали прочесывать в воскресенье под вечер — как только был обнаружен фургон. Тело оставили под кустом, чуть забросав землей, метрах в ста от электростанции.

Присяжные сидят не шелохнувшись, не сводят глаз со свидетеля.

— Расскажите нам о том, в каком состоянии было тело.

Скрип стула подсказывает мне, что Стэнли снова встает.

— Прошу вас, ваша честь! Это же чистой воды давление на присяжных!

Судья Лонг качает головой:

— Я уже озвучил свое решение, мистер Эд-гар-тон Третий! Эта информация имеет отношение к психическому состоянию подсудимого, и поэтому я считаю ее допустимой. — Судья поворачивается к свидетелю: — Мистер Фицпатрик, постарайтесь покороче. Только факты.

Шеф полиции кивает. И бросает взгляд на Бака Хаммонда.

— Мальчик был связан и обнажен, — говорит он. — В рот ему было засунуто грязное полотенце. На руках и ногах — металлическая проволока. — Шеф полиции вздыхает. — Никаких других следов на теле не было.

Двое присяжных в переднем ряду прикрывают глаза. Остальные двенадцать держатся. Бак сидит, закрыв лицо руками. Патти запрокинула голову, глаза ее прикрыты. Оба они не проронили ни слова.

Шеф полиции утирает глаза:

— Я в полиции двадцать семь лет. Но такого ужаса никогда не видел.

— Протестую! — вопит Стэнли. Он побагровел, жила на лбу взбухла.

— Согласен, — строго говорит судья Лонг. — Мистер Фицпатрик, отвечайте только на поставленные вопросы. Только факты, пожалуйста.

Шеф полиции смотрит на судью, снова утирает глаза.

— Прошу прощения, судья Лонг, — говорит он.

Судья Лонг поворачивается к присяжным:

— Присяжные не должны принимать во внимание последнее заявление свидетеля.

Те согласно кивают.

— Как вы поняли, что мертвый мальчик, найденный около электростанции, — это Билли Хаммонд? — спрашиваю я.

— Мы были в этом практически уверены. Все совпадало. Наверняка мы, конечно, не знали, пока его не опознал отец.— Фицпатрик указывает на Бака.

Я подхожу к Баку, который, собрав все силы, поднимает голову и глядит на шефа полиции.

— Когда он это сделал? — спрашиваю я.

— Практически сразу же, — говорит Фицпатрик. — Когда тело доставили в морг, в два часа сорок пять минут, мистер Хаммонд уже был там. Мы позвонили ему с дороги и попросили как можно скорее приехать на опознание. И вызвали коронера, чтобы провести вскрытие. Мистер Хаммонд опознал тело еще до вскрытия.