Бернард Корнуэлл - Вытащить из петли

— Подарок? — переспросил Сандмен с горечью. — Не взятка?

— Разумеется, нет, — твердо ответил Скейвдейл. — Зрелище джентльмена, низведенного до нищеты, оскорбляет мои чувства, капитан. Оскорбляет тем паче, если этот джентльмен — офицер, храбро сражавшийся за свою страну. Я говорил вам, что в «Серафим-клубе» состоят джентльмены, стремящиеся к совершенству. Кто такие ангелы, как не существа, творящие добро? Поэтому нам и хотелось бы, чтобы вы и ваша семья вновь заняли свое место в обществе. И ничего более.

— Чего вы хотите взамен?

Лорд Скейвдейл оскорбился.

— Я лишь ожидаю, капитан, — сухо произнес он, — что вы будете вести себя как подобает джентльмену.

— Полагаю, я всегда себя так веду, — холодно заметил Сандмен.

— Тогда вам следует знать, капитан, — многозначительно сказал Скейвдейл, — что джентльмены не выполняют поручений за деньги.

— Значит, я должен направить министру внутренних дел письмо с отказом проводить дознание?

— Это было бы по-джентльменски, — сказал Скейвдейл.

— Очень по-джентльменски — позволить, чтобы повесили невиновного.

— Невиновного? — осведомился Скейвдейл. — Вы говорили сержанту, что привезете из поездки доказательства. Где они? Я понимаю, их у вас нет?

Он ждал, но по лицу Сандмена было видно, что доказательств нет. Скейвдейл пожал плечами, как бы показывая, что Сандмен все же мог бы принять деньги. Но Сандмен собрался с духом и порвал чек на кусочки. Сделав первый надрыв, он заметил, что Скейвдейл удивленно моргнул, а потом лицо его светлости исказилось от ярости, и Сандмен почуял опасность.

Маркиз Скейвдейл и лорд Робин встали и посмотрели на сержанта Берригана. Казалось, ему был отдан безмолвный приказ. Они вышли. Их шаги удалились по коридору, и Сандмен ощутил сзади на шее холодок металла.

— Упустили свой шанс, капитан, — сказал сержант и, наклонившись к уху Сандмена, прошептал: — Будьте осторожны.

Точно такой же совет дал ему раньше Джек Гуд. Сандмен услышал, как открылась и захлопнулась дверь и шаги сержанта затихли.

Преподобный лорд Александр Плейделл заказал в «Ковент-Гарден» аванложу на вечернее представление.

— Не могу сказать, что ожидаю великой игры, — заявил он, пробираясь за Сандменом сквозь толпу, — разве что от мисс Гуд. Она будет ослепительна, в этом я не сомневаюсь.

Его светлость, как и Сандмен, держался за карманы — толпы у театров были раздольем для карманников.

— Как ты думаешь, — крикнул лорд Александр, перекрывая гул толпы, — мисс Гуд согласится поужинать с нами после представления?

— Еще бы, она будет безмерно счастлива насладиться обожанием одного из своих поклонников.

— Одного из? — разволновался лорд Александр. — Ты не Кита Карна имеешь в виду? — осуждающе спросил он. — Кита не стоит брать в расчет. Он слабый. В тот вечер он лишь таращился на мисс Гуд! Бог знает, что она о нем подумала. Но не следует мне ругать Кита. Он мало общался с женщинами и, боюсь, беззащитен перед их чарами.

Толпа неожиданно покачнулась, и Сандмен рванулся к дверям. Если давку устроили нанятые мистером Споффортом люди, подумал Сандмен, ему это встало в изрядные деньги. Мистер Споффорт арендовал театр на этот вечер для своей протеже, мисс Закариссы Ласорды, заявленной в афишах как новая Вестрис. Старая Вестрис, блестящая итальянская актриса, дополнительно приносила театру, как говорили, по триста фунтов за представление, всего лишь показывая голые ножки. Теперь мистер Споффорт пытался благословить мисс Ласорду на столь же прибыльную карьеру.

Сандмен и лорд Александр заняли места над авансценой. У лорда Александра была полная сумка глиняных трубок, и он закурил первую. Зал был полон — свыше трех тысяч зрителей. Стоял гвалт, поскольку многие были уже пьяны, и это наводило на мысль, что слуги мистера Споффорта основательно прочесали таверны, набирая восторженных зрителей. В ложе прямо напротив обитой плюшем ложи лорда Александра группу журналистов усиленно потчевали устрицами, шампанским и бренди. В соседней ложе сидел сам мистер Споффорт — надменный франт с воротничком до ушей. Он не спускал с журналистов тревожного взгляда: их мнение могло вознести либо низвергнуть его любовницу.

— Я собираю команду из джентльменов, чтобы сыграть против Гемпшира в конце месяца, — сообщил лорд Александр, — и очень надеюсь, что ты захочешь участвовать.

— Я бы с удовольствием, да давно не играл.

— Вот и поиграй, — раздраженно заметил лорд Александр, протирая стекла театрального бинокля полами фрака.

Мальчики начали обходить театр и тушить лампы, раздались аплодисменты. Барабанщик выбил торжественную дробь, из-за занавеса вынырнул актер в мантии и продекламировал пролог:

Его голос утонул в какофонии выкриков, улюлюканья и свиста.

— Показывай девочку! Показывай ее ножки! — орал мужчина в соседней ложе.

Было видно, что мистер Споффорт заволновался, но музыканты заиграли, публика слегка поутихла и захлопала — пролог кончился, и половинки тяжелого алого занавеса разошлись, открыв африканский лог. Дубы и желтые розы окружали идола, который сторожил вход в пещеру, где спала дюжина белокожих туземок. Одной из них была Салли. Туземки почему-то были в белых чулках, черных бархатных курточках и очень коротких клетчатых юбках. Когда двенадцать девушек встали и пустились в пляс, лорд Александр издал радостный крик. Публика начала свистеть.

Кое у кого из зрителей были трещотки, и позолоченный зал с высоким потолком наполнился треском и звоном.

— О, просто великолепно! — восторженно произнес лорд Александр.

Должно быть, руководство театра верило, что появление мисс Закариссы Ласорды утихомирит страсти, поскольку ее выпихнули на сцену раньше положенного. Мистер Споффорт встал и принялся хлопать. Клакеры поняли намек и стали изо всех сил бить в ладоши. Мисс Ласорда, исполнявшая роль дочери султана Африки, оказалась хорошенькой брюнеткой, но были ли ее ноги столь же хороши, как ноги знаменитой Вестрис, оставалось загадкой, поскольку их скрывала длинная юбка, расшитая полумесяцами, верблюдами и ятаганами.

— Покажи ножки! — закричал мужчина в соседней ложе.

— Юбку прочь! Юбку прочь! — ревели зрители в партере.

По щекам лорда Александра текли слезы восторга.

— Я так люблю театр, — выдохнул он, — бог мой, как я его люблю. Молодому балбесу эта затея встала самое меньшее в две тысячи фунтов.

Сандмен не расслышал и, наклонившись к другу, спросил:

— Что?

Тут что-то с хлопком врезалось в заднюю стенку ложи, и Сандмен увидел, как в воздух взметнулось облачко пыли. Он в изумлении поднял глаза — высоко в полумраке галерки клубился дымок. Только тогда он понял, что в него стреляли. Сандмен остолбенел. Притихла и публика — кое-кто услышал сквозь шум звук выстрела, остальные уловили едкий запах пороха.