Лин Гамильтон - Воин мочика

— Послушайте. Они — взрослые люди. И могут сами принимать решения.

И почему это он, гадала я про себя, изливает душу мне, а не Трейси?

Стив словно бы прочел мои мысли.

— Полагаю, вы знаете насчет нас с Трейси. — Он замялся. — Знаете, что мы…

— Да.

— Я так и думал, что вы наверняка слышите все эти скрипы и шорохи по ночам. — Он невесело рассмеялся. — До чего же глупо я себя чувствую! Мужчина в моем возрасте с такой молоденькой девушкой, на двадцать лет моложе меня. Да еще и моя студентка!

— Она очень привлекательна, — сочувственно заметила я. По крайней мере, я старалась говорить сочувственно, что в данных обстоятельствах было не так-то легко.

— В прошлом году меня бросила жена. Сбежала с молоденьким. С юнцом на двенадцать лет младше меня. Не знаю, почему то, что жена сбежала с молодым мужчиной, гораздо унизительней, чем если бы она ушла к ровеснику или человеку постарше? Но так оно и есть. А может, «унизительнее» — не то слово. Деморализующе… наверное, лучше выразиться так.

— Печально, — сказала я, вспоминая последние дни нашего брака с Клайвом и парад юных девиц, что проходил прямо у меня перед глазами. Внезапно я и впрямь прониклась сочувствием к Стиву. И правда — унизительно и деморализующе, иначе не скажешь. — Плавали, знаем, — добавила я.

— Вы тоже? В самом деле?

Я кивнула.

— Скорее всего, вы мне не поверите, но наш роман был ее идеей, а не моей. Конечно, мне это льстило. То есть, я хочу сказать, уговорить меня было нетрудно. Признаться, я колебался не дольше нескольких долей секунды.

Но теперь, — тихо продолжал он, — теперь я начинаю задумываться, почему она… То есть, возможно, это всего-навсего типичные самокопания среднего возраста, но я гадаю, не затеяла ли она это с какой-то иной целью. Например, чтобы выжить Хильду, или еще зачем-то. — Он вдруг умолк. — Простите. Я не должен был загружать вас всем этим.

— Ничего страшного, — заверила я. — Но, думаю, вам нечего волноваться. Вы — очень привлекательный мужчина, к тому же у вас с ней общие интересы.

Я сама не верила, что говорю все это. С какой стати мне убеждать его, что у них с Трейси все в порядке? Ведь он мне самой очень нравится! Однако меня всегда потрясало, до чего же хрупко и уязвимо самомнение мужчины средних лет, и я чувствовала, что просто обязана сказать ему что-то ободряющее, пусть это и против моих интересов.

— Спасибо, — выдохнул он.

Мы еще несколько минут поболтали о работе, о его детях, которыми он, по всей видимости, очень гордился, о приближающемся Эль-Ниньо. А потом Стив вдруг поднялся из кресла, подошел ко мне и, нагнувшись, поцеловал. Это был головокружительный поцелуй — из тех, после которых ловишь себя на мысли, что ты бы не против всю оставшуюся жизнь готовить этому человеку завтрак.

Наверху мы пожелали друг другу спокойной ночи, а я осталась в легком недоумении, что же, собственно, происходит. Я тешу себя мыслью, что отнюдь не страдаю недостатком самоуверенности — однако стараюсь умерить эту самоуверенность трезвым взглядом на жизнь. И уж меньше всего я рассчитывала выиграть состязание с Трейси. Неужели меня терзали те же сомнения, что и Стива, — сомнения в своей привлекательности для противоположного пола? Или же это был какой-то рассчитанный план с его стороны? В нашем разговоре мне все чудилось что-то неправильное, но, может, просто оттого, что так много осталось недосказанным.

Итак, вывод войск из гасиенды Гаруа не состоялся. Даже Ральф решил-таки остаться. Беда в том, что из перуанских рабочих почти никто не вернулся на раскопки. Если несколько более или менее мелких несчастных случаев уже заставили их заговорить о злых духах, то после недавней трагедии они лишь уверились в своем мнении. Пабло остался с нами. Как ни странно, остался и Эрнесто, тот самый парень, который сильно поранил руку. Я слышала, что у него имеется жена и четверо ребятишек, так что, возможно, никакие злые духи не могли заставить его отказаться от заработка. Томас тоже остался, как и все студенты, — кроме Роберта, который заявил, что с него хватит, и вернулся в Лиму.

Единственным светлым моментом во всем этом было то, что я смогла дать Ягуару реальную возможность заработать. После бегства перуанской команды Стив пытался по возможности продолжать раскопки и меньшим числом, но работа сильно застопорилась.

— Мне позарез требуется рабочая сила, — простонал он. — Так мы никогда не закончим.

— У меня есть идея, — сказала я. — Как насчет Ягуара? Сложной технической работой он заниматься не сможет, но оттаскивать землю и работать на сите — запросто. А ему тоже весьма пригодились бы деньги.

— Я плачу только перуанским рабочим, — задумчиво проговорил Стив, — но теперь, когда больше половины разбежалось, кое-какие деньги высвободились. Когда он сможет приступить?

Ответ последовал незамедлительно.

— Здорово! — воскликнул Ягуар. — Работать на археологических раскопках! Как вы думаете, мы отыщем сокровище?

— Кто знает, — ответила я. — А даже если и не найдем, ты будешь точно уверен, что не навлек на себя никакого древнего проклятия.

Я, разумеется, шутила, но Ягуар совершенно серьезно согласился со мной.

Он оказался старательным и выносливым рабочим — когда вообще соизволял выходить на работу. Во-первых, он не привык рано вставать. В то время как все мы приступали к раскопкам с первыми лучами солнца, Ягуар показывался встрепанный и помятый только уже ближе к полудню. В иные дни он не объявлялся вовсе. Это раздражало — нам отчаянно не хватало рабочих рук, так что всем оставшимся приходилось вкалывать за троих. Правда, Стив не особенно злился. Он сказал, что для парня таких лет подобное поведение вполне естественно, и что Ягуар просто будет получать деньги за то время, когда выходит, а за остальное — нет.

Я пыталась поговорить со своим юным приятелем на этот счет. Но он держался скрытно и уклончиво, отговариваясь тем, что должен заниматься еще какими-то делами. У меня возникло ощущение, будто он мне чего-то недоговаривает. Постепенно мы все свыклись с тем, что Ягуар совершенно такой же, как любой волшебник или фокусник: вот он есть, а вот его нет.

Меня отрядили помогать Пабло — каталогизировать все найденные черепки и осколки, записывать глубину, с которой их достали, и их точное месторасположение, паковать и помечать их. Мы начинали на рассвете и работали до тех пор, пока пыль и ветер не делали всякую работу невозможной. Тогда мы брели в лабораторию и до самого вечера разбирались с дневными находками.

Даже Лучо приставили к делу: велели оттаскивать песок и ворошить сито. Его жалобы и вечное шарканье доводили нас до кипения, но без него мы обойтись не могли. Гасиенда оставалась без охраны — по крайней мере до приезда Инес.