Софи Ханна - Домашняя готика

Чарли вдруг стало интересно. Она взяла листок, сначала прочитала английский текст.

Французская версия была озаглавлена «Mon аmi François» и, не считая того, что была на другом языке, ничем не отличалась. Чарли захотелось рассмеяться. Молодец, учитель французского. Слова способен выучить любой дурак, но не все могут понять логику языка.

– Наверняка не ты одна в тупике, – сказала она. – Скажи своему учителю, что это слишком сложно.

– Колин знает ответ – и не подсказывает! Он говорит, что если я не могу сама додуматься, то глупа как пробка и только зря трачу время. Он иногда бывает таким мерзким!

– Мне он казался приятным, когда мы вместе работали, – возразила Чарли. – Хотя и ошивался вместе с придурком Гиббсом.

– А он когда-нибудь… говорил обо мне? Что любит меня? Я думала, может… Ты ведь женщина…

– Нет, – сухо ответила Чарли, почувствовав, что они приближаются к истинной цели визита Стейси.

– Можно я у тебя переночую? – попросила Стейси.

– Прости, у меня нет кроватей. Только матрас, и на нем сплю я.

– Ничего, посплю на полу.

– Нет, не поспишь.

В дверь снова позвонили. Стейси в голос зарыдала, умоляя Чарли не говорить Селлерсу про нее.

– А твою машину, он, конечно, не заметит, тупая ты жопа, – пробормотала Чарли, шагая к двери.

Ей даже не пришло в голову, что за дверью не Колин Селлерс, так что она замерла от испуга, обнаружив на крыльце Саймона. Он немного озадаченно ухмылялся, словно и сам был удивлен своему появлению.

Чарли ухватила его покрепче и бесцеремонно потащила в кухню.

– Тебе пора, – сказала она Стейси. – Нам с Саймоном надо поговорить. Правда, Саймон?

Тот смущенно сунул руки в карманы.

– Но ты не сказала мне ответ! – возмутилась Стейси. Нос у нее распух от слез.

– Твой учитель хочет знать, способна ли ты сама это понять, а ты не способна. Вот тебе и ответ.

Чарли смотрела, как Стейси, спотыкаясь, топает через прихожую на улицу, под дождь. Она даже не задержалась, чтобы поднять второй шлепанец. Никогда в жизни Чарли не закрывала дверь с таким удовольствием.

– Что это было? – спросил Саймон.

Пока Чарли объясняла, он взял листок, забытый Стейси. Вслух прочел стихотворение.

– Это ведь англичанин написал, правда?

– Вероятнее всего.

– Имя Франсуа подразумевает, что написал француз, а значит, точно не француз, иначе было бы слишком очевидно.

– Ты шутишь, правда?

Но Саймон не шутил.

– Давай же, разгадка на поверхности, – подначила Чарли.

– Не для меня.

– Ну, тогда ты не умнее Стейси Селлерс. Зачем пришел-то? – Чарли говорила нарочито грубо.

– Ты слышала, что мы нашли в Корн-Милл-хаус?

– Хочешь поговорить о работе? О своей работе? Тогда тебе к Сэму Комботекре, я иду спать.

– Еще мне интересно… не подумала ли ты о другом деле.

– Другом деле? Другом деле?! – Она бросилась на него, он попятился. – Ты даже произнести вслух не можешь, да? Потому что на самом деле не хочешь произносить! Ты меня не любишь, – по крайней мере, никогда не говорил, что любишь! Ну?

– Но ты не даешь мне сказать то, что я хочу сказать, – пробормотал Саймон.

– Херня! – рявкнула Чарли. – Ты обращался со мной как с прокаженной, а теперь хочешь на мне жениться, хотя мы даже не спали вместе, даже на свидании ни разу не были? Что изменилось?

– Ты.

Чарли ждала продолжения.

– Сейчас я тебе нужен. Раньше я тебе был не нужен. И ты мне всегда была небезразлична, хотя я этого и не показывал.

Чарли бросила окурок в остатки водки Стейси.

– Может, довести дело до логического конца и перерезать себе вены? – предложила она. – Тогда я покажусь тебе совершенно неотразимой.

Саймон вздохнул:

– Все бессмысленно, да? Тогда я пойду.

– Нет. Останься. Выкладывай про свое дело.

Чарли требовалось время, чтобы переварить его слова.

– А если я передумал?

– Я же не в любви объясняться прошу, – мрачно улыбнулась Чарли.

– Ладно, – буркнул Саймон. – Мы думаем, что анонимное письмо написала некая Эстер Тейлор, но пока не нашли ни одной Эстер Тейлор, хоть немного похожей на Джеральдин Бретерик. Парочку мы еще не выследили, так что, надеюсь, наша – одна из них. В любом случае, на фотографиях, которые она забрала из Корн-Милл-хаус, – Эми Оливар и ее мать, Энкарна. Это подтвердили в школе.

– Энкарна?

– Энкарнасьон. Испанка. Она работала в банке «Лиланд-Карвер», в Лондоне, а отец Эми, Анхель Оливар, был кардиохирургом в центральной больнице Калвер-Вэлли. Судя по всему, они переехали в Испанию, только вот контактные данные, оставленные Гарри Мартино, новому владельцу дома, где они жили, оказались фальшивыми. Я бы прямо сегодня улетел в Испанию, но Снеговик желает перекопать каждый дюйм сада Марка Бретерика и только потом согласен раскошелиться на билеты. Считает, что мы найдем тело Анхеля Оливара. Комботекра с ним согласен.

– А ты нет?

Саймон отвернулся к окну.

– Имя Гарри Мартино тебе ничего не говорит?

– Нет.

Он закрыл глаза и сложил руки на затылке.

– Я его уже видел – точно знаю. Или слышал.

– У тебя есть теория, так ведь? – спросила Чарли.

– Жду, пока со мной свяжется Норман.

– Норман… Компьютерщик?

Саймон кивнул.

– То есть это как-то связано с компьютером, с ноутбуком Джеральдин Бретерик?

– Расскажу, когда все подтвердится.

Никакого сомнения, что все подтвердится: Саймон уверен, что прав. Как всегда. Чарли не удержалась:

– Если бы я вышла за тебя, ты посвящал бы меня в свои теории, прежде чем они подтвердились?

– А подскажешь ответ на французскую загадку Стейси Селлерс?

Она рассмеялась. Саймон нехотя улыбнулся.

– Знаешь что, – предложила Чарли, – додумаешься сам – я за тебя выйду.

– Серьезно? Только из-за этого?

Только из-за этого. У Чарли не было сил дальше переживать. Не было сил принять предложение Саймона или окончательно отвергнуть, у нее не было сил решать – она понимала, какого мучительного самокопания это от нее потребует, сколько вариантов придется просчитать, сколько уравнений со словами «надежда» и «страх» придется решить. Если слишком близко к сердцу принять и его предложение, и свой ответ, будет очень больно – в этом Чарли не сомневалась. Так что пускай выбор зависит от совершенно абсурдного фактора. Тогда результат не будет иметь особого значения.

– Серьезно, – сказала она. – Vraiment. Это «серьезно» по-французски.

Адвокат Марка Бретерика, Пола Годдард, поджидала Сэма Комботекру у блока предварительного заключения.