Сэм Льювеллин - В смертельном круге

— Может быть, вы позвоните, если мистер Рейстрик вернется? Она улыбнулась вполне привлекательной улыбкой, но ничего не сказала.

Я вывел Тони из офиса, и мы поехали в «Саут-Крик». Его глаз распух.

— Поймать бы этого ублюдка, чтобы прикончить его, — тихо негодовал он.

Его лицо было мрачно и искажено от боли. Челюсть выдвинулась вперед, как таран боевого корабля. Он ехал и молчал, глядя из окна машины на пригородные пейзажи.

Я остановился у телефонной кабины, набрал номер, который дала нам девушка. Ответил женский голос:

— Компания «Марин Инвестментс».

— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из директоров.

— По какому вопросу?

Я колебался. Если я скажу что-то не то, меня просто отошьют. Но можно было ответить и прямо, что я и сделал:

— Разговор пойдет о продаже яхтенной стоянки в «Саут-Крике».

— Кто говорит, как доложить?

Я назвался.

Наступила пауза, потом послышался мужской голос:

— Алло! Что мы можем сделать для вас? — Тембр был глубокий и сочный.

— Кто это?

— Джеймс, — ответил голос, — твой кузен Джеймс. В первый момент я остолбенел, ничего не понимая. Джеймс де Гроот был моим кузеном, директором целой дюжины компаний, и его имя постоянно мелькало на страницах деловой прессы.

— Ну, — спросил он, — чего ты хочешь?

— Ты ведешь дела с компанией с острова Мэн, которая называется «Си Хорз Лэнд»?

— Я? — В его вопросе послышались нотки осторожности. Я начал понемногу нажимать и сказал:

— Не удивлюсь, если узнаю, что это ты сказал своим друзьям из «Си Хорз Лэнд» о хорошеньком участке на побережье, который называется «Саут-Крик» и который можно выгодно использовать. Можешь передать им, что он не продается. А еще скажи, что существуют законы против захвата и порчи чужой собственности. Завтра же я сообщу полиции твое имя и имя твоего дружка Терри Рейстрика.

— Я не совсем уверен, что понимаю, о чем ты говоришь, — недоумевал Джеймс. — И думаю, тебе будет нелегко доказать эти голословные обвинения.

— Докажу, — ответил я. — Так и передай своим друзьям.

Положив трубку, я вернулся к машине. Тони спросил:

— Что там случилось?

— Объявлена война, вот что.

Я не осмелился предстать перед Генри или Мэри, поэтому Тони высадил меня прямо в Пойнт-Хаузе. Мой кузен Джеймс сделал кучу денег, действуя на грани дозволенного в деловом мире, и мой приятель Гарри Чейз как-то дал мне понять, что им интересуются компетентные органы. Хотя все это было несколько загадочно — компания «Си Хорз Лэнд» против «Саут-Крика» — силы были слишком уж не равны.

Я направился к дому через дюны, словно предчувствуя, что с этого дня начнется серьезная борьба.

Моя кровать в Пойнт-Хаузе стояла как раз под скосом крыши. Ветер бился в окно и стучал в дощатую дверь, а стропила скрипели, как суставы пальцев. Я постарался выкинуть Джеймса с Рейстриком из головы и заснул как убитый.

Проснулся я от стука в дверь, а затем услышал, как кто-то звал меня.

— Я здесь, — отозвался я, вскакивая с кровати и открывая дверь. Это был Тони Фултон. С длинной повязкой на глазу он выглядел бледным и изможденным. Войдя, он оглядел неотделанные стены, печь, полки с книгами. Наверное, ему по душе более комфортабельные условия.

— Который час?

— Девять.

Я прошел к раковине в углу комнаты и облил голову холодной водой.

— Пошли скорее, — торопил он. — Генри исчез!

— Как это исчез?

— Около шести пошел на лодке проверить ловушки для омаров. С приливом вернулся, принес снасти домой. Мэри сказала, что он заранее упаковал чемодан. Взял мотоцикл. Мне надо торопиться обратно. Они там все с ума посходили.

Я быстро натянул джинсы и свитер, неловко управляясь с больной рукой. «Лендровер», фыркнув, завелся, и я попер прямо через дюны, как танк.

У Генри была такая теория, что если вы никому не говорите, куда и когда вы собираетесь, то будет потеряно меньше времени на сборы и ненужные разговоры и проводы. Может быть, это и было полезным качеством для командира миноносца, но совсем не годилось для семейной жизни.

* * *

Солнце встало, и ветер утих. С болот несло запахом плесени. Я выскочил из «лендровера» и побежал к дому. Мэри была в саду. Стоя на коленях, она при помощи сломанного кухонного ножа выковыривала первую траву, которая пробивалась сквозь щели уложенных на дорожку плит. Она ненавидела эту работу, но когда случалось что-то плохое, принималась за нее, будто это могло помочь.

— О, — воскликнула она, — хэлло!

Но так и не подняла головы.

— Я слышал, Генри куда-то уехал, — выпалил я, совершенно не стараясь сделать это мягко и тактично.

— Уехал, — ответила она резким и неприятным голосом. — Не стоит волноваться. Он и раньше так делал.

Верно. Не в первый раз Генри оставлял ее на меня, хотя в этом не было особой нужды. Она старательно вытаскивала из земли длинные корни. Лезвие ножа сломалось и поранило ей руку. Она села, глядя на кровь, текущую из ранки.

— Ax, — воскликнула она, — вот досада!

Она повторила это несколько раз, будто слова приносили ей облегчение. Было неприятно видеть сильную женщину столь убитой и беспомощной. На секунду я почувствовал дикую злобу на Генри. Я взял ее за здоровую руку, поднял и отвел на скамью из тикового дерева, стоящую под розовым кустом. Она все время повторяла:

— Вот досада!

— Пустяки, — утешал ее я. — Я уже говорил со многими людьми. Все будет в порядке. Мы с Тони все сделаем как надо.

Она подняла голову. Седые волосы прядями свисали по обеим сторонам лица, голубые глаза были печальны.

— Дело не в этом предприятии. Дело в нем самом. Он уже не молод. У него слабое сердце.

Тут от ворот послышался приветственный возглас. Это Эмили Джонсон, племянница Мэри, которая летала на бипланах «Тайгер Мот» и частенько наведывалась сюда выпить чаю и поговорить о розах.

Я поднялся. Мэри любила Эмили, а Эмили знала, как приободрить ее.

— С ним ничего не случится, — пообещал я, уходя. И поскольку я разобрался с Джеймсом, то был уверен, что говорю правду.

Пока!

* * *

Это была трудная неделя. Кубок Айсберга начинался в следующий вторник, и мне полагалось сделать последние приготовления к нему. От Генри не было никаких известий. Утром в субботу зашел Тони. Шишка у него на лбу немного опала. Он сел, свернул сигарету и долго возился с зажигалкой, пока она наконец не сработала.

— Ну? — спросил я.

— Этот инспектор. Который осматривал «Альдебаран». Он дал хорошее заключение.

— Он что, слепой?

— Считайте, что «Альдебаран» продан, — сказал Тони. — Вот так.

Я кивнул. Это была и в самом деле для Генри и Мэри неплохая новость. Для покупателя же она могла стать менее приятной. Но это уже проблема инспектора.