Александра Кравченко - Дарю вечную молодость / Ее последняя роль/

— Все, Никуша, скоро будем жить с тобой, как люди. Достаточно я уже побегал, порыскал, пора и гнездо свое вить. Теперь у меня дело будет спокойное, тихое и надежное. И с долгами я рассчитался. А тут еще одна фигура обрисовалась на горизонте, с которой я в свое время продешевил. Знаешь, как бывает: прикинется козел дохлым бараном, а сам, оказывается, давно уже стал золотым теленком. Ну, ничего, теперь я свое возьму. Каждый заказ имеет свою цену. Вот и будет нам с тобой на первое обзаведение.

— А, может, не надо, Федюша? — засомневалась Вероника. — Может, нам хватит того, что есть? Вдруг этот заказчик опасней, чем ты думаешь? Кто он, расскажи?

— Расскажу, когда надо будет. А за меня не бойся. Я ведь не вчера родился, зря рисковать не стану.

Вероника к тому времени уже работала в престижной клинике, куда попала, опять же, благодаря Федькиным деньгам и связям. Через месяц после знаменательного разговора Федор, наконец, посвятил Веронику в подробности своих тайных намерений. Так она узнала правду и о гибели Марины Потоцкой, и о заказчике убийства, от которого Федор рассчитывал получить хорошую плату за молчание, ибо положение этой фигуры, как выяснилось, дорогого стоит. Но, по требованию заказчика, да и для собственной безопасности, придется убрать бывшего подельника Коляна Еськова. У Федора уже наметился план ликвидации. Ведь Еськов имеет медицинскую карту в той поликлинике, где раньше работала Вероника. Что, если устранение Коляна как-нибудь связать с болезнью? Ведь врачиха-то у него на участке старая и на взятки падкая. Теперь Вероника вспомнила, что какое-то время назад Федор спрашивал, с кем из участковых в ее поликлинике легче всего договориться. Она и назвала тогда Фиру Осиповну:

старушке терять нечего, а детям и внукам хочется помочь. Как оказалось, Еськову требовался больничный на время поездки в Москву. Именно такое алиби и обеспечила ему сговорчивая Фира Осиповна. Но теперь старушка была прикована к постели, а на ее участке работала некая Ксения Радунко — занудливо-щепетильная особа, склонная к морализаторству. Вряд ли с такой можно договориться, — тем более, что после спора из-за самодеятельного художника Н. отношения с Вероникой у них сложились натянутые. Нет, лучше пойти другим путем и воспользоваться тем, что Ксения не знает пациента Еськова. Так родился план устранения подельника, вскоре претворенный в жизнь. Случился лишь один прокол, но ни Федор, ни Вероника о нем не догадывались.

Когда Федор собирался в Москву за деньгами, он с бодрым видом говорил Веронике, что уверен в успехе на 99 %. Ну, один процент всегда надо оставить на форс-мажорные, так сказать, обстоятельства. Но такие люди, как заказчик, рисковать не будут и на мокрое дело не пойдут, ведь эта сумма для него не такая уж большая, а для них с Вероникой будет хорошим подспорьем, чтобы начать новую жизнь, семейную.

Но внезапно процент, оставленный на неудачу, сработал, и Вероника оказалась один на один со своим горем. Федор, с которым были связаны пять лет ее жизни и все надежды на будущее, каким-то непостижимым образом был разгадан и уничтожен заказчиком. Веронике даже некому было поплакаться: тетя к тому времени уже умерла, Толян окончательно спился, а подруг у Вероники не имелось. Теперь, без поддержки любовника, ломалась вся ее прежняя жизнь, а начинать новую в тридцать четыре года было не так уж и легко. Вероника, успевшая прочно привыкнуть к Федору, уже не чувствовала себя такой убежденной холостячкой, как раньше, ее инстинктивно тянуло в нормальную семейную жизнь.

Но, чем больше Вероника ненавидела убийцу Федора, тем крепче зрела в ней уверенность, что именно она должна получить по тем счетам, которые так и не смог предъявить в нужный момент ее любовник.

Вероника знала о заказчике достаточно много, даже имела в своем распоряжении секретное письмо Федора. А вот заказчик ничего о ней не знал. Недаром Федор до поры до времени не хотел узаконить свои отношения с Вероникой, держал их в тайне. Теперь это оказалось ей на руку.

После смерти возлюбленного Вероника надолго замкнулась в себе. Она ходила и все делала на автомате, а в уме ее шла непрерывная и кропотливая работа, вызревал план безумно рискованного шантажа.

Ее решительность чуть было не поколебал неожиданный телефонный звонок. Обычно хладнокровная Вероника затряслась, как в лихорадке, когда незнакомый мужской голос четко произнес:

— Здравствуйте, Вероника Захаровна. Я занимаюсь расследованием дела, которое, возможно, связано с убийством вашего друга Федора Осадчего.

— Кто вы такой и что вам нужно? — внезапно охрипшим голосом спросила Вероника.

— Я частный детектив. Свое имя не могу назвать вам по телефону, поскольку веду расследование конфиденциально. Но, если мы с вами встретимся…

— У меня нет желания с вами встречаться! И вообще, с чего вы взяли, что Федор Осадчий был моим другом? Я его немного знала через своего двоюродного брата, вот и все. Меня даже в милицию не вызывали, так по какому праву вы меня беспокоите?

— Поверьте, Вероника, вы будете в большей безопасности, если назовете мне имя человека, с которым Федор встречался в Москве.

— Повторяю, я не в курсе дел Федора! С кем он встречался и за что его убили, меня не касается!

— Да? Тем не менее, вы помогли Федору избавиться от Коляна.

— Что за чепуху вы несете? — от волнения низкий голос Вероники стал срываться. — Никакой вы не детектив, а просто шантажист и провокатор. Я буду жаловаться на вас!

— Вот уж нет, жаловаться вы никуда не пойдете, вам не выгодно привлекать к себе внимание. И меня вы напрасно обвиняете. Мы с вами могли бы помочь друг другу. Я почти уверен, что вы знаете убийцу Федора. А вот я его не знаю. Но я могу обеспечить вашу защиту на случай, если он попытается и вас убрать.

— Не понимаю, почему я до сих пор не бросила трубку, — пробормотала Вероника в некотором замешательстве.

— Мне нужен этот человек. Назвав его, вы значительно облегчите мое расследование. Поймите, Вероника Захаровна: если вы что-то знаете, вам лучше рассказать. Не относитесь ко мне враждебно. Поверьте, нам с вами сейчас было бы выгодно сотрудничать.

— Бред какой-то! Бред и провокация.

Вероника уже пришла в себя и, справившись с первым приступом испуга и удивления, решила, что для нее в любом отношении лучше все отрицать. Кто бы ни был этот «частный детектив» — действительно ли какой-нибудь проныра-сыскарь, или вездесущий журналист, или человек заказчика, решивший прощупать ее как свидетеля, — все равно ей ни к чему обнаруживать свою осведомленность. Только оставшись в тени и не выдав опасных знаний, она сможет рассчитывать на компенсацию всех своих потерь.