Ричард Лаймон - Остров

- Постараемся, - пообещал я. - А вы будьте осторожны.

Бок о бок, с копьями наперевес, они удалились. Я сидел лицом к костру (а Конни на противоположной стороне), и поэтому мне пришлось выворачивать шею, чтобы проводить их взглядом. Сначала они пошли к ручью - обычный наш маршрут - чтобы попить воды и почистить зубы (пальцами). Затем отправились к скалам на северной половине нашего пляжа. Когда они начали подниматься, Конни гаркнула на меня:

- А ну не смотри, пошляк!

- А мне ничего не видно.

- Ты бы еще больше вытаращился. И я повернулся к костру - чтобы успеть отреагировать, если ей стукнет в голову метнуть в меня копье.

- У меня нет привычки подглядывать за справляющими нужду женщинами, попытался я втолковать ей. - Может, ты этим и страдаешь, но...

- Да пошел ты.

- Остынь, ладно? Просто посиди спокойно, и тогда, быть может, вспомнишь еще какие-нибудь слова.

- Какой остряк.

Я оглянулся через плечо, но уже не увидел ни Билли, ни Кимберли.

- Это для тебя такой кайф?

- Действительно.

- Осуществление мечты?

- Верно.

- На острове с толпой баб?

- И маньяком, который хочет меня убить. Просто отпад! Эй, давай придержим это до нашего выхода - сцены драки - ладно?

Очередной гадости не последовало, так что мысль эта, вероятно, пришлась ей по вкусу.

Вскоре я вновь увидел Билли и Кимберли. Спустившись со скалы, они шли по пляжу. Перейдя ручей, Билли взмахнула рукой и крикнула нам:

- Спокойной ночи.

- До утра, ребята, - кинула нам Кимберли. Затем они разлучились и пошли к своим спальным гнездам, кроватям, как называет их Билли. Билли легла одна. Кимберли в нескольких ярдах от нее осторожно опустилась рядом с Тельмой.

С моего места их почти не было видно. Нет, нельзя сказать, что свет костра совершенно не достигал их, но он был такой слабый. Именно то, что нужно.

- Давай подождем немного, - предложил я Конни.

- Твоя воля для меня закон.

Я тяжело вздохнул.

- Что? - спросила она.

- Ничего.

- Как же.

- Ладно. Начнем с того, что мы действительно вляпались. Ну? Знаешь, люди погибли...

- Ты мне будешь рассказывать, - пробормотала она.

- Просто я подумал, что в сложившихся обстоятельствах было бы разумнее не ссориться между собой. Я хочу сказать, как это чертовски нелепо пререкаться друг с другом из-за разных пустяков, когда за нами охотится убийца. Понимаю, ты расстроена и напугана, но это не дает тебе права отравлять жизнь другим.

Она оскалилась.

- Это я-то тебе жизнь отравляю?

- Как мне хочется влепить тебе такую затрещину, чтобы ты вырубилась.

- Что ж, в эту игру можно поиграть и вдвоем.

- Какого черта ты вообще пригласила меня на эту проклятую прогулку! Ты только и делаешь, что выказываешь мне свое неудовольствие.

- А может, мне нравится это делать?

- Понятно.

- Ты просто занюханный неудачник.

- Зачем ты попросила меня поехать с тобой? Хотела продемонстрировать своей семье, какого неудачника подцепила себе в приятели? Но это абсурдно! Конечно, особой логики в твоем поведении я никогда не замечал, и все-таки...

- Ой-ой-ой!

- Почему я здесь? Зачем ты меня пригласила? Тебе нужен был кто-нибудь твоего возраста, чтобы оттачивать на нем свое остроумие?

Она презрительно хмыкнула:

- А что я должна была делать? Куковать в одиночестве? Вот и решила, что лучше такой, чем никакого.

- Что ж, спасибо за комплимент.

- Сам напросился. К тому же мне раньше казалось, что ты мне нравишься.

А это уже был удар ниже пояса.

- Я думала, что люблю тебя, - довернула она.

Это и вовсе меня ошеломило, причем настолько, что я даже задумался, ложь ли это или правда.

- Если ты любила меня, - парировал я, - то у тебя был довольно странный способ демонстрации своих чувств.

- А что, надо было прыгнуть к тебе в постель?

- Нет.

- А мне, быть может, совсем не все равно, к кому прыгать в постель, приятель. Если хочешь знать, выбор производится с предельной тщательностью. Я должна на сто процентов быть уверенной в парне... а относительно тебя у меня с самого начала были сомнения. Слава Богу, что не легла под тебя. Но, возможно, тебе больше повезет с моей мамочкой... или с Кимберли. До противного очевидно, что ты охотнее трахнул бы одну из них...

- Прекрати! - прикрикнул я на нее. - Как так можно? Еще утром твоему отцу разрубили надвое голову. Как ты вообще можешь говорить такое, черт возьми?

- А может, пришло время поговорить начистоту? К чему врать и притворяться, если завтра нас все равно убьют? Понял? К черту! Отныне буду говорить то, что думаю.

- Хочешь сказать, ты раньше этого не делала? Выходит, ты меня дурачила? Но знаешь что? Не вижу я здесь никакой честности, а только то, что ты становишься все более стервозной.

- Пошел ты!

- Как оригинально.

Это, по всей видимости, было последней каплей.

Или она просто решила, что пора начинать шоу.

В качестве вступления она искривила лицо так, что стала похожа на маньяка. Затем злобно зашипела сквозь зубы и прыгнула на меня. Даже не дав себе труда обойти вокруг костра - просто сиганула через него. У меня не было времени встать, прежде чем она грохнулась на меня и повалила на песок.

Казалось, она превратилась в сплошные колени, локти и кулаки.

Не успел я опомниться, как эта милашка сидела верхом на моем животе. Колени и локти больше не месили мое тело, зато кулаки яростно молотили по лицу.

Я поднял руки, чтобы прикрыться.

И только вскрикивал:

- Остановись! Блин! Больно же! Эй!

Нисколько не сомневаюсь, что это была не просто комедия для Уэзли Конни стремилась сделать мне по-настоящему больно.

И у нее неплохо получалось. У меня особое отношение к драке с девчонками. Просто я до этого никогда не опускаюсь, вот и все. Если ты не какой-нибудь извращенец или выродок, ты не можешь не чувствовать глубокого отвращения к тем, кто способен поднять руку на женщину.

Поэтому, несмотря на то, что Конни обрабатывала меня довольно чувствительно, у меня и в мыслях не было дать ей сдачи. Я только пытался защититься, ставя блоки ее ударам. Затем мне удалось схватить ее за руки. Она задергалась и стала выкручиваться.

- Остановись! - запыхавшись, произнес я. Поскольку она не оставляла попыток вырваться, я взбрыкнул и сбросил ее с себя. Мы перекатились, и теперь я оказался сверху. Усевшись ей на бедра, я наклонился вперед и прижал ее руки к земле. Но она перестала извиваться, и, опасаясь, как бы она не сбросила меня, я вытянул ей руки за голову и налег на них всем весом своего тела. Теперь мы лежали животом к животу, грудью к груди, лицом к лицу.

Вскоре она прекратила сопротивление и лежала подо мной, тяжело дыша.

Мы были настолько близки, что я чувствовал, как бьется ее сердце. Еще я ощущал толчки грудей и ее дыхание на своих губах.