Чингиз Абдуллаев - Распад. Обреченная весна

Среда. 16 января. 11 часов вечера в Вашингтоне. Американские телекомпании, со ссылкой на источники из Пентагона, сообщили, что уже через четыре часа после начала военных действий была уничтожена почти вся иракская авиация. Ни один самолет межнациональных сил не пострадал.

Четверг. 17 января. 7 часов 30 минут в Багдаде. Президент Ирака Саддам Хусейн обратился к гражданам своей страны по радио. Он сообщил о начале военных действий и пообещал, что иракский народ победит всех «нечестивцев и их союзников».

Четверг. 17 января. 8 часов утра в Багдаде. По сообщениям источников из Пентагона, уничтожены элитные подразделения республиканской гвардии Ирака, дислоцированные на юге страны.

Четверг. 17 января. 5 часов утра по Гринвичу. По сообщениям Би-би-си, все сорок пять истребителей-бомбардировщиков «Торнадо» принадлежащих вооруженным силам Великобритании и принимавших участие в воздушных налетах на Ирак, возвратились без потерь на свои базы в Саудовской Аравии и Бахрейне.

Четверг. 17 января. 7 часов 30 минут утра по Гринвичу. Огнем иракской артиллерии поражены пустые нефтехранилища в нейтральной зоне между Саудовской Аравией и Кувейтом, передает агентство Рейтер. Пока нет достоверных подтверждений, сумел ли Ирак запустить хотя бы один «Скад» или применить свое химическое оружие. Что касается Израиля, по которому Ирак обещал нанести свой первый удар, то, как заявил министр обороны Израиля М. Аренс, хотя самолеты союзных сил и уничтожили нацеленные на Израиль ракеты, опасность нападения со стороны Ирака остается.

Четверг. 17 января. 9 часов утра по Гринвичу. Агентство Франс Пресс передало, что сухопутные войска союзников начали общее движение в сторону границы. По данным, поступающим из Пентагона, в результате начальных действий ВВС США и других стран, а также ракетных ударов уничтожены арсеналы оружия массового поражения Ирака, взлетно-посадочные полосы и база иракских ВВС, пусковые ракетные и радарные установки.

Четверг. 17 января. 10 утра по Гринвичу. Иракской военной авиации больше не существует. По данным израильского радио, полностью выведен из строя ядерный центр близ Багдада, разрушены военные заводы и хранилища с горючим. В самой иракской столице разбомблены все командные пункты управления войсками.

Четверг. 17 января. 11 утра по Гринвичу. Тегеранское радио сообщило о полном уничтожении иракского укрепленного района у Басры, куда были стянуты отборные части армии и элитные подразделения национальной гвардии.

Четверг. 17 января. 12 часов утра по Гринвичу.

Министерство иностранных дел Израиля официально заявило, что Израиль никоим образом не вовлечен в боевые действия против Ирака.

Они остались в потрясенном и погруженном в траур городе. Через два дня состоялись похороны погибших. Военное командование было вынуждено снять чрезвычайное положение, танки начали выходить из города. Мурад и Карина ходили по притихшему городу, беседуя с разными людьми. Большинство категорически осуждали применение силы. Карина передавала репортажи в газету прямо по телефону, все факсы были заняты прибывшими в Литву корреспондентами западных агентств.

В день похорон из города исчезли военные – очевидно, им был отдан приказ вернуться в казармы. Затем постепенно начали уходить и внутренние войска. Поздно вечером, после похорон, Мурад и Карина вернулись в гостиницу. Оба были в мрачном настроении. Поужинав, поднялись в свой номер, включили телевизор, по которому шел какой-то веселый концерт.

– Как они могут! – взорвалась Карина. – Здесь траур, столько погибших и раненых, а в Москве показывают веселые передачи. Или они уже не считают погибших в Литве своими гражданами?

– После событий в Баку по центральному телевидению шли концерты и смехопанорамы, – угрюмо вспомнил Мурад. – Тогда только Татьяна Доронина, выступая, спросила: как же так можно? Столько людей погибло, а мы веселимся. Но никто не обратил на ее слова никакого внимания. Этот процесс уже начался. Теперь понятно, что он был не случаен. Ни в Тбилиси, ни в Баку, ни в Вильнюсе.

– И сколько это будет продолжаться?

– Пока не закончится, – вздохнул Мурад, – либо большой гражданской войной, которая вызовет полный распад, либо переворотом, когда уберут всех, кто сейчас у власти, и заменят на наших местных пиночетов. Думаю, что таких тоже будет много.

– Ты с ума сошел? Что ты говоришь? Снова вернут 37-й год?

– Нет. Может быть даже хуже. Введут военное положение по всему Союзу и начнут арестовывать. Мне наш мэр в Баку по большому секрету сообщил, что уже готовятся какие-то списки. Видимо, бардак надоел всем.

– Ты говоришь это таким тоном, словно поддерживаешь подобный план, – возмутилась Карина.

– Да, – подумав, кивнул Мурад, – может, и поддерживаю. Последние несколько лет ты живешь в Москве и не представляешь, что творится в республиках. Случай с твоей бабушкой, которую спасли соседи, – это всего лишь эпизод. Эпизод из того массового безумия, которое началось на просторах одной шестой части суши. Между Азербайджаном и Арменией идет настоящая война. Насилуют женщин, убивают стариков и детей. Ожесточение достигло своего предела.

– Только не говори, что в этом виноваты армяне. Это вы начали убивать нас в Сумгаите, – разозлилась Карина, – а потом убивали в Баку и везде, где только можно.

– Не кричи, – устало попросил Мурад. – Первые двое погибли в Аскеране. Потом сто восемьдесят тысяч азербайджанцев были изгнаны из Армении. Некоторые погибли, пока переходили горы, некоторых убили. А затем началось изгнание армян из Азербайджана как ответная волна. Я очень хочу быть объективным. После того, что видел в Афганистане, я ненавижу любую войну. Но эта – самая подлая, самая страшная. Здесь подонки воюют с мирным населением. Это война на уничтожение.

Карина нахмурилась, но не стала спорить.

– Если мы не остановимся, то ожесточимся до такой степени, что наши внуки будут остервенело ненавидеть друг друга. И эта вражда станет передаваться из поколения в поколение, – продолжал Мурад. – Кто-то должен встать между двумя народами и сказать: «Хватит! Остановитесь, не убивайте друг друга». Как ваш сосед, дядя Сулейман. Но если это не могут сделать республики, то обязан сделать Центр. Для начала навести порядок, остановить войну.

– Значит, во всем виноват Горбачев? – с вызовом спросила Карина. – Я подозревала, что ты у нас консерватор. Ты ведь проработал в комсомоле, а потом на партийной работе. У тебя это сидит уже в крови.

– Если бы ты увидела то, что увидели мы в Баку в январе 90-го, ты бы сейчас так не говорила. По всему городу лежали трупы убитых, растрелянных и раздавленных людей, – сказал Мурад. – Все задавали только один вопрос: как мог глава государства допустить, чтобы в его стране в мирное время происходили подобные трагедии? И этот вопрос сейчас задают тысячи литовцев. Он сказал, что узнал обо всем только утром. Если врет, то очень плохо – значит, он беспринципный человек и готов на все, чтобы удержать свою власть. А если говорит правду, еще хуже. Значит, он вообще не контролирует ситуацию. Нужен ли такой лидер в огромном государстве, где люди так неистово ненавидят и убивают друг друга? В Литве сегодня не проблема Горбачева, а проблема противостояния.