Чингиз Абдуллаев - Распад. Обреченная весна

– Значит, убивать азербайджанцев нельзя, а армян можно? – злым голосом уточнила Карина. – Или ты забыл, что у вас в Баку убивали армян?

– У нас, – поправил ее Мурад, – это был и твой город, Карина.

– Это уже не мой город, и ты прекрасно об этом знаешь.

– Ты в нем родилась и выросла. А убивать вообще никого нельзя. Я тебе об этом и говорю. Как ты не хочешь меня понять? Нельзя никого убивать в государстве, где есть власть, правоохранительные органы, президент. И если тебя избрали главой такого государства, если тебе доверили такой важный пост, будь добр отвечать за все, что происходит. Ну, посмотри, все время повторяется одна и та же ситуация – в Тбилиси он не знал, в Баку не знал, в Вильнюсе не знал... Тогда какой он президент?

– Я не хочу его оправдывать насчет Литвы, – сказала Карина, – но насчет Тбилиси и Баку я точно знаю, что там просили о помощи местные партийные органы.

– Здесь тоже был свой Комитет национального спасения. А из Грузии действительно пришла телеграмма, где просили о помощи. Только там был еще один абзац, который Лукьянов не прочел на съезде народных депутатов, чтобы свалить все на самих грузин. Они указывали там, что Центру необходимо решать, как быть в этих обстоятельствах, то есть просили о помощи Центра и ждали его указаний.

– Откуда ты знаешь?

– Собчак написал об этом в газете, – ответил Мурад. – И вообще, давай прекратим спорить. Это бессмысленно. Если в стране в мирное время погибают люди от вошедших в город танков и военных частей, это ненормальная страна. Ты хотя бы с этим согласна?

– Согласна. Значит, прибалты правильно делают, что хотят сбежать из такой страны.

– Я не уверен, что это самый верный путь. Все равно такие небольшие страны должны быть в орбите каких-то объединений. Вот западноевропейские страны сейчас объединяются, говорят, что через несколько лет у них будет безвизовое пространство, не говоря уже о том, что у них давно общий рынок. Литовцы могут уйти из Советского Союза, но тогда им нужно вступать в этот союз европейских стран, иначе просто невозможно выжить.

– Там их не будут убивать и давить танками.

– Нужно сделать так, чтобы и в этой большой стране всем жилось достаточно комфортно. Чтобы никого не убивали и не давили танками, – убежденно произнес Мурад и посмотрел на часы. Уже двенадцатый час. – Когда тебе нужно возвращаться в Москву? – спросил он.

– Я не хотела тебе говорить, – призналась Карина, – редакция попросила поехать еще и в Ригу. Там тоже не очень хорошая ситуация. Есть убитые. Кажется, четыре человека. Рижский ОМОН взял штурмом здание МВД республики.

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Я узнала об этом только сегодня. Все новости только о начавшейся войне против Ирака, а про Латвию никто не хочет вспоминать. Но ты можешь улететь, мне неудобно тебя задерживать. Твоя путевка может пропасть.

– Значит, буду с тобой путешествовать, – решил Мурад, – если наши идеологические и национальные споры не разорвут и наш союз.

– А что потом? Погуляем по Прибалтике и вернемся в Москву, чтобы снова расстаться? – спросила она.

Он промолчал. На этот вопрос у него не было ответа.

– Вот видишь, – горько произнесла она, – ты не знаешь, что мне сказать. И я не знаю, что ты должен сказать. У меня тоже нет готового ответа.

В эту ночь они спали каждый на своей половине большой двухспальной кровати, словно опасаясь прикасаться друг к другу. За завтраком оба молчали. Он отправился на вокзал, купил билеты на поезд. А когда возвращался домой на попутной машине, в них врезалась черная «Волга» какого-то корреспондента, торопившегося на очередной брифинг. Сразу появились сотрудники литовского ГАИ, словно ожидавшие именно этой аварии. Пришлось долго объяснять им, почему он оказался в машине и как произошла авария.

Мурад вернулся в гостиницу через полтора часа и сразу увидел сидевшую в холле Карину с заплаканным лицом. Она мгновенно вспыхнула от радости, бросилась к нему и крепко обняла, шепча на ухо:

– Только больше не уходи, только не исчезай, пожалуйста. Не делай мне так больно, очень тебя прошу. Лучше скажи мне честно, что уходишь.

– Я никуда не уходил. Вот билеты. Я попал в аварию... – пытался объяснить Мурад, но она сжимала его в объятиях и, как заклинание, повторяла, чтобы он не уходил.

Уже позже, в вагоне поезда, Карина признается ему, что испугалась, когда он так долго не возвращался. Сначала решила, что он просто сбежал. Но его вещи остались в номере гостиницы, и тогда она испугалась по-настоящему, что с ним произошло что-то страшное. Она не знала, кому звонить, куда бежать. Так и просидела в холле отеля, пока он не появился.

На следующий день они прибыли в Ригу и сразу узнали, что нужно бежать в банк, чтобы обменивать деньги. В стране объявили о денежной реформе. Именно сейчас, сразу после литовской, а потом и латышской трагедий, решили менять деньги, словно для того, чтобы отвлечь людей от ненужных мыслей. В сберкассах стояли в очередях тысячи людей, пытаясь сдать имевшиеся у них средства. Мурад вспомнил про полученный в издательстве гонорар. Нужно было что-то делать, ему не разрешат здесь его обменивать. Он отправился в комиссионный магазин и выбрал золотое кольцо. За старые деньги его не хотели продавать, но он убедил продавца, добавив еще триста рублей сверху. Протягивая кольцо Карине, он честно признался:

– У меня могли пропасть деньги, а так у тебя сохранится память о нашем путешествии.

– Дурак ты честный, – с явным сожалением проговорила Карина, разглядывая кольцо. – Мог бы придумать другую историю. – Он увидел, как заблестели и повлажнели ее глаза, и радостно улыбнулся.

Во вчерашнем номере газеты «Известия», в корреспонденции под названием «У десантников – потерь нет», рассказывали о лейтенанте-десантнике Викторе Викторовиче Шатских, который погиб при штурме Вильнюсского телецентра.

Однако командование военно-воздушных войск и Министерства обороны утверждает, что лейтенант под такой фамилией у них не числился. Так кого же представлял в Литве погибший лейтенант? Как сообщили в Центре общественных связей КГБ СССР, лейтенант В. Шатских – сотрудник КГБ СССР и был направлен в составе небольшой группы в Вильнюс, чтобы в пределах своей компетенции оказать содействие в стабилизации обстановки в городе.

«Известия», 1991 год

Министр внутренних дел Латвии Алоиз Вазнис в своем интервью заявил, что, по словам Бориса Пуго, тот не давал команды на действия ОМОНа у здания МВД республики. Он осудил трагический конфликт. Даны указания Прокуратуре СССР на проведение расследования. Б. Пуго гарантировал, что ОМОН до его окончания будет находиться на своей базе.