Юлия Латынина - Сазан

Водитель оскалился и стал рассказывать последнюю байку: вчера вечером директор АОЗТ «Саксесс» известил милицию, что от дверей его офиса угнали кремовую девятку. И что же? Через двадцать минут машина отыскалась: в нее было вмонтировано взрывное устройство с часовым механизмом, которое взорвалось, когда «девятка» выехала на Краснохолмскую набережную.

– Во везет мужику, – заключил Городейский, имея в виду директора.

От старушки Сергей поехал на Кропоткинскую, где жили мать и отчим Гуни, но оказалось, что отчим не видел Гуни уже месяц, и ничего не имел против того, чтобы так продолжалось и дальше. Гуню отчим считал бездельником.

Тихомиров и Дмитриев уехали на метро в отделение, оставив Андрея Городейского скучать у дома в милицейской «Волге».

Андрей Городейский приехал в Москву два года назад после армии, и сразу же сунулся в охранное агентство, но его не взяли. Ему посоветовали поработать годик в милиции и завести связи. Городейский провел годик в милиции, получил комнату в общежитии, и ему понравилось. Особенно нравился ему лейтенант Тихомиров, – вот ведь не за гринами же гоняется человек, а за людьми, и какой человек! Андрей вспоминал, как они вчера положили лицом в снег Сазана. В глубине души ему было приятно, что, хотя у него нет столько денег, сколько у Сазана, зато он может положить Сазана лицом в снег, и продержать его десять суток по 122-ой статье, а то и все тридцать, по президентскому указу.

Во дворе две девчушки, бледные и робкие после зимы, делали первую попытку играть в резиночку. Им не хватало третьего участника. Девицы сначала натянули резинку на столб, а потом одна из них постучалась в окно машины.

– Дядь, а дядь! Не подержите нам резиночку?

Андрей вышел из машины и покорно влез в резиночку, как ему было указано.

– Молодец, – одобрила девочка.

– Еще бы, – сказал Андрей, – небось другой не согласится.

– Мой брат, – сообщила девчушка, – все время держит резиночку.

– А сколько брату-то?

– Ой, он очень старый. Он вообще-то мне не совсем брат, у нас только мама одна и та же. Он мне куклы таскает.

– Врет она все, – сказала другая девушка, – он у вас уже месяц не был. Я слышала, как твоя мамка жаловалась моей мамке.

– А вот и был, – возразила первая, – он с мамкой поссорился, а со мной был. Он меня во дворе ждет и сникерсы носит.

– Врушка ты.

– А вот и не врушка. Спорим, что он до пятницы придет, а?

Через час девицы убежали домой, и Городейский забрался в машину греться. Он вызвал по рации лейтенанта Тихомирова, но тот не отвечал.

Городейский размышлял о том, придет ли подозреваемый со сникерсами к своей сестре.

Мимо медленно проехал ореховый «Вольво». В зеркальце заднего хода Андрей увидел, как машина остановилась. Хлопнула задняя дверца, и Андрея обдало запахом дорогого одеколона и растворимого кофе.

– Ждешь? – сказал голос Сазана. – И много наждал?

– Вали отсюда, – сказал Андрей.

Сазан что-то протянул ему. Андрей скосил глаза и увидел сотовый телефон.

– Когда Гуня придет, – сказал Сазан, – позвони мне по этой штуке, а Тихомирова не трогай.

– Меня уволят.

– Считай, – сказал Сазан, – что я взял тебя на работу.

В зеркальце заднего вида Городейскому было видно, как Сазан извлек из кармана черный бумажник и выудил из него несколько зеленых бумажек, украшенных портретом американского общественного деятеля Бенджамина Франклина. Сазан скатал Франклина в трубочку и, перегнувшись через сиденье, сунул бумажки в нагрудный карман милиционеру.

И, не дожидаясь ответа, вылез из машины.

Банк «Межинвест» жил обычной деловой жизнью: блестели белым холодным светом люминесцентные лампы в коридоре, где-то недовольно попискивал компьютер, и в соседней комнате кто-то вежливо разъяснял по телефону возможность, или, скорее, невозможность, получения ссуды под организацию кролиководческой фермы близ Тамбова.

У дверей дежурили четверо: двое милиционеров и двое сазанят.

Охранники посторонились, пропуская Сергея, и тот прошел в третью дверь направо – туда, где вчера обитал молодой человек в сером свитере, давший ему фотографии клиентов банка.

– А где Дмитрий, – спросил Сергей у сидевшего за соседним столом сотрудника.

– Уволили, – ответил тот.

– За что?

Сотрудник молча ткнул пальцев в пакет с фотографиями под мышкой Сергея. Сергей положил пакет и вышел. «Однако и фрукт этот Шакуров» – подумал он.

Сергей поднялся на второй этаж к Александру. Дверь директорского кабинета была раскрыта, и сам Шакуров стоял в предбаннике, изъясняя что-то секретарше.

– Я хотел бы с вами поговорить, – сказал ему Сергей.

Секретарша тут же доложила:

– В час Александр завтракает в «Балчуге» с господином Макферсоном. У него очень мало времени.

Сергей вошел за Шакуровым в кабинет и закрыл дверь. Шакуров уселся в вертящееся кресло. От него пахло одеколоном и успехом, и он выглядел куда веселей, чем вчера. Для этого были основательные причины: он уже успел поверить разъяснениям Сазана насчет Гуни, и, вероятно, еще не знал об аресте Сазана.

– Благодарю вас за охрану, – сказал банкир, – но я бы предпочел, чтобы ее сняли. Мои сотрудники жалуются, что они действуют им на нервы.

– Я вряд ли сниму охрану в ближайшие дни, – сказал Сергей, – вдруг это не последнее покушение? Тем более, что у вас, оказывается, уже были неприятности.

– Какие? – удивился банкир.

– Случай с Баркиным. У вас угнали машину и сожгли ее за городом.

Согласитесь, когда машину сжигают, это как бы первое предупреждение.

Упоминание о Баркине явно расстроило банкира.

– Это была какая-то случайность, – сказал Александр. – Какой-то сумасшедший торчок! Влезть в машину и стрелять по прохожим! Он сжег машину, как стрелял по прохожим – просто так.

– Давайте лучше поговорим о Баркине, – сказал милиционер, – тем более что вы вчера навещали его.

– Я? Навещал? – Шакуров побледнел и стал тоскливо оглядываться.

– Не озирайтесь, – сказал Сергей, – Сазан не придет, – я арестовал его вчера. На даче Баркина. Как вы думаете, за что?

Шакуров молчал.

– Он имел в руках заряженный пистолет. Как вы думаете, как звали человека по другую сторону пистолета и по чьему поручению убивал его Сазан?

Шакуров как-то нехорошо забулькал.

– Не помешаю?

Сергей оглянулся. В проеме двери стоял Сазан. На нем был светлый, в крупную клетку костюм, и плащ из чуть поблескивающей ткани. Правая рука его немного неловко была прижата к бедру, но когда Сазан молча прошел в директорский офис и сел за широкий, в форме буквы U стол, Сергей позавидовал его танцующей походке.

– Боже мой, – сказал Шакуров, – это ты?

– Я думал, – сказал Сергей, – что я тебя посадил хотя бы на трое суток.