Ольга Лаврова - Мафия

- Как называется пойло из мака?

- Кокнар.

- Курьеры, которые возят наркотики?

- Мулы, верблюды.

- Цена килограмма гашиша?

- Тысяча рублей.

- Опия?

- Тридцать тысяч. Дорожает с увеличением расстояния от места сбора.

- Наркоман тебе предлагает укол. Как будешь выкручиваться?

- Варианты ответов: уже укололся. Деловое свидание, нельзя балдеть. Я за рулем. Уколюсь позже со своей бабой.

- Молодец. Еще неплохо: никогда не колюсь чужими иглами. Чистюля такой.

- Ага, СПИДом брезгую.

Звонит телефон, Томин снимает трубку.

- Да, Паша, приветствую... - берет ручку, что-то записывает под диктовку Знаменского. - Ясно... Да вот парня из Академии подкинули, натаскиваю... И тебе?.. Нет, мы, похоже, нашли язык...

Его прерывает городской телефон. Томин говорит:

- Минутку, - и прижимает трубку ко второму уху. - Томин... Что? Подробнее!.. - Чей-то короткий доклад вызывает у него ярость: - У, дьявол! Он разъединяет городской телефон и сообщает Знаменскому: - Дядя Миша на встречу с курьером не пришел! Тот ищет другого покупателя!.. Не могли мы спугнуть, мы около него дышать боялись!.. Да, за курьером присматривают. Пока.

Томин делает крут по кабинету, жалуется Сажину:

- Видал?! Полтора месяца готовили задержание, и все кошке под хвост!

Неподалеку от станции автозаправки, рядом с уцелевшим массивом двухэтажных немецких коттеджей, что на Беговой улице, в машине Томин и Сажин. Перед ними вделан в панель небольшой телевизионный экран, на котором изображение человека, быстро идущего между коттеджами. Это Снегирев.

Ту же картинку наблюдает Знаменский, сидящий в дежурной части МУРа перед пультом, и слышит голос Томина:

- Сева, обрати внимание на походку. Идет стремительно, очень широким шагом. Паш, видишь? - обращается он к Пал Палычу по рации.

- Вижу-вижу, - подтверждает тот.

- Спешит на важную встречу, - предполагает стажер за рулем.

- Еще бы! - отзывается Томин. - Он всегда спешит, всегда при деле. Характерная походка потребителя героина.

Снегирев выходит на улицу, ловит такси и уезжает. Две машины угрозыска (без опознавательных знаков) трогаются следом...

...Такси тормозит возле телефонов-автоматов. Снегирев расплачивается с шофером, направляется к будке.

- Вася, показывай крупно! - кричит Томин.

Пока идет укрупнение на экране, Снегирев опускает монету, прижимает трубку плечом и набирает номер, левой рукой снимает какую-то бумажку, которая была прикреплена к потолку. Стремительно выходит и удаляется.

- Что там было? Что он взял? - требует Знаменский.

- А пес его знает, не удалось рассмотреть!

...Следуя за Снегиревым, машины приближаются к Казанскому вокзалу.

Снегирев входит в помещение с табличкой "Выдача багажа".

- Вася, ведете его? - спрашивает Томин. - И что он?.. Ага! Паш, это была багажная квитанция, он получил чемодан!

Все так же размашисто и целеустремленно шагая, появляется Снегирев с чемоданом.

- Посмотрим, кому отнесет, - слышим мы за кадром голос Знаменского.

- А ведь он у нас числился в простых наркоманах. Правда, с неизвестными источниками доходов, - голос Томина.

Снегирев между тем спешит к Ярославскому вокзалу, и вскоре уже понятно, куда именно.

- Паш, гляди, куда чешет! - восклицает голос Томина. - К автоматическим камерам хранения!

- Сдаст - и чистенький! - волнуется и Сажин.

- Будем брать, - решает Знаменский. - Есть основания познакомиться. Еду к вам.

И вот Снегирев на допросе у Знаменского в ближайшем отделении милиции. Рядом на стуле раскрыт чемодан. Под сдвинутыми вбок мужскими сорочками видны целлофановые пакеты, заклеенные пластырем и наполненные зеленоватым порошком.

- Ваша фамилия не Сысоев. Раньше вы судились как Снегирев.

- Так это когда было - в годы застоя, - изображает тот простачка.

- Вещи ваши?

- Я уже говорил, начальник. Случайный это чемодан!

- Странный случай. Здесь, - кивает Пал Палыч на пакеты, - восемь килограммов наркотического вещества.

- Вот подлец мужик, подставил меня, а?! - всплескивает руками Снегирев. Так его и берите, я при чем?

- Какой мужик?

- Такой рыжеватый, костюм в клеточку...

- В разбитом пенсне? - ехидничает Пал Палыч.

- Зачем в пенсне? Чего вы меня путаете, начальник? Я стараюсь, вспоминаю, чего могу... Подошел ко мне на площади, дал квитанцию и четвертак за работу. Получи, говорит...

- В каком месте площади?

- У киоска с мороженым. Возьми, говорит, и неси сюда. Я, говорит, от бабы сбег, она меня там дожидает.

- Снегирев, у вас высшее гуманитарное образование. Давайте разговаривать нормально.

- Пожалуйста. Полагаете, так для вас лучше?

- Мы знаем, с вами вел переговоры человек из Казахстана, которому не удалось встретиться с покупателем по кличке дядя Миша. Знаем, что никакого рыжеватого в клеточку не было!

- Откуда вы можете знать?

- Я вас сам вел от Беговой до камеры хранения! - взрывается Томин. Квитанцию взяли в телефонной будке на Красносельской улице!

- Как все-таки приятно, что у нас не буржуазная демократия, - мечтательным тоном произносит Снегирев. - Это у них там полицейский поднял руку в суде: клянусь, мол, - и присяжные ему верят. А у нас кому ваши байки нужны? Мало ли что менты наболтают, наш закон плевать на вас хотел! Обвинение надо доказывать, - оборачивается он к Знаменскому.

- В следующий раз сказкой не отделаетесь. До встречи. Подпиши ему пропуск, - говорит Пал Палыч Томину.

Поздний вечер. Широкая пустынная улица. Неподалеку от перехода стоит машина с работающим двигателем. В ней "мальчики" Хомутовой.

От светящейся вывески гостиницы идет одинокий прохожий. Сходит с тротуара на проезжую часть, чтобы пересечь улицу.

- Вот он! - говорят в машине, она рвет с места и мчится на прохожего.

В последний миг тот оборачивается, видно молодое лицо и в беззвучном крике раскрытый рот.

Рука Хомутовой вычеркивает на схеме намеченный в прошлый раз кружок.

- Чисто прошло? - спрашивает она, всегда приветливая со своими.

- Все путем.

Она отпирает сейф, выплачивает деньги.

Утро. Проводница собирает стаканы из-под чая. Коваль с полотенцем через плечо скрывается в туалете. Его спутники, как всегда, поблизости.

Ардабьев у окна.

- Покурим? - говорил он, завидя направляющегося назад Коваля.

Коваль бросает полотенце в купе.

- Не курю.

Ардабьев прячет сигареты.

- Подъезжаем... даже не верится...

- Как зовут вашу жену?

- Вероника. Вера. Ника.

Ковалю просто хотелось напоследок увидеть игру счастья на этом лице, но ответ задевает и в нем самом что-то дорогое.

Помолчав, спрашивает:

- Пока были вместе, она не имела той цены. Верно?

Ардабьев поражен.

- Да... А теперь... Будто вчера влюбился! - признается он.

Между тем пассажиры спешно собирают вещи. За Коваля это делает один из спутников. Второй уже который раз изучает расписание на стене. Ардабьевский тощий рюкзачок давно готов.