Шарлин Харрис - Ваш ход, мистер убийца

Вопль одного из рабочих вывел меня из задумчивости. Пронзительный звук словно повис в тяжелом раскаленном воздухе, трое темнокожих парней приросли к месту. Мейсон остановился и повернул голову. Я тоже медленно обернулась и увидела, что один из рабочих поднял что-то с земли. В его черной ладони кости скелета казались особенно белыми.

— Господи! Здесь зарыт труп! — заорал его напарник.

В следующее мгновение все вокруг завертелось с такой быстротой, что потом мне никак не удавалось припомнить последовательность событий.

В тот день я пришла к выводу, что убитый, скорее всего, не является Эдвардом, исчезнувшим сыном Мейсона Тернера. А если это все-таки Эдвард, его угробил не родной отец. По крайней мере, на лице Мейсона не отразилось ни малейшего намека на то, что жуткая находка может иметь к нему отношение. Хотя он, разумеется, был поражен и взволнован. Настолько взволнован, что едва не взломал дверь собственного дома, стремясь как можно скорее позвонить в полицию.

Когда прибыла полицейская машина, на улице показалась Линн. Вид у нее был бледный и нездоровый. Живот достиг таких впечатляющих размеров, словно Линн засунула под домашнее платье здоровенный арбуз.

— Что тут происходит? — спросила она, указав на рабочих, которые, яростно жестикулируя, рассказывали о своей находке патрульному полицейскому.

Тот тем временем рассматривал увитое плющом основание дорожного знака.

— По-моему, эти парни обнаружили скелет, — ответила я, стараясь говорить безучастно. Я лучше, чем кто-либо другой, знала, что у скелета не хватает одной важной детали. Сообщать об этом Линн я, разумеется, не стала.

На беременную леди-детектива новость не произвела сильного впечатления.

— Уверена, это кости какой-нибудь здоровенной собаки, например датского дога, — заметила она. — А может, кости коровы или оленя, которых кто-нибудь из жильцов решил разделать дома.

— Все может быть, — кивнула я, не чувствуя ни малейшей необходимости убеждать Линн в том, что найденные останки принадлежат человеку.

— Как вы себя чувствуете? — осведомилась я, глядя на ее руки, которые беспрестанно поглаживали огромный живот.

— Как я себя чувствую… — задумчиво протянула она. — Чувствую, что ребенок вот-вот вывалится. Я даже боюсь нагибаться.

— О-о, — только и могла протянуть я.

— Вам не понять, что такое беременность, — заявила Линн, не упустив случая напомнить, что я не принадлежу к сонмищу избранных. — Конечно, женщины занимаются этим уже миллионы лет. Но выносить ребенка не так просто, как это может показаться со стороны.

О скелете Линн уже успела напрочь забыть. Собственное тело интересовало ее куда больше, чем тело неизвестной жертвы неизвестного убийцы.

— Вы уже не работаете? — спросила я, не выпуская из поля зрения полицейского, который завершил осмотр и теперь что-то озабоченно передавал по рации.

Рабочие немного успокоились и присели в тени старого дерева, росшего во дворе Мейсона. Сам Мейсон выскочил из дверей с фотокамерой и блокнотом в руках.

— Доктор запретил мне работать, — донесся до меня голос Линн. — Сказал, что каждый день я должна как можно дольше лежать, задрав ноги наверх. К счастью, с разбором вещей мы уже покончили, и детская готова к встрече малыша. Конечно, пару часов в день занимают хлопоты по хозяйству. А все остальное время мне остается только ждать.

Про себя я поразилась метаморфозе, произошедшей с моей деловой, энергичной и резкой соперницей.

— Полагаю, это приятное ожидание, — заметила я.

— Мне слишком тяжело приходится, чтобы назвать ожидание приятным, — пожала плечами Линн. — Вот Артур, тот действительно на седьмом небе от счастья.

В этом я позволила себе мысленно усомниться. Во время нашей последней встречи с Артуром он не выглядел особенно счастливым.

— Надеюсь, вы не держите на меня зла? — неожиданно спросила Линн.

— Разумеется, нет. — Никакой другой ответ при данных обстоятельствах был невозможен.

— Вы встречаетесь с кем-нибудь? — не унималась Линн.

— Встречаюсь. Но не тороплю события. Горький опыт научил меня, что чувства следует проверить.

К счастью, Линн смекнула, что от дальнейших расспросов лучше воздержаться. Окажись она менее сообразительной, мне пришлось бы погрузиться в нелюбезное молчание.

— А как вы решили поступить с домом? — перевела разговор в другое русло моя собеседница.

— Пока я еще ничего не решила.

Меня так и подмывало спросить, как Линн относится к перспективе получить бывшую возлюбленную мужа в качестве ближайшей соседки. Но потом я поняла, что не желаю знать ответ.

— А на вечеринку к Райдаутам вы собираетесь? — спросила Линн после минутного молчания.

— Да.

— Мы, наверное, тоже придем, хотя, конечно, мне сейчас не до вечеринок. Эта Марсия Райдаут смотрела на меня с таким недоумением, словно ни разу в жизни не видела беременных женщин. Удивляюсь еще, что она не спросила, как я ухитрилась наесть подобное брюхо.

Да, в присутствии такой холеной особы, как Марсия, Линн должна чувствовать себя неуютно, пронеслось у меня в голове. Хоть я и не брюхата, эта красотка создала у меня комплекс неполноценности.

— Мне пора, — решила я закончить не слишком приятный разговор. — Надо проверить, как там котята.

Бросив взгляд в конец улицы, я отметила, что положение действующих лиц остается прежним. Полисмен, привалившись к машине, как видно, ожидал прибытия боевых товарищей. Мейсон стоял на тротуаре, не сводя глаз со скелета. Рабочие, сидя в тени дерева, покуривали и попивали кока-колу.

— У вас есть котята? Можно на них посмотреть? — Впервые за весь наш разговор Линн оживилась.

— Конечно, — ответила я.

Жгучий интерес, который леди-детектив проявила к котятам, явился для меня полной неожиданностью. Потом я сообразила, что Линн сейчас интересуют любые младенцы, в том числе и четвероногие.

За минувшие сутки котята стали намного подвижнее, хотя глаза у них по-прежнему оставались закрытыми. Крохотные зверьки ползали вокруг матери, тыкались мордочками в ее живот, залезали друг на друга, а Маделин взирала на них с гордостью. Один котенок был совершенно черным, все остальные — рыже-белые, окрасом в мать. Вскоре их энергия пошла на убыль. Для того чтобы ее восстановить, они принялись сосать Маделин, а сразу после этого уснули. Я вышла на кухню, наполнила миски водой и кормом и сменила наполнитель в кошачьем туалете. Затем сделала несколько глотков кока-колы из бумажного стакана и проглотила половину гамбургера. Вернувшись в спальню, я обнаружила, что Линн по-прежнему любуется котятами.

— Вы видели, как они появились на свет? — не оборачиваясь, спросила она.

— Ага.

— Мать очень страдала?