Шарлин Харрис - Ваш ход, мистер убийца

— По-моему, нет. Со стороны казалось, что она совершает какую-то тяжелую работу.

— Конечно, дать жизнь новому существу — это тяжкий труд, — философски изрекла Линн. — Но я к этому готова.

— А вы ходите на какие-нибудь занятия для беременных? Например, по методу Ламаза? [5] Фернан Ламаз — французский врач-акушер, в 1956 г. опубликовал книгу «Безболезненные роды»; импульс к работе получил, находясь в 1951 г. в СССР и изучая опыт русских врачей.

— Хожу, — кивнула она без особого энтузиазма. — Там нас без конца заставляют делать дыхательные упражнения.

— Вы думаете, когда дойдет до дела, от этих упражнений будет мало проку?

— Понятия не имею. Меня напрягает сильнее всего другое.

— Что именно?

— Никто не хочет рассказать толком, что испытывает женщина во время родов.

— А вы пытались кого-нибудь расспрашивать?

— Еще бы нет! Хочется знать, что мне предстоит. Но все молчат как рыбы. Даже моя лучшая подруга, у которой уже двое детей. Когда я прошу ее рассказать, каково ей пришлось, она отделывается фразами типа: «Дети стоят любой боли». Разве это ответ? Тут на днях я разговорилась с одной молодой мамочкой, которая отказалась от анестезии. Она твердит то же самое: «Как только вы увидите своего малыша, вы обо всем забудете». Но мне хотелось бы иметь представление, о чем именно придется забыть. Я думала даже поговорить со своей мамой. Но она-то за давностью лет, наверное, и правда обо всем забыла. А если помнит, то не скажет. По-моему, среди матерей существует настоящий заговор — хранить в тайне все, что связано с родами.

— К сожалению, тут я ничем не могу вам помочь, — пожала плечами я. — Знай я правду, то не стала бы ее скрывать.

— Думаю, скоро я сама открою вам правду, — усмехнулась Линн.

Когда я вышла из дома, намереваясь вернуться в библиотеку, то увидела, что оранжевый грузовик исчез, а его место заняли две полицейские машины. Похоже, ситуация приняла благоприятный для меня оборот, с облегчением вздохнула я. Теперь, обнаружив безголовый скелет, полицейские обязаны выяснить, кому он принадлежит и кто довел владельца до такого состояния. А я могу считать свою миссию законченной. После того как расследование будет завершено, мне останется лишь придать череп земле.

Довольно шаткая нравственная позиция, тут же отметила я про себя. Долг каждого законопослушного гражданина — по мере сил содействовать следствию. А я собираюсь утаить важнейшую улику. Кстати, вполне вероятно, полиция первым делом займется розыском недостающей детали скелета. И выведет меня на чистую воду.

День прошел в душевных терзаниях и томительных раздумьях. Вечером, едва я вернулась домой, скинула туфли и сняла утягивающие трусики, доставившие мне уйму страданий, в дверь позвонили. Я поспешно скомкала трусики, затолкала их под кресло и, сунув ноги в туфли, потащилась открывать. Видеть кого бы то ни было мне совершенно не хотелось. Я ощущала себя потной взлохмаченной уродиной с нечистой совестью. В таком состоянии не до гостей.

Стоило мне открыть дверь, сердце мое болезненно екнуло. В дверном проеме маячила массивная туша сержанта Джека Бернса. При других обстоятельствах я, возможно, нашла бы, что сержант, вырядившийся в такую жару в плотную куртку из полиэстера, выглядит довольно комично. Но сейчас даже бакенбарды а-ля Элвис Пресли, украшавшие щеки представителя власти, не казались мне забавными.

От Джека Бернса веяло ледяным холодом угрозы, таким ощутимым, что по моему потному телу пробежала дрожь. Интересно, почему ему не жарко в этой идиотской куртке, пронеслось у меня в голове. У него что, внутри портативный холодильник?

— Можно войти? — вкрадчиво осведомился сержант.

— Да-да, разумеется, — пролепетала я, пропуская его в дом.

— Полагаю, вам известно, что сегодня на Онор-стрит обнаружены фрагменты человеческого скелета, — изрек Джек Бернс. — Именно в связи с этим событием я решил побеседовать с вами.

— Прошу вас, садитесь, — выдавила я из себя.

— С удовольствием присяду. Мои старые ноги давно просят отдыха, — не без игривости откликнулся сержант и опустился на диван.

Я устроилась напротив, на краешке своего любимого кресла.

— Наверное, вы только что вернулись с работы?

Я кивнула.

— Но сегодня вы были на Онор-стрит как раз в тот момент, когда рабочие обнаружили скелет.

— Да, я заехала домой, чтобы пообедать. И покормить кошку.

Сержант уставился на меня, ожидая продолжения. По части выжидательных пауз он был большим мастером.

— Кошку Джейн Ингл, — заплетающимся от страха языком пояснила я. — Она… она вернулась домой. Не захотела жить у Парнелла и Ли. А вчера родила четверых котят. Прямо в спальне Джейн.

— Мисс Тигарден, вынужден заметить, что вы обнаруживаете достойную удивления тягу к противоправным деяниям, — отчеканил сержант. — Как это ни странно, вы имеете отношение почти ко всем преступлениям, совершенным в Лоренсетоне.

— А что, всякий, кто живет на улице, где обнаружен труп, автоматически попадает в число подозреваемых? — дерзко вопросила я.

— Вы хотите сказать, что это не более чем совпадение, — криво усмехнулся сержант. — Но в вашей жизни подобных совпадений удручающе много. В прошлом году, если мне не изменяет память, вы что ни день находили трупы. А когда мы наконец схватили убийц, вы оказались в их компании.

Да, в качестве жертвы, уже простившейся с жизнью, мысленно уточнила я. Перебивать Джека Бернса было бы чистой воды самоубийством.

— Потом мисс Джейн Ингл умирает, оставив вам свой дом. И по несчастному совпадению, дом этот стоит на улице, где обнаружены человеческие кости. В последнее время, кстати, несколько домов на этой улице подверглись незаконному вторжению. Включая и тот, что достался вам по наследству.

— Несколько домов? — ушам своим не веря, переспросила я. — Вы хотите сказать, что взломщик проникал и в другие дома на Онор-стрит?

— Я хочу сказать то, что сказал, мисс Тигарден, — отрезал сержант.

— И в этих домах тоже ничего не исчезло?

— Ничего. По крайней мере, владельцы утверждают, что все их имущество на месте. Хотя не исключено, что взломщик забрал, например, порнографические журналы или фильмы. В общем, что-нибудь такое, о чем владельцы предпочли умолчать.

— Не сомневаюсь, в доме Джейн не было и не могло быть никакой порнографии, — с достоинством изрекла я. Только череп с дырой в затылке, добавила я про себя. — Хотя не могу утверждать с уверенностью, что ничего из ее вещей не пропало. Я ведь бывала в гостях у Джейн не особенно часто. А чьи еще дома подверглись взлому?

Подобная наглость так поразила Джека Бернса, что подозрительные огоньки, сверкавшие в его взоре, на несколько мгновений погасли, уступив место откровенному удивлению.