Вадим Новосадов - Подлец

- За это я не только выпью, но даже и напьюсь, - сдержанно ответил Сергей, понимая, что запоздалый восторг прозвучит ещё более фальшиво.

Впрочем, уже было поздно: кинув свой пробный камень, она расслышала гулкий звук его пустой души.

- как он мне отвратителен, - горько проговорила она, когда выпила. – Но теперь всё, решено… И эта бутылка открыта…

Сергей взглянул на бутылку недоумённо.

- Это коллекционная бутылка французского шампанского, урожая 1971 года. Такую уже не купишь. И я не могу её вернуть в бар, а он не поверит, что я распила эту бутылку с подругой, - объяснила она. – Ну-ка, плесни ещё! – отчаянно воскликнула она, освобождаясь от страха перед нестерпимым желанием избавиться от тягостных уз Виктора, несмотря на то, что ничего не получала взамен, и даже остро испытав новый обман со стороны того, кто нагло пробудил её надежды и тут же их растоптал, едва получив её.

Она оба друг друга стоили – эти самолюбивые и циничные кобели, только каждый на свой манер. Правда, Сергей в силу своего темперамента и молодости был куда приятнее.

Снова пили шампанское. Ирина переменилась, стала вести себя развязно, в пеньюаре сидя на диване, одну ногу подобрала под себя, а другой, поднятой и согнутой, водила, размыкая ложбинку между ляжек в полоске ажурных трусиков. Сергей попытался склонить её очередному соитию, но она небрежно отстранила его.

- Ты ещё не забыл о своих клятвах? – спросила она вместо этого.

- О каких именно?

- О том, как зарекался отомстить Виктору и меня защитить от него, если потребуется.

- Я его голыми руками в клочья раздеру. Только скажи.

- Но мне нужно не это…

Она с секунду помолчала, потом пристально взглянула в его глаза.

- Видишь ли, эта квартира зарегистрирована на его дальнего родственника. Я случайно нашла здесь тайник, где он хранит свои сбережения. Отдел по экономическим преступлениям, видно, ещё не пронюхала про эту квартиру, потому как примерно месяц назад бойцы нагрянули с обыском туда, где он прописан, но ничего не нашли. Если эти сбережения исчезнут, то вряд ли он будет заявлять в милицию. Деньги то с левых доходов.

Опьянённый Сергей не мог сразу поверить в то, что она предлагала ему.

- Ты что, обокрасть его хочешь? – изумился он.

- Вот именно, - ответила она с мефистофельской улыбкой.

- Ты шутишь!

- нисколько, - произнесла Ирина сухо.

- Позволь, но мне и на воле не плохо живётся.

Она взглянула на него с хитрой, сомнительной улыбкой, как бы спрашивая, что ты, мол, завираешь про то, какая у тебя удачная судьба.

- Мне незачем рисковать, мне вполне хватает на жизнь, - добавил Сергей.

- Нет здесь никакого риска. У Виктора сейчас шаткое положение в компании: президент хочет избавиться от него. Первый звонок уже прозвучал, того и гляди он окажется под арестом. Основную часть средств он сплавлял в заграничные банки, а здесь – то, что ему нужно на чёрный день, да на покупку чиновников. Тебе и мне этого будет достаточно, чтобы прожить в Москве года три безбедно. В свой спившийся мухосранск я возвращаться не намерена.

Она предлагала совершить преступление так легкомысленно, будто речь шла об очевидном пустяке.

Сергей трезвел, отчётливо теперь понимая, что она – банальная воровка, и только желание обокрасть рогоносца Виктора удерживает её. Вот тебе и на!

- Он нас сам найдёт, и без милиции.

- Никак ты испугался? – ядовито усмехнулась она. – Ты уверял меня, что нисколечко не боишься его.

- Я не собираюсь заниматься воровством.

- А я и не предлагаю тебе этого. Я это сделаю и совестью терзаться не стану. Виктор не тот человек, кого жалко обокрасть. Этот гнусный тип сам готов поживиться за чужой счёт.

Ирина приняла вдруг горделивый вид, говоривший, что она и словом более не обмолвиться о своей идее. Сергей же, как это ни странно, вопреки своему внешнему сопротивлению, неожиданно заинтересовался мыслью об ограблении. Раскусив Ирину, он был снова приворожён, но теперь воровским шармом это плутовки. Ещё его подталкивали неприязнь к Виктору, желание отомстить ему за некогда нанесённое оскорбление и искушение заполучить быстрые деньги.

- И за какие же шиши ты предлагаешь рисковать? – поинтересовался он после паузы.

Она небрежно отмахнулась, но он настаивал, и тогда она нехотя призналась:

- Ты мог бы заработать тысяч пятьдесят долларов за пару часов работы. Тебе только нужно было бы инсценировать квартирную кражу. Пусть потом ищут ветра в поле. Для тебя никакого риска.

- Да?! А во сколько же ты оцениваешь своё участие? – подозрительно спросил Сергей.

- Это тебя уже не касается, - ответила она ядовито.

- Нет, так мы не сговоримся. Только при условии пятьдесят на пятьдесят.

Она ухмыльнулась.

- Это невозможно, идея-то моя. К тому же весь риск на мне: меня первой заподозрят. Мне придётся сыграть сложную роль. А твоя роль закулисная: о тебе не будет ни слуху ни духу.

- Вот уж нет. Я не соглашусь.

- Тогда я обойдусь без тебя.

- Поздно, - нагло бросил Сергей.

- Что значит поздно? – возмутилась она, вздёрнув брови.

- Ты открыла мне свои намерения. Я ведь могу выдать их Виктору, - произнёс Сергей с видом бывалого шантажиста.

Её злобный взгляд он принял холодно. После паузы спросил деловито:

- Сколько у него здесь денег?

- Двести кусков, - недовольно призналась она.

- Значит, сотня – моя доля.

- Чёрта с два! – нервно возразила она. – Я тебе и так слишком много предложила за час работы. Не согласен – убирайся. А шантажировать меня не советую.

Пока она изливала своё негодование, Сергей равнодушно смотрел в сторону и, когда она сделала паузу, вставил:

- Сотня, и точка.

Его неуступчивость остепенила её, и она изменила тактику, пытаясь теперь уязвить собеседника.

- Если ты ездишь на такой дорогой машине, чего ж так мелочишься, за полсотни то зелени? Вот я тебя окончательно и разоблачила: какой ты там к чёртовой матери менеджер в финансовой компании? Да разве попался бы солидный человек на такую дешёвку? Артист ты. Артист погорелого театра, - она желчно захихикала. – Прокатился один раз без хозяина на его машине и думаешь, что поразил меня! Но ты и впрямь убил меня… наповал. – Её ехидный хохоток нарастал и разросся до истерически сдавленного смеха, она корчилась, сворачивалась калачом, напоминая торжествующий танец ядовитого существа, которое впрыснуло свой яд в жертву.

Самолюбие Сергея резко и неприятно шевельнулось, ему стоило усилий снести насмешку гадины, ему хотелось схватить её за ноги, за руки и отхлестать, до визга, до крика, до слёз, с которыми выйдет весь её яд.

- Твоё счастье, что ты особа другого пола, - озвучил он своё звериное желание погасить её насмехательство над ним.

Она умолкла, как от шаманского заклинания, но её шальные глаза горели крысиным коварством и страхом, отчего их лазурь сгустилась до зелёно-мутного цвета, а лицо заблестело матовой бледностью, как у вампира, да и соломенная копна волос засеребрилась в сиянии луны сквозь приоткрытую занавеску, словно седина древней старухи-ведьмы.