Наталия Левитина - Дилетант

- Женщины его слабость.

- Кстати, вчера я познакомился с московской журналисткой. Мария Майская.

- Мария Майская? Знаю, знаю. Читал ее статьи. В газете "М-Репортер". Веселенькая такая газетка. Боевая. А что представляет собой Мария Майская?

- Милая такая девочка, - слабо улыбнулся Валерий Александрович,, вспомнив яркую, красивую журналистку у дверцы своего служебного автомобиля. Ее светлые волосы блестели на солнце, абрикосовое платье подчеркивало загар. Знал бы Валерий Александрович, как он ошибается. Мария Майская никогда в своей жизни не была милой девочкой. Она была стервой.

- Старше Олеси?

- Конечно, постарше. И зачем "М-Репортеру" понадобился наш Шлимовск? Именно в этот момент?

- Выборы! - объяснил Игорь.

- Ну, выборы. Эка невидаль.

- Я думаю, для них Шлимовск как город Глупов.

- Салтыкова-Щедрина?

- Да. Это я еще в школе читал. Город, как квинтэссенция российской действительности. Россия в миниатюре.

- Ясно. Когда Маша доберется до Елесенко, тот будет в экстазе.

- Почему?

- Она хороша собой. Блондинка. И вчера, когда она догнала меня на улице у мэрии, на ней было платье размером с носовой платок.

- Вот пусть Елесенко и оттянет на себя всю журналистскую страстность Марии. Чтобы она не слишком интересовалась нашими личными проблемами. Хотя...

- Что?

- Судя по статьям, эту девицу легче убить, чем заставить изменить курс. Настырная, вездесущая, язвительная.

- Так, только этого нам и не хватало! Местную прессу мы можем удержать от трескотни по поводу исчезновения Олеси и ребенка, а как бороться с любопытством москвички?

- Никак.

Игорь снова взялся за бутылку.

- Хватит! - отрезал Суворин. - Заканчиваем попойку.

- Мы же и не начинали, - удивился Игорь, но поставил бутыль на место.

- И все-таки ты распустился, зять. Держи себя в руках.

Игорь покаянно опустил голову.

- Страдаю, - напомнил он.

- Но я ведь тоже! - горько сказал Суворин.

- Ваша тактика подавления эмоций, Валерий Александрович, чревата саморазрушением.

- Разве?

- Конечно. Надо выпускать зверей на свободу, иначе они изгрызут вам все внутренности.

- Точно, грызут. Такая тоска меня гложет, Игорь! Если Олеся и Валерка не найдутся, то не знаю, как мне дальше жить.

- Я тоже. Столько лет ждал ребенка! И вот...

Суворин и Шведов погрузились в свои невеселые думы, как в бассейн с водой. Но если Валерий Александрович, оптимист по натуре, время от времени всплывал наверх и хватал ртом воздух надежды, то Игорь, с максимализмом молодости, опускался на самое дно отчаяния.

Сказать, что Олеся была абсолютно голой, нельзя - на ее лице все же оставалась губная помада. Туманная поволока, застилавшая взгляды парней, и их разинутые от вожделения рты свидетельствовали, что в последующие минуты биография Олеси пополнится еще одним приключением, вспоминать о котором ей будет и больно, и стыдно. Она вжалась в стену около кадки с развесистой искусственной пальмой, наивно пытаясь замаскироваться под кокосовый орешек. Не вышло! Гориллообразный соратник подлого Юры и сам Юра медленно подбирались к обнаженной модели, и остановить насилие мог, наверное, только спор между друзьями - кто будет первым. Но они и не пытались спорить на эту тему. Очевидно, роли в предстоящей забаве были давно распределены.

Три молниеносных мысли со звоном пронеслись в Олесиной голове - "Какая же я дура!", "Лучше умереть!", "Умирать нельзя, дома ждет Валерка!" сверкнули и погасли и сменились безразличием.

Заключительные па мужского стриптиза были приостановлены поворотом ключа в замке входной двери. Кинг-конг и Юра замерли, удивленно выпучив глаза, и перебросились вопросительными взглядами.

Дамы, которые появились в комнате в следующий момент, были очень выразительны. Хрупкая миниатюрная шатенка тихо светилась белой яростью, от брюнетки с выпуклыми формами можно было прикуривать. Электрические разряды наполнили гостиную, слышались отдаленные залпы артиллерии и треск миномета.

- Вика! - искренне удивился Юра. - Ты ведь на работе!

- Ты, я смотрю, тоже! - с ненавистью ответила рельефная брюнетка. Жаркий взгляд, который она метнула в Олесю, испепелял, кокосовая пальма рядом с голой путешественницей задымилась. Непонятно, в чем были виноваты Олеся и пальма, гром и молнии надо было посылать в сторону изобретательного мужа. Юра суетливо вертелся в поисках своих брюк.

Маленькая шатенка пока не говорила ничего. Но кинг-конг вдруг ощутимо уменьшился в размерах. Даже убийственно густая черная шерсть на его плечах, груди и ляжках как-то внезапно поредела, лишилась своей радостной лохматости.

- Ты только посмотри на них, Арина! - язвительно сказала Вика. Яда в ее голосе хватило бы на добрый килограмм лекарственных препаратов. - Наши преданные мужья! Уединились, негодяи, сняли девицу на пару часов! А ты, дрянь, хоть бы постыдилась! Да оденься же ты, мерзавка!

- Ну и хамка, - открыла наконец рот Арина. - Вик, она еще и улыбается!

Олеся на самом деле сияла белозубой улыбкой, не в силах бороться со своими чувствами. Она была готова целовать раздраженных мадам. Вот они удивились бы!

Олесе, конечно, и самой хотелось нацепить обратно свою одежду, но это было сопряжено с определенными трудностями: шорты, и блузка, и остальные детали валялись по всей комнате, а ползать по комнате, собирая предметы гардероба и сверкать незагорелыми частями тела перед разгоряченной публикой было как-то неудобно. Поэтому Олеся скромно пряталась за кадку.

- Ариша, - жалобно начал кинг-конг, которого уже надо было разыскивать с лупой на участке ковра между креслом и диваном и поднимать оттуда пинцетом, - ты только не подумай, что...

- Закрой рот, - металлическим голосом отрезала крошка Арина. - Я тебя пока ни о чем не спрашиваю.

Чувствовалось, что, когда Арина примется за допрос, ее мужу грозит знакомство с неповторимыми ощущениями - теми, что испытывали в инквизиторских подземельях упорные еретики и в гестаповских застенках молчаливые коммунисты.

Юра все же встретился со своими брюками.

- Вы за нами следили, что ли? - с гримасой обманутого в лучших побуждениях интеллигента спросил он. - Вика, ты опустилась до подобного?

- А ты? - гневно тряхнула головой и бюстом Вика. - Я не понимаю, она что, так и будет тут стоять в таком виде?

Вид, надо отметить, был совершенно прелестный. Организаторы пип-шоу или стриптиз-бара с радостью предложили бы Олесе ангажемент.

Арина с брезгливым выражением подняла с пола двумя пальцами грязновато-белую кофточку и шорты и швырнула их Олесе. Предметы нижнего белья она подцепила носком туфли - не рискнула, вероятно, к ним прикасаться руками, опасаясь заразы.

- Что, на менее грязную девицу денег не хватило? - едко осведомилась Вика.