Наталия Левитина - Дилетант

Оставшись одна в кабинете, Ника набрала номер Валерия Александровича Суворина. Противная секретарша мэра, как всегда, заставила ее ждать минут пятнадцать у трубки.

- Это Ника Сереброва, - сказала она коротко и по-деловому. Обычно в телефонных переговорах с мэром использовался другой голос - нежный, сексуальный, и тон - слегка кокетливый и фамильярный. Но Ника тонко чувствовала настроение момента. С Сувориным приключилось несчастье, и журналистка понимала, что надо временно оставить свою привычку очаровывать всех и вся.

- Валерий Александрович, как у вас дела? В личном плане?

- Никак, - довольно резко ответил Суворин. - Вы по какому-то вопросу звоните?

И Валерий Александрович никогда прежде не разговаривал с телезнаменитостью Шлимовска столь грубо и официально. Он всегда разговаривал с Никой так, как говорит мужчина в возрасте, наделенный властью и силой, с молодой, хорошенькой женщиной.

Сереброва не обиделась.

- Да, конечно. Хотела выяснить, состоится ли наш "Час мэра" в понедельник, как обычно.

- Что, уже в следующий понедельник?

- Да, Валерий Александрович. Мы ведь запланировали. Но если вы не можете, давайте перенесем. Хотя передача уже стоит в программе.

- Тогда не будем переносить, - безрадостно сказал Суворин. Перспектива представить многотысячной телевизионной аудитории свою перекошенную от горя физиономию мало вдохновляла мэра. Но жизнь, независимо от сердечных страданий Суворина, шла своим чередом, город жил, выборы надвигались, зрители ждали - кто американский боевик по ОРТ, а кто и очередной "Час мэра" по местному каналу.

- И еще один вопрос, Валерий Александрович. Как насчет прямой связи? Будем давать?

- А почему бы нет?

- Я подумала, вдруг кто-то спросит вас о...

- Вряд ли, - перебил Суворин. - А без прямой связи передача потеряет лицо.

За сорок минут экранного времени обычно поступало по многоканальному телефону около двух сотен звонков от горожан. Дальше жалоб на отсутствие горячей воды или просьб об улучшении жилищных условий фантазия шлимовцев не распространялась. Никто не пытался выяснить мнение мэра по поводу иракского кризиса или глобализации финансовых рынков, никто не пытался задавать ему личных вопросов - возможность связаться с главой города использовалась сугубо утилитарно.

- Значит, мы все оставляем как всегда?

- Да, Ника. В понедельник буду. Как обычно.

- До свидания, Валерий Александрович. Держитесь! Я верю, все кончится хорошо. Я имею в виду...

- Я понял, - отрезал Суворин. - Спасибо. И положил трубку.

- М-да... - сказала сама себе Ника. - Если дорогой Валерий Александрович разговаривает со мной таким тоном, значит, дела у него совсем плохи.

Развить данную тему телевизионная красавица не успела, так как в кабинет шумно ввалился господин Елесенко Иван Степанович собственной персоной. Странно, что он не надел на шею дверной косяк - при его размерах и страсти казаться еще крупнее, значительнее и громче, чем он есть на самом деле, - это было бы естественно.

- Не смог отказать себе в удовольствии повидать вас! - бархатисто зарокотал Елесенко. Он выхватил у Ники ее руку и поцеловал. Стекла звенели, кассеты на столе плавились.

- Ах, Иван Степанович, вы снова здесь? - с улыбкой спросила Ника, оставляя свою руку в распоряжении Елесенко. Она имела прекрасные отношения и с мэром города, и с его главным оппонентом и противником. Пусть Суворин и Елесенко грызлись между собой, как собаки, Ника пользовалась благосклонностью и того и этого.

- Я тружусь! - с пафосом объявил Иван Степанович. - Я делаю все, чтобы у вас появился достойный мэр!

- Конечно, вы великий труженик, все знают, - без тени иронии, наоборот, преданно и восхищенно сказала Ника.

- Только что записал новое выступление, пойдет завтра.

- Завтра? Вот это оперативность!

- Плачу живыми деньгами, - объяснил Елесенко.

- Предвыборная кампания влетит вам в копеечку, - искренне посочувствовала Ника, словно деньги на рекламу доблестный коммунист отрывал у своей голодной семьи.

- Справимся! - подмигнул Иван Степанович. - Главное, чтоб результат был.

- И каковы ваши шансы победить?

- Сто процентов! - громыхнул Иван Степанович.

- Да неужели?

- А то! И когда я займу пост, мы с вами после каждой передачи "Час мэра" будем закатываться в ресторан.

- Вы шутите!

- Нет, не шучу! Эх, Ника, Ника, - покачал головой Елесенко и посмотрел на тележурналистку так пронзительно, что она ощутила себя беззащитной устрицей на тарелке ярого гурмана.

Нет, она предпочла бы и дальше иметь собеседником в "Часе мэра" интеллигентного, ответственного Суворина, а не грубоватого и громогласного мужлана Елесенко, который уже пару раз пытался прижать ее к стене в студийном коридоре. Что за детсадовское поведение! И сейчас он тоже полыхал огнем и страстью и раскалял воздух в кабинете.

- Все забрала! - объявила ассистентка Оля, появляясь у двери. Здравствуйте, Иван Степанович.

- Здравствуйте, - с удивлением обернулся Елесенко. Кажется, он недоумевал, как же не заметил раньше эту чудесную барбивидную малышку.

Олина нога мелькнула в разрезе длинной юбки, и направление ударной волны мгновенно изменилось. Ника заметила, что ей стало немного прохладнее, а жаркий взгляд Ивана Степановича переместился с нее на Олю. А когда опытный грешник окончательно развернулся лицом к ассистентке, Ника с горечью поняла, что, увы, какой бы интересной, умной, обворожительной женщиной она ни являлась, все ее сорокалетние достоинства меркнут на фоне бушующей Олиной молодости. Елесенко замер.

А Оля села за стол и равнодушно уткнулась в бумаги. Крупный чиновник областной администрации, претендент на пост мэра был нужен ей так же мало, как парашют водолазу.

- Ольга Максимовна у нас девушка строгая, - заметила Ника. Она опасалась, что Елесенко так и не вспомнит о необходимости дышать.

Оля оторвала взгляд от бумаг, формально улыбнулась начальнице, гостю и снова погрузилась в чтение.

"Старость, старость, - с отчаянием думала Ника, ковыряя зубочисткой в своей раскрытой ране. - Мои нечеловеческие усилия выглядеть хорошо, все эти диеты, тренажеры, гимнастика, маски, массаж идут прахом, лишь появится на горизонте смазливая соплюшка типа Оленьки. А Он не понимает! Еще пару лет, пару бесценных лет, которые мы могли бы провести вместе, и я стану Ему не нужна..."

- Иван Степанович, - бесцветно сказала Ника, - давайте я вас провожу.

- Да что вы! - повелительно взмахнул рукой Елесенко. - Работайте, работайте, не беспокойтесь! Вот Оленька, то есть Ольга Максимовна пусть меня проводит.

Оля бросила на Сереброву вопросительный взгляд и, получив утвердительный кивок, отправилась вместе с пышущим жаром Степановичем. Телевизионный центр не был дремучим лесом, он вполне мог бы выбраться на улицу самостоятельно.