Дик Фрэнсис - Скачка тринадцати

И так далее.

Он совсем извел Дэви Рокмена — но тем не менее по-прежнему позволял тому ездить на своих лошадях. Рок совсем измучился, но уйти не мог — деньги ему были нужны. У него начали дрожать руки. Цыган Джо мог в любой момент, где угодно подойти и прошипеть ему на ухо: «Убийца!»

— Да не делал я этого! — орал очумевший Рокмен.

Но Цыган Джо снова и снова повторял: «Убийца! Убийца!» — не давая жокею ни минуты покоя.

Дэви Рокмен и Найджел Тейп поехали на скачки в Уорик вместе. У Найджела Тейпа была машина, взятая напрокат, и он надеялся, что Рокмен оплатит половину расходов на бензин. Те дни, когда Рокмен щедро оплачивал все их совместные расходы, казалось, миновали безвозвратно. И куда делся тот герой, перед которым Найджел преклонялся столько лет?

Мрачноватая красота Рокмена поблекла. Кожа на подбородке и скулах, прежде гладкая и загорелая, теперь посерела и обвисла. Дэви уже не щеголял так гордо своими сапогами для верховой езды по дороге от весовой к паддоку. Маэстро уже не похлопывал себя хлыстом по икрам. Тот, кто привык видеть Рокмена во всем великолепии в дни до появления Рыжика Милбрука, теперь и не признал бы его в этом сутулящемся запуганном человеке. Где теперь знаменитый лев скаковой дорожки, гроза девиц, при виде которого встревоженные матушки поспешно отводили своих цыпочек подальше в сторонку?

Неотступные нападки Цыгана Джо почти что сломили Рокмена.

— Он уверен, что это моих рук дело! — простонал Рокмен. — Присосался, как клещ! Старик желает непременно узнать, кто кокнул его драгоценного сопляка. Я ему говорю: «Не знаю!» — а он все равно не отстает!

Найджел Тейп покосился на своего сникшего приятеля. Он — как и любой на ипподроме — ясно видел, что всей живости Рокмена пришел конец. Как и его искусству наездника. Лошади слушались его все менее охотно.

— Но ты ведь не можешь сказать ему, кто убил Рыжика Милбрука, потому что и сам этого не знаешь, — устало заметил Найджел. Он повторял это, наверное, уже раз в десятый.

— Вот я же ему и говорю, что не знаю! — пожаловался Рокмен. — Он, наверно, думает, я просто подошел к первому попавшемуся человеку с пистолетом и сказал: «Пристрелите, пожалуйста, Рыжика Милбрука!» Такой наивный — просто плакать хочется!

Что-что, а наивность Цыгану Джо была совершенно не свойственна. В тот день его жокей выступал совершенно бесцветно, и Цыгану пришлось извиняться перед владельцами.

Как Цыган ни преследовал Рокмена, узнать, кто убил Рыжика, ему так и не удалось. Тренер уже начинал верить, что жокей действительно не знает, кто стрелял. Но он по-прежнему считал, что виной всему именно Рокмен.

Через три часа, в течение которых Рокмен неизменно приходил в хвосте, тренер сказал ему, что хорошего владельца найти труднее, чем хорошего жокея (не считая, разумеется, Рыжика Милбрука). Он предоставил Дэви Рокмену возможность проявить себя, но теперь с него довольно. Владельцы жалуются. Так что всего хорошего. Рокмен ничего не сказал — только злобно сверкнул глазами. Он искренне полагал, что сам он ни в чем не виноват.

— А как же я? — осведомился Найджел Тейп. — Я получу место Рокмена? Главного жокея в конюшне?

— Нет, не получишь. У тебя пороху маловато. Если хочешь, можешь работать на тех же условиях, что раньше.

По дороге домой Рокмен яростно бранился. Его выкинули с работы! Какой позор!

— Найди мне этого киллера! — сказал Рокмен. — Передай ему, что он мне снова нужен!

Найджел Тейп рассеянно вел машину. Ему было не по себе. Белобрысый, с выгоревшими на солнце бровями, он казался бледной тенью Дэви Рокмена. Теперь он ощущал, как их давний союз рушится. Найджел запоздало осознал, что Рыжик Милбрук ему на самом деле нравился, да и работать на Цыгана Джо было не так уж плохо. Постоянная работа — получше, чем у многих других…

— Найди, слышишь? — настаивал Рокмен. — Скажи своему брату, пусть он с ним договорится!

— Это тебе довольно дорого обойдется, — неуверенно заметил Найджел.

— Плевать! — услышал он в ответ.

Братец Найджела, бывший угонщик автомобилей, тюремная крыса, знал одного мужика, который знал одного мужика, который состоял в переписке с мужиком, который знал кого-то, имеющего отношение к наемным убийствам. В начале февраля 1987 года хозяин кафе, куда захаживал Эмиль, достал из-за кассы бледный конверт, слабо пахнущий гвоздикой.

Хозяин кафе широко улыбнулся и ткнул Эмиля под ребра. Тот понюхал конверт, подмигнул хозяину и спрятал записочку в карман, чтобы прочесть ее наедине.

Чуть позже Эмиль стоял у окна своей роскошной квартиры на верхнем этаже и задумчиво смотрел на лодочки, снующие по Сене. В розовом конвертике оказалась только черно-белая фотография Цыгана Джо размером с почтовую открытку. На обратной стороне карандашом было написано его имя, адрес, возраст и род занятий. Внизу, мелкими буковками, подпись: «Дэвид Рокмен, жокей».

Благодаря тщательно выполненному и удачному убийству лучшего английского жокея-стиплера, Эмиль начал потихоньку интересоваться спортом. Временами он покупал на лотках английские спортивные газеты и читал их столь внимательно, что в последнее время даже почти не пользовался словарем. Его английский становился все более приличным — по крайней мере, в том, что имеет отношение к скачкам.

Предложение убить Цыгана Джо показалось ему довольно заманчивым.

Обычно он отказывался выполнять два заказа подряд в одном кругу, полагая, что двойное убийство удваивает риск. К тому же два заказа от одного клиента в такой короткий промежуток времени… Однако жокей Дэвид Рокмен расплатился с ним за убийство Рыжика Милбрука аккуратно и в срок, так что должен был знать, во что обойдется второе убийство.

Эмиль не интересовался побуждениями своих клиентов и их внутренними душевными движениями. Он полагал, что все их можно разделить на три группы: алчность, похоть и ненависть. Эмиль заботился только о том, чтобы аккуратно выполнить свою работу, уйти незамеченным и вовремя получить деньги. Он не испытывал никаких личных чувств к Рыжику Милбруку или Джо Смиту по прозвищу Цыган Джо. Эмиль Жак Гирланд был истинным бизнесменом, хладнокровным наемником.

Он решил, что стоит хотя бы узнать подробности насчет этого Цыгана Джо. Это будет безопасно. Поэтому Эмиль собрал небольшую сумочку — оружия он брать не стал — и пересек Ла-Манш со своей машиной, намучившись по дороге от морской болезни: внезапно нагрянул зимний шторм. Южная Англия была завалена февральским снегом, упорно не желавшим таять. Жизнь на ипподромах временно замерла. Видимо, погода снова решила продлить жизнь жертве Эмиля.

Чтобы не привлекать внимания, пришлось ограничиться только поверхностным изучением повседневной жизни Цыгана Джо. Впрочем, Эмиль успел выяснить, что каждое утро тренер ездит в своем «Лендровере» на заснеженные Холмы и наблюдает за тем, как тренируют лошадей на песчаной скаковой дорожке, рассчитанной на любую погоду. Эмиль прислушивался к вечерней болтовне конюхов в местных пабах, заучивая их характерные жесты и подробности жизни на конюшне.