Владимир Шитов - Собор без крестов

попали к своему хозяину, но очень здорово, что вы стали их законными владельцами, — рассматривая купчие и

заключения экспертов на полотна, констатировал он. — Вы предлагаете мне быть посредником при продаже

ваших полотен с аукциона в Лондоне. Я вроде бы не возражаю, но, как мне говорил Стивенсон, они являются

достоянием народа, а поэтому власть вывезти их из страны вам разрешения не даст.

— Вас эта проблема не должна беспокоить. Картины мы вывезем и доставим вам, куда скажете, откуда вам

никто не будет мешать доставлять и перевозить по любому адресу. От вас потребуется лишь сделать нам обоим

официальное приглашение к себе в Штаты.

— Если вы беретесь сами вывезти ко мне свои картины, то остальное решится без проблем, — вдохновляясь, маленькими глотками попивая пиво из бокала, сообщил Фостер. — Но что я буду иметь за свои хлопоты?

Лесник и Душман переглянулись между собой. Они уже давно ожидали данного вопроса, имея на него

готовый ответ.

— Десять процентов от вырученной суммы, — сообщил Лесник.

— Десять мало, согласен на двадцать, — сразу возразил Фостер, пытаясь повысить ставку.

— Ничего не мало, — вступил в разговор Душман. — В твоем «мало» будет где-то полмиллиона долларов.

Вы должны учесть, что мы будем продавать не ворованные картины, которые пытался купить Стивенсон, а свои

собственные с готовыми заключениями эксперта на них.

— Если вы не согласитесь на сделку с нами, то мы сами найдем в Лондоне нужного посредника в своем деле.

— Если дело такое простое, то почему вы сами не хотите продавать картины с аукциона? — осторожно

поинтересовался Фостер.

— У вас в Штатах хозяин своего имущества имеет право распоряжаться своим имуществом, как ему

вздумается, а у нас касательно наших полотен требуется согласие властей. Мы знаем заранее, что такого

согласия нам никто не даст. Вот нам и приходится хитрить и свои фамилии не афишировать, чтобы не

привлекать к себе наших властей, которые за нашу самодеятельность могут нам сделать неприятность, когда мы

вернемся от вас домой, — пояснил Душман.

— С большими деньгами и у нас можно неплохо жить, — намекнул Фостер.

— Среди разного сброда жить, изучать чужой язык, такое нам не подходит, — решительно заявил Лесник.

— Так я тоже сброд? — беззлобно поинтересовался Фостер.

— Кроме индейцев, коренных жителей Америки, остальные туда, как цыгане, понаехали, — показал свою

эрудицию Лесник.

— Так к нам ехали давно, — пояснил Фостер, — а теперь мы большинство эмигрантов заворачиваем назад, принимая тех, которые нам нужны. Лично я американец в четвертом поколении и думаю, что слово «сброд» ко

мне не относится.

— Мистер Фостер, я вас не имел в виду, когда говорил о сброде. Вы только подумайте, если к вам в Штаты

был бы беспрепятственный заезд, то ехали бы не только ученые и богатые.

— Да! Да! Много было бы разного сброда, — согласился Фостер.

Так что неприятный инцидент Лесник дипломатично ликвидировал. Потом он спросил:

— Так, мистер Фостер, вы наше предложение на наших условиях принимаете?

— Интересная у вас страна, — как бы не слыша вопроса, начал развивать свою мысль Фостер. Допив пиво, он поставил фужер на стол. — Еще интереснее законы, если такие, как вы говорите, и в такой стране живут такие

неуступчивые господа, — совсем изнасиловал слово «такие» Фостер. Широко улыбнувшись, он решительно

сообщил: — Я ваши условия принимаю, никакой риск брать на себя не желаю, договор между нами будет

заключен не здесь, а у нас в Штатах.

— Конечно, — выразил свое и мнение Лесника Душман. — За такой договор нас тут и посадить могут, —

пошутил он, невесело усмехнувшись.

— Если бы у меня в Штатах был такой запрет на продажу дорогих картин, то я не стал бы заключать с вами

такое соглашение, это во-первых, и во-вторых, я и сам не вижу ничего плохого в том, что один хозяин продает

другому свое имущество, пускай даже им окажутся шедевры искусства. У нас японцы скупили в некоторых

городах целые улицы с небоскребами, не говоря о концернах, и американцы не видят для себя ничего опасного и

незаконного, а вот вы почему-то не можете и не имеете права продать свои картины. Хоть убейте меня, но я

такой закон не понимаю и не уважаю, но это уже политика, а ею я в вашей стране заниматься не собираюсь.

После плотного ужина, проводив до автомобиля Корвина Фостера, Лесник и Душман, вернувшись в кабинет, продолжили прерванную беседу, но уже вдвоем.

— Мистеру Фостеру мы с тобой до хрена чего наобещали, а как практически будем переправлять через

границу картины, ума не приложу, — озабоченно сказал Душман Леснику, потирая пальцами рук виски. (Разговор

происходил до поездки во Львов.)

— А попроще ты не мог задать мне вопрос? — пошутил Лесник, а потом продолжил: — Я в контрабанде такой

же валенок, как и ты. — Подумав, он, размышляя вслух, произнес: — Придется обратиться к пахану за помощью.

После того как они обсудили все неясные вопросы и исчерпали свою фантазию по планам на будущее, Душман неожиданно предложил:

— А не встряхнуться ли нам от этих проклятых забот?

— В каком плане? — не понял Лесник.

— Возьмем своих баб. Ты Ларису, я Жанну и рванем в финскую баню, тело полечим, душу отведем...

— Против твоего предложения, корефан, ничего не имею. С проклятыми полотнами совсем забыл о бабах, как будто в кичи сижу, — блаженно потягиваясь, признался он.

Нельзя сказать, что Лесник не любил Альбину, не ценил и не уважал, но разве мог он с ней совершать такие

половые вольности, которые допустимы и легко осуществимы с фартовыми девочками, к которым относилась

Лариса.

Напарившись вместе с Ларисой, насладившись ее любовью, Виктор, лежа в постели, попросил:

— Поласкай меня еще.

Исполняя его просьбу, в промежутке между ласками Лариса, воркуя, произнесла:

— Если бы я не знала, какой ты есть на самом деле, то могла подумать, что имею дело с котенком, а ты

самый настоящий тигр. — Она нежно укусила его за грудь.

— Не балуй, — погладив ее по голове, по-детски капризно попросил он. — Знаешь, если ты согласишься

оставить столицу и поселиться там, где я тебе скажу, то я гарантирую тебе работу секретаря-машинистки со

ставкой в штуку в месяц плюс еще моя материальная поддержка, а если родишь мне ребенка, то дам акций

столько, что будешь жить на их проценты лучше многих директоров, куплю тебе тачку, дом. Короче, проблема с

бабками у тебя полностью исчезнет...

Только почувствовав влагу у себя на животе, понял, что Лариса, сдерживая стоны, молча плачет.

— ...Ты чего вдруг вздумала плакать? — удивился он. — Я же тебя не обидел? Может, думаешь, что я