Владимир Шитов - Собор без крестов

приготовленный блок.

Сарафан кистью свободной правой руки зафиксировал на запястье левой своей руки кисть правой руки

противника, заблокировал ее. Теперь Боксер был в капкане, из которого вырваться не мог, тогда как Сарафан мог

сломать ему руку в двух местах или сделать растяжение. Он решил сделать последнее. Боксер позорно

повалился на пол.

Сторонники Боксера попытались наброситься на Сарафана с целью защиты чести товарища, но момент был

ими упущен.

У Сарафана и подоспевших его сторонников в руках были колющие предметы, да и соотношение было в его

пользу. Он с ножом в руках во главе своей кодлы уверенно зажал их в угол.

— Кто из вас хочет еще поболтать со мной?

Ответом было гробовое молчание. Сарафан знал из бесед с Серым, с какой группировкой имел дело, а

поэтому без вступления начал:

— Я знаю, вы — шустрые ребята, но, дорогие мои рэкетиры, у нас в зоне свои законы, и если вы на воле их

подзабыли, то не моя вина. Навести порядок в нашей хате я уполномочен паханом. Ему, конечно, виднее, кому

можно поручать такую деликатную миссию. Ваш горе-Боксер подошел ко мне, нахамил, угрожал, а когда я

попытался продолжить с ним беседу, ударил. Вы видели? — потребовал он ответа от каждого противника, не

сводя с него глаз до тех пор, пока не получал от него утвердительного ответа. — То-то же! — успокаиваясь, сказал Сарафан. — За такое неуважение и вам не мешало бы ребра помять, но, честно говоря, вы меня сегодня

подутомили, ограничусь беседой. У нас, у воров, существует один закон, как в зоне, так и на воле. Мне ли

говорить полосатикам такую истину? Оказывается, ее надо не втолковывать, а вталкивать в дырявые чердаки

насильно.

Его слова потонули в общем одобрительном гуле. Они были поддержаны даже недавними противниками.

— От всех требовать соблюдения воровского закона бесполезно, — продолжал Сарафан. — У нас, как на

городской свалке, можно найти золото, серебро и разную погань типа Фили и ему подобных козлов, петухов, красных шапочек, «голубых», но мы не должны им уподобляться. Некоторые сейчас думают, вот раздухарился, все равно обломается. Я же говорю раз и больше повторяться не буду: такой порядок будет не только в нашей

бригаде, но и во всем отряде.

Подойдя к Боксеру, который потирал поврежденную правую руку, Сарафан примирительно сказал:

— Сделай вывод для себя, если в голове у тебя есть стержень, возможно, в будущем мы еще и подружимся.

Боксер ничего ему не ответил, а обиженно отвернулся.

«Ничего, дорогой, обортую, будешь еще в моей стае летать», — уверенно подумал Сарафан.

Не все зеки, находившиеся в бараке, были согласны с его рассуждениями. Многие могли в пользу

противоположного мнения привести свои убедительные аргументы, но они были разобщены, были не так

агрессивны, а поэтому свою точку зрения на жизнь не высказывали, а предпочитали отмалчиваться до поры до

времени.

Ложась спать, Сарафан понял, почему Тихий уполномочил его навести порядок в бараке.

Глава 34

Работа заведующим баней оказалась несложной, но хлопотной.

Вновь подобранный коллектив — операторы котельных установок, работники прачечной — имели по

нескольку профессий, а сантехником работал бывший инженер, поэтому они в Сарафановой практической

помощи не нуждались, так как знали свою работу лучше него.

По указанию шефа Сарафан должен был своими силами пристроить к бане сауну. Администрация лагеря

брала на себя обязательство обеспечить стройку необходимыми материалами.

Среди операторов котельных установок у Сарафана был бывший прораб-строитель. С ним и бывшим

инженером Сарафан обговорил фронт предполагаемых работ.

Сидя в своей каморке, служившей ему кабинетом, Сарафан думал, как и с чего начать выполнение указания

шефа.

Телефонный звонок прервал его размышления.

Подняв телефонную трубку, он услышал и узнал голос начальника отряда.

— Слушаю, гражданин начальник, — представился Сарафан.

— У нашего кассира потерялся ключ от сейфа. Ты не сможешь открыть нам сейф?

— Гражданин начальник, меня сюда упрятали ни за что. Я сейфы вскрывать не умею.

— А если я тебя сильно попрошу.

— С удовольствием бы выручил вас, но такому ремеслу не обучен.

— Жаль! — услышал Сарафан слово шефа, прежде чем между ними прервалась связь.

«Волчара, хотел меня на мякине провести, — самодовольно подумал Сарафан, покидая каморку. — Пойду с

Валетом поделюсь последней новостью», — решил он, направляясь в котельную.

Часа через два в котельной Сарафана разыскал Тихий. Обменявшись рукопожатиями как старые знакомые, они прошли в «кабинет» Сарафана, где пахан поведал ему:

— Наш хозяин любит поволочиться за смазливыми бабенками. Вчера прихватил он кассиршу на природу, а

она там ключи от сейфа потеряла. Сейчас ребята меняют замки в дверях кассы, а сейфу никто ума не даст.

— Скажи им, пускай автогеном режут, — предложил Сарафан.

— Документы боятся уничтожить и повредить.

— Игорь Николаевич, вы меня приехали фаловать?

Тихий утвердительно кивнул головой.

— Ты же знаешь, я не в признанке, и вдруг ты меня на такое дело толкаешь!

— Хозяин сказал, что будет нашим должником и ловить тебя ни на чем не собирается.

— Ему верить можно?

— Какие они между собой скоты, нас не касается. У хозяина тяжело добиться согласия, но если обещал, то

слово всегда сдерживал. Сам понимаешь, сильно за него ручаться не могу, но давай поможем.

— У меня инструмента нет, — сдаваясь, сообщил он Тихому.

— Хозяин имеет в своем музее целый арсенал воровского инструмента, там все найдешь.

Выходя из бани, Тихий пояснил Сарафану:

— Если мы в пустяках, не затрагивающих наши интересы, не будем с ними контачить, то причиним себе

только вред.

На оперативном УАЗике кум доставил Сарафана в контору, где полковник Долгошеев предоставил Сарафану

необходимый ему инструмент и, выпроводив посторонних из кассы, предложил Валету приступить к работе.

— Петр Алексеевич, вы знаете, что медвежатники народ суеверный, а поэтому в присутствии посторонних не

работаем.

— Я же не посторонний, — грубо возразил Долгошеев.

— При вас у меня работа не получится, — осторожно, но вместе тем настойчиво повторил Сарафан свою

просьбу.

— Ну черт с тобой, пускай будет по-твоему, — покидая помещение кассы, недовольно пробурчал он.

Оставшись в кассе один, Сарафан закурил и не спеша стал осматривать сейф. Внешне сейф был похож на

деревянный шкаф с разными узорами и канделябрами по его краям.

Сейф был немецкий, старинной работы знаменитой фабрики «Братья Шульц».

Минут через сорок Сарафан позвал Долгошеева, который, увидев открытую дверку сейфа, воскликнул