Владимир Шитов - Собор без крестов

Пренебрежительное отношение инженера к скудным знаниям Сарафана в электротехнике скоро сменилось

уважением, когда он убедился в цепкой памяти своего ученика, продолжавшего требовать от него новой

информации по схемам и сигнализациям, которой инженер не располагал.

Однажды он сказал Сарафану:

— Да отстань ты от меня! Больше того, что ты знаешь, я сам не знаю.

Только тогда он оставил инженера в покое, а через Жука стал брать в библиотеке специальную литературу и

продолжал углублять свои знания в области электротехники...

Из полученного сообщения от Лапы Сарафан знал, что Тихий хлопочет о том, чтобы он стал вором в законе.

Преимущества свои в таком качестве Сарафан увидел без подсказки. Известие Сарафана обрадовало, и он стал

ждать вызова на сходку со дня на день. Когда он устал ждать обещанного и стал подумывать о принятии мер по

досрочному освобождению из зоны на волю, Жук передал, чтобы он после ужина пришел в библиотеку на встречу

с Тихим. По глазам Жука видно было, что он не знает, о чем будет разговор.

Пришедшего в библиотеку Сарафана старик библиотекарь по кличке Кулик проводил в подсобное

помещение.

Перед тем, как его туда впустить, старичок сказал, ласково улыбнувшись:

— Смотри не подкачай.

Когда Сарафан зашел в помещение, то там, кроме Тихого, еще находились воры в законе: Граф, Оборотень, Штука, Бунтыл, Прима, Король, Гуцул.

Всех он их знал, так как они были постоянными клиентами бани и сауны.

На сходке, как и положено, председательствовал Тихий.

Собравшимся он сообщил повестку сходки, пояснив, что на ней отсутствует лишь один вор в законе по кличке

Эфиоп, который находится в больнице на лечении от туберкулеза. Причина отсутствия Эфиопа собравшимися

была признана уважительной. Свое отношение к приему Сарафана в воры в законе он выразил в письме, которое

находилось в запечатанном и прошнурованном конверте.

В своей информации о Сарафане Тихий сообщил, что на прием его в законники было предложение и

рекомендации с воли трех воров в законе, среди которых был Лапа.

Все законники сидели на стульях, тогда как претендент стоял перед ними.

Тихий предложил Сарафану подробно рассказать о себе, начиная от первой судимости и до настоящего

времени.

Сарафан стал рассказывать о себе, о «семье» Бороды, ненароком сообщил, что тот фронтовой друг Лапы.

Для многих зеков его сообщение было новостью, кроме Тихого.

По этому факту самый пожилой из собравшихся Штука обронил:

— Они занимались святым делом.

Сарафан подробно рассказывал, как приходил к нему опыт, упомянул о Валете, с которым дважды был

подельником.

Поведение Сарафана и Валета в суде было одобрено, а заявление Сарафана в милицию об угоне у него

автомобиля вызвало разногласия, споры, шутки, улыбки.

— Я бегал бы с добычей до тех пор, пока она у меня не кончилась, а потом решил бы — пускай ловят, —

заявил Оборотень.

— Тебя могли поймать на второй день и получил бы ты на всю катушку, — заметил Бунтыл.

— Если бы смогли доказать!

— Чего доказывать, если добыча была бы при тебе? — возразил опять Бунтыл.

Большинство собравшихся пришло к мнению, что Сарафан поступил стратегически правильно.

— Тебе, Оборотень, надо кое-чему поучиться у молодых, — пошутил Граф, а Сарафан попросил:

— Граф, не шути так, а то он может обидеться на тебя, а накажет меня, проголосовав против.

— Он — мой товарищ, и на мои шутки не обижается.

— Врач на больных разве может обижаться! — ответил шуткой на реплику Графа Оборотень.

После того, как Сарафан рассказал о себе, собравшиеся стали задавать ему разные каверзные вопросы.

Первым задал вопрос Король:

— Ты занимаешься опасным ремеслом. У тебя двое сыновей, ты женат. При собачьей жизни стоило ли

жениться?

Сарафан, несколько раз глубоко вздохнув и выдохнув, ответил:

— Женитьба, дети — свершившийся факт, от которого уже не уйдешь. Тем более моя женитьба состоялась

по воле пахана.

— Еще бы, недоставало того, чтобы твой пахан не заарканил для своей дочки такого скакуна, — пошутил

Прима.

Так, не спеша, законники провели экзаменовку по всем пунктам «закона» воров.

Потом Тихий ознакомил Сарафана с тремя видами наказания ворам в законе за отступления от него.

— Ты принимаешь наши условия?

— Не будучи вором в законе, я придерживался ваших принципов и никогда не нарушал их, тем более теперь

на это не пойду.

Ответ ворам понравился, так как он был дан не только быстро, но и с твердым убеждением.

Перед голосованием слово попросил Тихий, который сказал:

— По моей просьбе Сарафан навел порядок не только в своем бараке, но и в других. Результат налицо — в

кассу общака стали более регулярно поступать денежные сборы.

Законники вспомнили, что благодаря Сарафану был расколот сексот Меченый.

Все законники видели бункер Сарафана под сауной, загруженный НЗ, в котором было, кроме продуктов

питания в виде колбасы, консервов, конфет, и спиртное, крепость которого они часто проверяли при своем

посещении.

Все собравшиеся единогласно проголосовали за принятие Сарафана в свою «семью».

Вскрыв конверт Эфиопа, Тихий достал из него целый тетрадный лист в клеточку, где посередине его

крупными буквами было написано: «ЗА САРАФАНА — ДА».

Итого за принятие Сарафана в законники проголосовали двенадцать человек. Друзья, с которыми он

сравнялся и которые приняли его в свою «семью», стали поздравлять его.

Тихий, выражая мнение собравшихся на сходку, сказал:

— Магарыч от тебя не требуем, так как мы все прошли через твой гостеприимный бункер. Мы понимаем, что

кличка Сарафан для тебя уже устарела, а поэтому, по твоей просьбе, твоей кликухой для общения с нами будет

Лесник.

— Заявку Лесника мы удовлетворяем. Интересно, он может исполнить нашу заявку? — поинтересовался

Бунтыл.

— Если надо, то почему и нет? — напрягаясь в душе, но внешне не выдавая своего волнения, спокойно

ответил Лесник.

— Я слышал, ты неплохо мечешь пики в лобешники, кидаешь топор. У нас в клубе выступают на потеху

публике разные артисты — певцы, комики, фокусники, разная другая шушера. Вот бы ты выступил там со своим

номером, мы организуем приз из общака в штуку или еще больше, как решим.

— Лесник не шушера, чтобы такой хреновиной заниматься, — заступился за него Король.

— Таким номером он показал бы им: то, что может настоящий вор, не может собравшаяся шушера.

Одновременно вся зона познакомилась бы с новым законником и поняла, что попасть в наши ряды не так-то

легко, надо многое уметь.

— Вообще-то мысль дельная, и с ней можно согласиться, — изменил свое мнение Король, — если только