Владимир Шитов - Собор без крестов

— Не разучился, а скорее наоборот — учусь. Вот и сейчас я на сейф потратил где-то два часа. Теперь мне на

такую конструкцию потребуется не более часа, — блаженно откидываясь на спинку сиденья, пояснил Сарафан.

Они приехали в известную сорок седьмую квартиру девятиэтажного дома. Уединившись в зале, Сарафан и

Душман высыпали из сумки деньги на пол, пачки их разложили кучками по достоинству купюр и стали считать.

Советских денег оказалось 379 тысяч 570 рублей, 3400 английских фунтов стерлингов и 5880 американских

долларов.

Сарафан свою добычу положил в хозяйственную сумку, а Душман положил свою половину в дипломат.

— Знаешь, до самого последнего не верил, что ты медвежатник. В таком возрасте!

— Ни хрена ты не видел медвежатников, — пошутил Сарафан. — Я однажды гулял в компании, где было

сразу пять медвежатников, четверо из них моего возраста. Я тоже уже не пацан, скоро будет сорок.

Результатом операции Душман был в высшей степени доволен. За один вечер у него взятка была больше, чем они могли заработать рэкетирством в течение года.

Раздавив две бутылки сухого вина, закусив апельсинами и конфетами, они, пожелав друг другу здоровья и

удачи, стали расставаться.

Ни у Душмана, ни у Сарафана и в мыслях не было обмануть другого, воспользоваться неожиданностью или

силой, так как воровской закон запрещал подлянку.

Выйдя во двор, Валет взял у Сарафана сумку с деньгами и сел в автомобиль на заднее сиденье.

Душман, отойдя в сторону от других провожающих, сказал Сарафану:

— Я знакомством с тобой доволен. Можешь теперь рассчитывать на меня, как на своего кореша. Если надо, поддержу и помогу.

Отстранившись от Душмана, взяв его ладонь правой руки в свою руку, Сарафан сказал:

— Если на вашей сходке понадобится мой голос в свою пользу, то считай, что я его за тебя отдал.

— Мы с тобой сошлись характером. Как бы сделать, чтобы контакт не порвался?

— Моего младшего еще не крестили, ждут меня. Могу взять тебя кумом, — предложил Сарафан.

— Ловлю тебя на слове! — воскликнул Душман, вновь обнимая и целуя Сарафана в щеку.

— Тебе дуру на всякий случай не дать, а то еще не дай Бог, по дороге кто-нибудь ограбит? — предложил

Душман.

— У меня есть, — доставая из-за пояса пистолет и показывая его Душману, ответил Сарафан, вновь

водворяя его на прежнее место.

— У тебя он был? — удивился Душман. — Чего же ты мне о нем не сказал?

— Когда пришло время сказать, я сказал, — улыбнувшись, пояснил Сарафан.

— Молодец! — похвалил он Сарафана за осторожность. — Меня в будущем можешь не остерегаться.

— Я тебе верю, но береженого Бог бережет. Есть такая народная мудрость. Если хочешь, то я по приезде

домой подарю тебе эту игрушку, — похлопав ладонью по пистолету, предложил Сарафан.

— В столице такого добра хватает, — пренебрежительно ответил Душман.

Еще раз простившись со всеми, Сарафан сел в автомобиль на заднее сиденье рядом с Валетом, и они

поехали в сторону Тулы.

— В Ростов будем заезжать? — осторожно поинтересовался у Сарафана Валет, рассчитывая на свободные

уши водителя.

— Конечно! — убежденно ответил Сарафан, удобнее усаживаясь на сиденье, чтобы подремать.

— Честно говоря, мне уже надоело шляться по гостям.

— Разве мы вас плохо встретили? — не выдержал водитель.

Сарафан, обратившись к водителю, который двигался по трассе 120—140 км в час, сказал:

— Ты, парень, не спеши, на кладбище нам еще рано. 90 км — твой потолок, будешь ехать быстрее, оштрафую, как мент, на стольник, будешь ехать нормально, получишь его с меня. Устраивает?

— Согласен! — удовлетворенно произнес водитель, сбавляя скорость.

— Так спокойнее и можно покимарить, — пробурчал Сарафан.

Когда они подъехали к заправочной станции, то там Сарафан увидел заправляющийся бензином автомобиль

«Волга» с шашечками, на дверке которой было написано «Тула». Салон автомобиля был свободен от

пассажиров.

— Пойди узнай, возьмет он нас до Тулы, — предложил он Валету.

— Тарас сказал мне, чтобы я доставил вас до места, — напомнил Сарафану водитель.

Сарафан увидел Валета, который призывно звал его в такси.

— Скажешь ему, что мы пересели в такси. Сам подумай, зачем попусту гонять твою тачку.

— Оно-то, конечно, — разведя в стороны руки, согласился с ним водитель.

Сарафан, достав из кармана стольник и отдавая его водителю, сказал:

— Договор дороже денег. Можешь мотать домой.

Водитель такси, довольный, что ему здорово повезло с пассажирами, в знак благодарности, а возможно, чтобы не заснуть, непрерывно пытался вовлечь своих пассажиров в беседу.

— Батя, мы тебе будем платить не за ля-ля, а за км, поэтому дай нам отдохнуть, — попросил его Сарафан.

В Туле они на железнодорожной станции купили билеты, но не в Ростов, а к себе домой.

— Ты же в машине настаивал на поездке в Ростов, — пошутил Валет.

— Прямо уж и попонтить нельзя! — засмеялся Сарафан. — Мы с тобой действительно загостевались. Пора и

до дома мотать...

Сев в купе и дождавшись, когда поезд тронулся, Валет облегченно сказал:

— Схожу в ресторан, возьму чего-нибудь перекусить.

— И выпить не забудь, — добавил Сарафан беспечно. — Чуть не забыл сказать, смотри у меня, ни с кем не

связывайся. Нам сейчас приключений на ж... не треба.

— Само собой, — понимающе кивнув головой, ответил Валет.

Минут через сорок он вернулся с полной сеткой разной провизии и двумя бутылками водки.

Ставя на стол сетку с покупками, Валет недовольно пробурчал:

— Эти дяди и тети в ресторане грабят хуже пиратов. С каким удовольствием повернул бы им хари наизнанку.

— Не зря их рэкетиры давят, — согласился с ним Сарафан. — А может быть, и зря. Если бы те не доили этих, то, возможно, эти гниды меньше доили нас, — заключил он философски. И в чем-то был прав.

Плотно закусив и распив бутылку водки, Сарафан с Валетом, подняв ограничительную защелку двери, чтобы

не зашел посторонний, легли отдыхать.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 41

Сменив место жительства, семьи Перепелкина и Гончарова-Шмакова стали жить в областном центре, где купили

за 120 тысяч рублей огромный двухэтажный особняк. Дом официально был куплен по цене в два раза дешевле, чем фактически договорились стороны, чтобы меньше платить государству госпошлины. И его Илларион

Константинович оформил на себя и на дочь Гончарову-Шмакову, которая находилась официально с мужем в

разводе.

Туда и поехал после успешной операции в столице Сарафан в новом воровском качестве и с новой кличкой

Лесник. Многолетнее нахождение в местах лишения свободы отразилось на всем складе его характера. Он

душевно огрубел, а постоянное ожидание подлости в отношении себя со стороны любого зека развило в нем