Э. Хартли - Маска Атрея

Женщины пошли за ним наверх и на площадке сели в кресла с подголовниками, а коп исчез — видимо, отправился посоветоваться с кем-нибудь из начальства.

— Соболезную, — промолвила Тони. Это прозвучало резко, почти грубо. Вроде и уступка, но явно вымученная.

Дебора кивнула, не зная, что сказать. Тони была хорошей уборщицей. В сущности, пожалуй, даже слишком хорошей, и, по всей видимости, несмотря на неудобства, гордилась работой в музее. Жесткая, резкая и — хотя при такой работе должна была бы привыкнуть к приказам — не терпела любого проявления власти над собой.

«По крайней мере моей власти», — напомнила себе Дебора. Там, где касалось Ричарда, Тони становилась почтительной вплоть до покорности. Недолюбливала она именно Дебору. Возможно, беда была в том, что она считалась начальницей Тони, будучи к тому же молодой, белой и женщиной. Впрочем, Дебора всегда ощущала в этом отношении что-то личное, какую-то обиду. А теперь Ричард мертв. А Тони среди ночи крутилась возле его спальни...

«Не думай об этом. Оставь следствие следователям. Выкинь подозрения из головы».

Дебора вздохнула. Дом заполнили полицейские, в том числе и вооруженные фотоаппаратами, пакетами для улик и катушками желтой ленты. Время от времени они — к слову, только мужчины — обменивались тихими репликами, бросая на нее и Тони косые взгляды. Никто с ними не заговаривал, и постепенно Дебора почувствовала себя зрителем необычного сюрреалистического спектакля. В течение получаса люди приходили и уходили, переговаривались, делали заметки, иногда срабатывала вспышка фотоаппарата. Наконец приехала женщина-полицейский, дородная и дружелюбная. Она предложила выпить воды и вообще попыталась как-то отвлечь Дебору, пока тело — тело Ричарда — вывозили из спальни на закрытой каталке. Кто-то — вероятно, судмедэксперт — разговаривал с детективом, который был здесь за старшего. Он развел руки, показывая нечто длиной в четырнадцать дюймов, потом указательным и большим пальцами изобразил примерную ширину пореза. Орудие убийства.

— Мисс Миллер? — произнес детектив, когда судмедэксперт убежал. — Теперь мы готовы с вами поговорить.

Потом кивнул Тони:

— Если вы согласитесь подождать здесь еще пять минут, мы вскоре зададим вам несколько вопросов.

Он был высокий — примерно одного роста с Деборой, — широкоплечий и атлетически сложенный, темноволосый и загорелый. Большинство женщин нашли бы его красивым, рассеянно подумала Дебора, даже не потрудившись удивиться, почему она так не считает.

— Я детектив Крис Кернига. Вы сможете сюда зайти?

Какая деликатность. Думает, что ей тяжело вернуться в спальню. Когда Дебора встала во весь рост и шагнула вперед, он несколько стушевался, потом выпрямился, тоже расправив плечи, и пошел за ней мимо чернокожего копа в форме. В спальне обнаружился еще один детектив — лысеющий мужчина в несвежем дешевом костюме. Когда они вошли, он как раз изучал книжный шкаф и даже не обернулся.

— Дэйв, — окликнул Кернига. Тот повернулся к свидетельнице. Складывалось впечатление, что ее не ожидали, хотя почему — неясно.

— Это мисс Миллер, — сказал Кернига. — Она нашла тело.

— Детектив Кин, — назвался лысеющий мужчина, не предлагая ей руки. В сущности, после того как ее представили, он вообще перестал обращать на нее внимание: снова отвернулся к книжному шкафу и продолжил изучать корешки.

— Я понимаю, вам очень тяжело, — сказал Кернига. — Надеюсь, что вы все же сможете ответить на несколько вопросов.

Дебора молча кивнула. В спальне все было так, как она оставила: потайной альков за книжным шкафом по-прежнему открыт, в витринах и на стенах сверкают странные сокровища. Только тело исчезло. На полу осталось темное кровавое пятно в прямоугольнике направленного вниз света. Весь альков был отгорожен специальной лентой. У Деборы возникло ощущение, будто она смотрит на все чужими глазами или видит странный сон наяву, в котором мир кажется перекошенным и нереальным.

— Вы, случайно, не знаете, хранится ли в музее какое-нибудь церемониальное оружие?

Голос Керниги вернул ее к настоящему. Дебора моргнула.

— Церемониальное? — На мгновение она была сбита с толку. — В одной из витрин внизу есть томагавк...

— Нет, я имею в виду оружие с тонким лезвием, вроде кинжала или шпаги.

На секунду она замерла, приоткрыв рот, потом вспыхнула:

— Верно, конечно... Нет. Ничего подобного здесь нет. Простите.

Она сама не знала, за что просит прощения. Руки чуть дрожали. Кернига сверялся со своими заметками.

— Сегодня плохая ночь для стариков Атланты. — Коп, назвавшийся Кином, жестко усмехнулся Керниге.

— Прошу прощения? — не поняла Дебора.

— Второе убийство за ночь, — пожал плечами Кин. — В квартале отсюда. Еще один старик.

Сказано таким тоном, словно речь о сандвичах.

— Они связаны? — спросила Дебора, все еще ошеломленная не только тем, что он сказал, но и тем, как он это сказал.

— Не-а. Совершенно другой стиль.

— Вы сообщили полицейскому, что никогда раньше не видели эту комнату за шкафом, правильно? — спросил Кернига, отрываясь от блокнота.

— Да, — ответила Дебора.

— А сегодня вы просто случайно на нее наткнулись? — поинтересовался Кин.

Что-то в его взгляде ей не понравилось. Какая-то наглость и подозрительность.

— Не случайно, — отрезала она. — Я искала Ричарда... мистера Диксона... и пришла сюда. Подобрала фрагмент керамики и увидела след у основания книжного шкафа...

Дебора показала черепок, который рассеянно крутила в руках с того момента, как начался весь этот кошмар, и задохнулась под пристальными взглядами двух детективов.

— Простите, — сказала она, в который раз чувствуя себя так, будто совершила какую-то жуткую глупость. — Мне надо было отдать это первому прибывшему полицейскому. Или, может быть, оставить там, где лежало...

— Вы так думаете? — с явным сарказмом поинтересовался Кин.

— Где вы это подобрали? — раздраженно спросил Кернига.

Дебора показала.

— Здорово! — фыркнул Кин. — Значит, место преступления нарушено!

— Что это? — спросил Кернига, отмахиваясь от возмущения коллеги.

— Прошу прощения? — переспросила Дебора.

— Черепок... Что это такое?

— Фрагмент вазы или горшка, — сказала Дебора, отворачиваясь от Кина. — На вид старый, но не исключена подделка. Возможно, греческий. Микенский.

— Греческий? — произнес Кернига. Он... поражен? Заинтригован?

— А где остальное? — спросил Кин.

— Вон там.

Она указала в угол комнаты, где валялись остальные фрагменты.

— Это представляет какую-то ценность? — спросил Кернига.

— В зависимости от подлинности, — ответила Дебора. — В смысле — насколько они старые. Если это подделка, то не стоит ничего. Если подлинник... совсем другая история.