Виталий Листраткин - Знак Зверя

- На том свете, "святой отец", я уже был. Еще в Афгане. Смею заверить: там жутко скучно, ни вина, ни девочек...

- М-да... Понятно... - мычит Андрей Андреевич. - Вот, стало быть, в чем смысл вашей жизни...

- А вы сомневались?

- Немного... Вы так похожи на обычного человека, без этих бычьих пальцовок...

- Обычного? Ошибаетесь, любезный! Это все маскировка, камуфляж: я никогда не работал на государство и никогда не буду работать. Я живу так, как того желает мое сердце.

- И чего оно желает?

- Свободы, Андрей Андреевич. А чтобы быть свободным, надо всего-навсего этого захотеть и будет все, все слагаемые ее: деньги, власть, неуязвимость, неуловимость, если хотите...

Андрей Андреевич сделал последнюю глубокую затяжку и закинул окурок далеко вниз, на клумбу:

- "Если хотите..." Да нет, пожалуй не хочу.

- Ваши проблемы.

- Мои-то что... А вот по вам давно клиника плачет...

- Знаю даже какая, - оборвал я его проповедь. - Вам пора, спасибо за службу, и... До свидания!

- До свидания... - пробормотал Андрей Андреевич, дал задний ход в глубь мансарды, где его подхватил один из быков.

Я закурил новую сигарету, наблюдая с балкона за удаляющейся "Волгой" с актером на борту.

Вот так, между прочим, всегда. И с чего, спрашивается, они взяли, эти серые мыши, что они могут, вот так, походя, судить меня, клеить ценники, ярлыки и все такое прочее? С чего? Да и вообще... Как могут мыши судить кошку за то, что они их жрет? Это просто голод, утоляющийся голод Зверя, моего выколотого волка... Вот и все. Глава 14. "Вилка" для кроликов

Отдаст иль не отдаст? Вот в чем вопрос... В смысле Снегирев, безусловно бабки. Легенда преподносилась уж слишком фантастическая, чтобы обычный, нормальный, в здравом рассудке и уме человек в нее сразу поверил. Но это все пустяки. Твердокаменно обосновать любую ерунду - это как раз по моей части. И это, наверное, настоящий смак и кайф, в такой работе.

Засунуть подзащитному паяльник в задницу - проще простого, а вот сделать так, чтобы он сам, САМ, бабки приволок, да еще и униженно благодарил за оказанную милость... Это, действительно, героическая задача!

Я решил эту задачу классическим, но все еще исправно работающим методом: так называемой "вилкой". Это когда подлая "мафия" нападает на беднягу клиента, но потом она же, то есть я хотел сказать: "ФСБ"... Хе-хе... Его же и отбивает.

Итак, нападение. Оно было организовано сразу же по прибытию гражданина подзащитного на место работы, едва он успел сесть в свое роскошное кожаное кресло.

Трое шустрых пацанов с серенькими, не запоминающимися лицами в одинаковых кожаных куртках лихо вырубили охранника, оборвали телефонные провода и уложили на пол персонал снегиревского офиса.

Двое остались держать публику под стволами, а третий отправился исповедывать курганца. Тот со страху забился в узкую щель между шкафом и стеной, надеясь, таким образом спасти свою особо ценную шкуру.

Парнишка без лишних церемоний ознакомил висок подзащитного со стволом "АКСУ":

- Колись!

- Как это?

- Конкретно! Где бабки?

Снегирев дрожащей рукой протянул ключ от сейфа. Но пацанчик был вполне опытный и ученый:

- Нее... Сам открывай!

Сейф открылся со второй попытки, обнажив внутренности, доверху набитые кипами бумаг. Пацанчик долго смотрел сначала в сейф, потом на курганца:

- А где бабки?

- А нету, - ответствовал тот.

Пацанчик без размаха, коротко врезал ему ногой в живот. Курганец упал, загнулся, захрипел.

- Запомни, сука! - шипел пацанчик в лицо подзащитному. - Времени у тебя мало осталось... Собирай бабки и сдавайся Гоше по хорошему... А не то...

В кабинет заглянул один из соратников пацана:

- Колян, уходим!

Колян медленно спрятал автомат под куртку. Курганец все еще корчился на полу.

- Мы уходим, - Колян что-то выколупывал из кармана. - Но мы вернемся, обязательно вернемся, запомни это!

Он что-то бросил под Снегирева и быстро вышел из кабинета. Это "что-то" громко хлопнуло. Курганец рассмотрел то, что подкатилось ему под живот, похолодел и позорно, тонко-кастрированно завизжал...

Визжал он, наверное, минуты три. А может четыре. Или пять. И только потом прекратил это дурацкое занятие и более внимательно осмотрел предмет, лежащий в опасной близости от его желудка, почек и печени.

Это была граната. Наступательная такая. У которой взорвался запал, но отчего-то не подорвался основной заряд. Учебная, наверное, хе... Сколько было нервов изорвано в клочья... Ужас.

Я вполне представляю его состояние. Но если честно - сам бы купился на таком фокусе. Купился, однозначно. Только на сей раз не я, а Снегирев. Вот он наверное валялся под столом, жадно глотая воздух пересохшей глоткой, гадая, повезло ему или нет... Это гадание дало минут десять форы пацанам для ухода - тоже надо учесть.

Еще минут пятнадцать-двадцать ушли на ахи-вздохи и развязывание персонала. А освобожденный персонал, небось еще четверть часа уговаривал Снегирева накапать в милицию... А время на тяжкие колебания и раздумья...

В общем, пацаны вполне успели доехать до дачи, доложиться о проделанной работе, перекурить и устроиться отдохнуть во дворе. И только тогда зазвонил телефон.

Я взял трубку. Это был Снегирев, нервно орущий прямо в ухо:

- Товарищ подполковник!

Ишь ты, как запел... А гусь свинье, между прочим, не товарищ! Но так я только подумал... Отвечал же совсем по другому:

- А-аа, гражданин Снегирев! Что там у вас?

- Обижают! Пацаны паритовские наехали, дескать, гони бабки и все тут!

Эти самые пацаны как раз этот момент не на жизнь, а насмерть сражались во дворе в нарды.

- Ясно. Вы откуда звоните?

- Из дома.

- Вот там и оставайтесь. Ни в коем случае никуда не выходите, а мы немедленно выставим пост наружного наблюдения и приступим к розыску этих самых "пацанов".

- Спасибо!

Да всегда пожалуйста. И все-таки, разводить этаких кроликов, как курганец, это в кайф! В подобных операциях я всегда испытывал потрясающий подъем адреналина, как при прыжке с парашютом, но не в тот момент, когда основной купол уже раскрылся и ты, как елочная игрушка, висишь над землей, а именно тогда, когда все еще находишься в свободном падении, а небо, облака, воздух, стремительно и быстро пролетают мимо тебя, сливаясь в одно серое, влажное, упругое неразборчивое нечто...

Я сразу засек время, дав самому себе три часа на поиск "пацанов". Во время этого напряженного поиска я проделал массу всевозможных важных дел: чудно вздремнул, перекусил, поплавал в бассейне и только тогда звякнул подзащитному:

- Товарищ Снегирев?

- Да, это я. А вы...

- Да, тот самый.

- Ясно. Что мне делать?

- Ваша проблема решена. Мы сейчас за вами заедем.

Он жутко обрадовался:

- Как? Уже?

- Уже. Наша контора слово держит.