Дональд Стэнвуд - Седьмой лимузин

— Это я сообразил.

— Если кто-нибудь побеспокоится, лошадь тоже здесь. С ней все в порядке.

— И, полагаю, вы все необычайно счастливы!

Гривен, однако, не швырнул трубку, а с предельной аккуратностью положил ее на место. Как умно, как все, на хер, в высшей степени культурно! Но голова у него сразу же чудовищно разболелась и он обнаружил, что свернулся в постели, как улитка в раковине, — на правый бок, ни в коем случае не на левый, это вредно для сердца. Так он пролежал долго — пролежал, пока небо за окном не приобрело цвет вороненой стали.

И тут раздался гул автомобиля — издалека, но явно в эту сторону. Конечно, это могла оказаться любая из машин здешнего автопарка, но нет… Гривен узнал звук мотора Тридцать пятой модели, причем одного ее конкретного экземпляра.

Шумное прибытие в гостиничный двор. Теперь даже те, кто уже ухитрился уснуть, будут сплетничать. Наверняка это Элио. В машине просто не мог приехать никто другой, как ни жаль было бы ему расстаться с Люсиндой. Но тут Гривен услышал из коридора ее шаги.

— Не заперто.

Она попыталась войти бесшумно, но петли все равно жалобно заскрипели. Ну конечно же, сапоги для верховой езды! Тем удобней вонзать шпоры Элио в бока.

— Пожалуйста, не включай свет, — сказал Гривен. — Я уже привык к потемкам.

Люсинда присела на край кровати. От нее исходил странный запах — смесь конского пота, одеколона, которым пользовался Элио, и чего-то еще.

— Извини, Карл, — сдержанно произнесла она. — Я вовсе не хотела тебя волновать.

— Он мне позвонил. Я думал, тебе об этом известно. — Ответа он не дождался. — С его стороны это порядочно, — продолжил Гривен. — Проверить, чтобы тебя вписали в формуляр и выписали из него, как библиотечную книгу.

Повернувшееся к нему лицо Люсинды напугало его. Таким жалким стало оно внезапно.

— Ты меня, должно быть, чудовищно ненавидишь. И поделом. Я такая идиотка. Куда хуже тебя.

Ее плечи были сейчас остры, беззащитны.

— Что случилось? Он тебя ударил?

В глазах у Люсинды застыл подлинный ужас.

— Ах, Карл, не следовало тебе отпускать меня к нему! Да и мне надо было знать, что и без тебя, объясняющего мне, как себя вести, я бы все равно чувствовала себя такой же дрянью. — Она задрожала в его объятиях. — Элио не имеет права так меня расстраивать.

Как расстраивать? Что он сделал? Но Люсинда или внезапно уснула, или приняла решение замолчать. Что ж, дождемся рассвета, подумал Гривен, но не прошло и часа, как возвещая о восходе солнца, защебетали птицы.

— Просыпайся, дорогая.

— Ах…

— Все ждут нас. А тебе еще гримироваться.

Герр Гебель разместил у них в номере передвижную мастерскую.

— Боже милостивый, — выдохнул он, когда Люсинда, пересилив себя, подсела к зеркалу. — Я не смогу сделать вас красавицей, если вы сами не верите в то, что вы красавица.

И все же он попытался сотворить чудо, орудуя кисточками и карандашами, — и в результате к ней отчасти вернулась уверенность в собственных силах. Но хватило этой уверенности только до гостиничного холла, где на выходе ее уже дожидались Бугатти и Элио, погрузившись в то, чему еще только предстояло стать королевским лимузином.

— Доброе утро, Карл! — Этторе спрыгнул наземь, он был свежехоньким. — Я рад, что вы уже готовы!

Проклятая проверочная поездка. Только этого ему еще не хватало — очередного испытания. Гривен указал в сторону холла, где Топорков и Баберски возились с треногами и отражателями.

— Нам действительно нужно сейчас снимать, пока свет не станет…

— Это не займет много времени. — Элио, напротив, выглядел по контрасту измученным, в глазах у него была пустота, они с Люсиндой представляли собой достойную пару. — Короткий бросок в Кольмар и обратно. Вперед поведу я. У нее есть несколько трюков, которые мне хочется вам показать.

— Я не поеду. — Люсинда туго стиснула пальцы, разумеется, ей не хочется ехать. Потом, блаженно улыбнувшись, она благословила Гривена на удачную поездку — как будто у него имелся другой выход.

Гривен сел на пассажирское сиденье, потом перебрался на место Этторе — не так-то это было просто в наполовину не собранной машине. Внезапно ему стало хорошо: так на него подействовала окружающая нагота листового металла. Люсинда возвратилась в холл и, отвернувшись ото всех, начала подниматься по лестнице.

Мотор закашлял более чем оглушительно; в отсутствие капота машина походила на огромную, но всего лишь модель; восемь цилиндров мускулисто выстроились в ряд под отшлифованным до блеска алюминием. Перевод на первую скорость. Этторе поднял котелок. «Главное, запомните, не баловаться», — крикнул он, как оказалось, уже вдогонку, затерявшись в выхлопных вихрях.

Королевский «Бугатти» выехал с газона на дорогу, сперва ведя себя более чем спокойно. Затем они повернули налево, в направлении, параллельном задворкам завода, здесь Гривену ездить еще не доводилось.

— Дорога отсюда до Кольмара чертовски трудная! — Элио теперь улыбался. — Но в город мы заезжать не станем. Только дадим ей немного пропотеть — и не более того.

Элио слишком сильно принял на себя огромный рычаг. Машина перешла сразу с первой скорости на четвертую. Из-за столь резкого рывка их поволокло вперед. Ветер засвистел в ушах у Гривена, дубы, растущие вдоль дороги, сперва качнулись вперед, затем распались на два ряда и, казалось, трепет их листвы невольно подчиняется приказам, исходящим от самой машины.

— Мило, правда? — Элио пришлось кричать, чтобы Гривен его услышал. — Может быть, вам с Люсиндой стоило заказать вместо этой машины открытую гоночную.

За поворотом кузов грузовика заблокировал им дорогу. Крутой поворот руля — и огромное шасси вильнуло в сторону, чуть ли не встав на цыпочки. Водитель грузовика ругался и отчаянно жестикулировал им вслед. Деревья зарябили перед глазами.

— На какой скорости мы идем? — проорал Гривен.

— Нет спидометра. — Элио постучал по еще не законченному сборкой щитку. — Мы не знали, захочется ли тебе его поставить. На картине Фольбрехта этого не видать.

Мимо промелькнул дорожный знак: сорок восемь километров до Кольмара.

— Здесь надо развить настоящую скорость. Карл, тебе лучше пристегнуться.

К чему? Гривен огляделся, тщетно ища гнезда для ремней, наконец догадался полезть пальцами под сиденье. Но так ничего и не нашел, пока серебряный слоник не взлетел в воздух на каком-то ухабе. Однако Элио был начеку. Он дико рванул машину в сторону, гравий и галька градом посыпались возле самой головы Гривена.

— О Господи, Элио, ты…

Хочет убить меня? Нет, не спрашивай. Похожий в профиль на коршуна, Элио наверняка был способен на подобный поступок. Он повел машину зигзагами по петляющей дороге, но правое заднее колесо по-прежнему грохотало под самым ухом у Гривена, словно норовя запустить его в космос.